— За этим поворотом будет постоялый двор, — объяснил Мэллон. — Они там обязательно должны были сменить лошадей…
Ага… И верно. С того момента как мы выехали за пригороды Веснице, никаких придорожных сел нам не попадалось. Тракт был на удивление пустынен.
Ничего странного, впрочем, как объяснил мне все тот же Мэллон. Последний перегон перед городом — или первый на выезде из него — самый безостановочный, если так можно выразиться.
Все спешат или туда, или оттуда… Потому желающим подзаработать на проезжих тут ничего не светит. Вот дальше — другое дело. Но это самое дальше начиналось как раз за первым постоялым двором.
Но это что тогда получается?
За ерзаньем по здешним колдобинам я как-то упустил посматривать на одометр — ту штуку, что мерит расстояние. И никак не ожидал, что мы уже отъехали на дневной перегон от города.
Хотя и двигались по тракту больше двух часов — уже сумерки наступили…
— Появляться там без предупреждения я бы не советовал, — продолжал Мэллон между тем. — Мы просто напутаем людей. Пусть сперва Сметак там все разведает, а после этого мы решим, что делать. Заезжать туда или объехать стороной…
Тож верно… Объехать здесь можно, если что. Местность тут оказалась совсем не та, к какой я привык под Теретом и в Крунире. Не тайга, а скорей уже лесостепь.
Группы деревьев, в которых одинаково наличествовали как хвойные, так и лиственные, перемежающиеся большими кусками открытого пространства. Собственно, по этой причине здесь и существовал тракт.
Проложить его по степи было достаточно просто… Просеки рубить не надо — езжай себе, где леса нет, и все дела. Все-таки тысяча километров южнее — это сильная климатическая разница…
Но мысль, мелькнувшая у меня, была связана не с этим…
Я кивнул Сметаку, открыв дверцу — чтобы он мог выбраться наружу, — а сам стал усиленно шевелить мозгами. А пошевелить было над чем.
А именно: беглецы по жуткой осенней распутице — которую мы и на вездеходе-то тащились чуть не три часа, — выехав в путь на полдня раньше нас, тем не менее успели отмотать эти полсотни кэмэ? И двинуться дальше?
Да на чем они тогда ехали?!
Или у них есть заклинание и для дороги — такое же, как для реки? Для ускорения бежания лошадей? Ну не остановились же они здесь на ночлег! Должны ведь понимать, что несерьезно это…
Или что?
Как выяснилось — оказалось это самое «или что».
Сметак отсутствовал довольно долго. Я даже стал жалеть, что не выдал ему ошейника с рацией. Хотя бы скомандовать: «Домой, блин!», когда надоест ждать…
А так он пробегал не меньше часа, вернувшись уже по темноте. Принял человечий облик и, одевшись в выданный ему мной как слуге камуфляжный комплект, доложил:
— Они там были. И в конюшне действительно стоят смененные кони. Те самые, на которых они выехали из Державы, — уточнил он, не дожидаясь вопроса. — Только…
— Что?
— Кони практически свежие. Их сменили не меньше чем утром. А скорей всего, еще вчера вечером. Потому что и следов никаких нет ни на самом постоялом дворе, ни дальше по тракту — я проверил: все под снегом.
Ептыть… Это, выходит, не десять часов у них форы было. А чуть ли не сутки. Как же я считал-то? Голова два уха… Получается, что в пыточной я очнулся как минимум на полдня раньше, чем думал? И где их теперь искать?
— И, хозяин… — добавил Сметак с явным затруднением. — Прости меня…
Еще-то чего?
— Я раньше не мог этого определить, — повесил голову волколак. — Только сейчас разобрал точно…
— Да что именно-то?
Сметак стушевался еще больше. И промямлил:
— Там нет детей…
На наше счастье, обитатели постоялого двора не убежали в лес. Когда жуткое ревущее чудище, сияя горящими глазами, подкатило к их дому… Где бы мы их потом ловили?
Да — в старину люди были крепче, чем нынешние, ничего не скажешь… Однако двери все равно заперли. И не хотели открывать, несмотря на то что я, совершенно озверев, пообещал их выбить.
Лишь после длительных уговоров Мэллону удалось убедить хозяина, что мы мирные путники. И не представляем угрозы — вопреки заявлениям отдельных несознательных товарищей, — только тогда нас впустили…
Да и то хозяин был бледен как привидение, а домочадцы — постояльцев, слава богу, не оказалось — попрятались по самым дальним углам. Так что пришлось еще всех сначала успокаивать…
Выбора у нас, честно говоря, все равно не было. Гнаться дальше — неизвестно за кем и неизвестно сколько — представлялось не самой лучшей идеей. Нужно было узнать, кто менял лошадей и когда.
Ну — успокоили… После того как было объявлено, что их трижды никому не нужное заведение посетил с кратковременным визитом аж сам личный джинн короля Остравы, — народ малость ожил.
Правда, пришлось для доказательства моей джиннской сущности произвести несколько нехитрых фокусов. Обеспечив нужды хозяйства некоторыми предметами инвентаря — сбруей, бочками. Даже телегой. Что мне — жалко, что ли?
Но, подозреваю, ключевым моментом все равно оказалось слово «кратковременный». Все сообразили, что чем скорей мы получим от них то, что нам надо, — тем скорей смотаемся туда, откуда явились…
Но тем не менее стало можно говорить.
И все же кое-что мы из разговора с хозяином — носившим зачудительное имя Четвертак, — узнали.
Ехало пятеро. Взрослых. Мужиков. Лет так все примерно средних. Хотя были и постарше, и молодые… Но вот детей среди них точно не было! И багажа не было никакого.
Только дорожная одежда. Плащи, сапоги… Камзолы со штанами, само собой. Не Арагорн же это, который всю трилогию так без штанов и проходил, если верить литературоведам…
И не задерживались они. Лошадей сменили, перекусили — и дальше. Даже с собой ничего не взяли из еды. Да, им, собственно, и класть-то было некуда — у них даже сумок не имелось.
И были они тут — вчера вечером. За ночь намереваясь достичь следующего постоялого двора. Так что, если они и дальше выдерживали такой же темп, — то между нами сейчас должно быть как раз сто километров. Два перегона.
Но к такому известию мы были, в принципе, уже готовы. Благодаря предварительной разведке. Сюрприз ожидал нас совсем в другом. А именно, когда Мэллон догадался спросить, кто был у пятерых за старшего.
— Они называли его Бадатом, — ответил Четвертак.
— Как? — Мэллон натурально сделал «стойку», уставившись на хозяина.
А во вторую голову и до меня дошло.
— Бадатом… — повторил Четвертак, озадаченный реакцией мага. И даже слегка отодвинулся.
— Как он выглядел?!
— Молодой господин… Лет двадцать пять…