— Подумать только, карточка тут так и висела, — проговорила Дженни. — Я помню девушку, которая ее принесла; она была к вам неравнодушна; да уж, в «Малом» у вас не было недостатка в поклонницах. Девушка приобрела ее у одной дамы в Берлингтонском пассаже. Знаете, там была леди, продавала таким вот интересующимся девушкам ваши фотографии и другие, наподобие?
Я помотала головой, удивляясь: надо же, исходить вдоль и поперек Берлингтонский пассаж в поисках интересующихся мужчин и ни разу не обратить внимания на эту леди.
— Что за удовольствие, мисс Кинг, — крикнул кто-то из толпы, — увидеть вас здесь…
Переварив смысл этого замечания, посетительницы загудели.
— А я ведь что-то такое подозревала, — произнес еще кто-то.
Дженни с видом заговорщицы наклонилась ко мне.
— А как насчет мисс Батлер, если позволите спросить? До меня доходили слухи, она тоже немного розоватая.
— Верно, — подтвердила другая девушка. — Я тоже такое слышала.
Я заколебалась. И сказала:
— Вас обманули. Она не такая.
— Ни чуточки?..
— Ни чуточки.
Дженни пожала плечами:
— Что ж, жалко.
Внезапно у меня упало настроение, и я уставила взгляд в колени. Дальше было еще хуже: одна из уличных девиц просунула голову между Рут и Норой и крикнула:
— О мисс Кинг, может, вы нам что-нибудь споете?
Ее просьбу подхватила дюжина голосов:
— Спойте, мисс Кинг, ну пожалуйста!
Как в страшном сне возникло, словно бы ниоткуда, старое раздолбанное пианино, по усыпанному песком полу его вывезли в удобное место. К нему подсела какая-то женщина, хрустнула суставами пальцев и неуверенно заиграла гамму.
— Не могу, — взмолилась я, — ей-богу не могу!
Я бросила отчаянный взгляд на Флоренс: она изучала мое лицо, как будто видела его впервые. Дженни беспечным голосом кричала:
— Ну же, Нэн, бросьте ломаться, порадуйте малышек из «Малого». Помните вашу обычную: подмигиваю, мол, красивым дамочкам и пересчитываю в кармане соверены?..
К ней присоединился еще один голос, потом еще и еще. Энни сделала большой глоток из своей кружки и чуть не подавилась.
— Боже! — произнесла она, вытирая рот. — Так это ты пела? Я видела тебя однажды в «Холборн Эмпайр»! Ты бросила мне шоколадную монету, она наполовину расплавилась у тебя в кармане, я ела ее и думала — умру от счастья! О, Нэнси!
Взглянув на нее, я прикусила губу. Игроки в бильярд побросали кии и обступили пианино; пианистка подбирала аккорды песни, два десятка женщин пели. Песенка была глупая, но мне вспомнился голос Китти, выпевавший дурацкие фразы так естественно и красиво, словно они ласкали язык медовой сладостью. Здесь, в далеком от роскоши подвале, они звучали совершенно иначе, но трогали сердце искренностью и своеобразной свежестью. Послушав шумных девиц, я поймала себя на том, что вполголоса подпеваю… Встав коленями на сиденье, я присоединила свой голос к хору, за песней последовали выкрики и аплодисменты, и я склонила голову на руку и закусила губу, чтобы не заплакать.
Зазвучала еще одна песня и еще — не из нашего с Китти репертуара, а незнакомая, и я не смогла участвовать в хоре. Я села и прислонилась затылком к перегородке. Какая-то девушка принесла на наш столик тарелку с мясным пирогом — от миссис Суиндлз, «за счет заведения». Поклевав тесто, я немного успокоилась. Рут и Нора, забывшие про свой рассказ, подперли ладонями подбородки и ели меня глазами. В промежутках между куплетами до меня долетали слова Энни, обращенные к недоверчивой мисс Раймонд: «Нет, клянусь, мы понятия не имели… Явилась к порогу Флоренс с подбитым глазом и букетом водяного кресса — и осталась. Темная лошадка…»
Флоренс сидела, обернувшись ко мне, глаза ее оставались в тени.
— Ты в самом деле была известна? — спросила она, когда я нашла сигарету и закурила. — И в самом деле пела?
— И пела, и танцевала. А однажды играла в пантомиме в театре «Британния». — Я хлопнула себя по бедру. — Милорды, где же принц, наш господин.
Флоренс рассмеялась, я — нет.
— Как бы я хотела на тебя посмотреть! А когда это было?
Чуть подумав, я ответила:
— В тысяча восемьсот восемьдесят девятом.
Она с досадой выпятила губы.
— А, ну да. Весь год забастовки, на мюзик-холл не оставалось времени. Помню, как-то вечером я под стенами «Британнии» собирала деньги для докеров… — Флоренс улыбнулась. — Впрочем, от шоколадного соверена я бы не отказалась.
— Тебе бы он точно достался…
Флоренс поднесла к губам стакан и о чем-то задумалась.
— Что же тебя заставило уйти из театра? Ты имела такой успех, почему от всего отказалась? И что ты делала потом?
Я уже рассказала кое-что о своем прошлом, но не была готова выкладывать все до конца. Я пододвинула к Флоренс свою тарелку.
— Помоги доесть пирог, — попросила я. И обратилась через ее голову к Энни: — Слушай, не дашь ли сигаретку? Эта больно гадкая.
— Ну раз уж ты такая знаменитость…
Флоренс с помощью Рут стала приканчивать пирог. Певицы у пианино, устав и охрипнув, вернулись к бильярдному столу. Уличные девицы из соседнего отсека поднялись на ноги и пришпилили шляпки: наверное, предположила я, собрались на промысел куда-нибудь в обычную пивную в Уоппинге или Лаймхаусе. Нора зевнула, мы, по ее примеру, тоже, Флоренс вздохнула.
— Не пора ли по домам? — спросила она. — Похоже, час уже очень поздний.
— Скоро полночь, — отозвалась мисс Раймонд.
Мы встали и начали застегивать пальто.
— Мне нужно сказать пару слов миссис Суиндлз, поблагодарить за пирог, — объяснила я.
Переговорив с нею, а также ответив по пути на приветствия полудюжины женщин, я зашла в бильярдный уголок и кивнула Дженни.
— Доброй ночи, — сказала я. — Я рада, что вы выиграли шиллинг.
Она пожала мне руку.
— Доброй ночи, мисс Кинг! Шиллинг — ерунда, главное — это удовольствие видеть вас в нашей компании.
— Надеюсь, Нэн, мы еще здесь свидимся? — добавила ее татуированная подруга.
Я кивнула:
— Я тоже надеюсь.
— Но в следующий раз вы уж выступите перед нами по-настоящему, в одежде джентльмена.
— Да-да, пожалуйста!
Вместо ответа я улыбнулась и шагнула прочь, но вспомнила кое о чем и вновь махнула рукой Дженни.
— Эта фотография, — заговорила я спокойно, когда Дженни подошла. — Как вы думаете, миссис Суиндлз не станет возражать… можно будет мне забрать ее?
Дженни тут же сунула руку в карман, вынула помятую, выцветшую фотографию и протянула мне.