– Да эллам все равно! – воскликнул Атардион. – Они слишком заняты собой, чтобы следить за тем, кого ты ищешь. Откуда кому-то из них может быть что-то известно?
– Я не знаю! – в тон ему ответила элла. – Но даже Лорис знает почти все.
– Лорис? И что? – спросил Повелитель. – Этот проныра знает многое, но я ни разу не слышал, чтобы он разносил слухи.
– Как хочешь, отец, – смиренно ответила Тамалис, решив не спорить.
– Что еще?
– Амадеус что-то задумал, – отозвалась элла тихо. – Так говорят. Сложно узнать что-то более… весомое.
– Не нужно узнавать, – отмахнулся Повелитель. – Нужно просто заставить Амадеуса думать о другом. Кажется, он решил, что мы просто шутили, когда пробовали штурмовать Нижнее царство?
– Это безрассудно, – ответила Тамалис, чувствуя, что у нее затекают спина и ноги.
– Ничуть, – не согласился Атардион.
Я проснулась с ощущением, словно кто-то колотит меня дубиной по голове, отчего во все стороны сыплются звенящие звездочки. Расстроенно заворчав, с трудом начала выковыривать себя из неуютных и неудобных объятий сна, обругав за то, что так и заснула сидя. Сейчас я больше напоминала себе хомячка, повизгивающего в своем дырявом гнезде.
Голова, шея и плечи болели от долгого пребывания в неудобной позе. Руки и ноги с трудом слушались. Тело, все эти дни бодро меня поддерживавшее, учуяв возможность, расслабилось, наградив и за сон на земле, и за валяние в подвале с зургом, и за несколько интересных часов, проведенных на ковре у камина в храме тьмы, и даже за сумку, набитую не самыми легкими предметами. У меня болело все, особенно спина и плечи. Встав с кровати, я ощутила себя старой лошадью, которую проще добить, чем лечить.
Пристрелите меня, что ж так хреново-то!
Я с праведным гневом бы сейчас разделалась со всеми, кто плодит в книгах и кино образы таких бесшабашных героинь, которым ничего не страшно, все нипочем. И даже, проскакав впервые в жизни целый день на лошади галопом – где они еще и этих лошадиных мутантов берут? – она способна шикарно улыбнуться, сводя с ума всех мужчин в округе ароматом своих духов, а после еще и завлечь кого-нибудь к себе на ночь.
Окажись я в подобной ситуации, и если бы я осталась жива после верховой езды, то точно сразила бы всех наповал своим дергающимся в судорогах телом, а также непередаваемым ароматом моих подмышек. Не получается из меня героиня. Никак.
– Больно-то как! – взвыла я, хватаясь за спину чуть повыше талии.
«Похоже, ковер был недостаточно мягким…» – прошелестел у меня в голове ехидный голос.
– Заткнись! Лучше скажи, который сейчас час?
– Около десяти часов вечера, – отрапортовала стихиала. – Ты проспала шесть часов.
– Теперь понятно, почему у меня все болит, – фыркнула я, массируя шею и плечи.
– Ты могла бы сама себя излечить, если бы захотела, – заметила саламандра через пару минут, отцепляясь от моего запястья и спрыгивая на колени объемной золотой ящеркой.
– Как? – с тоской в голосе провыла я. – Душу бы дьяволу продала за хороший массаж!
В воображении тут же нарисовались кушетка и добрая большая тетя с крепкими руками, так и тянущимися к моим страдающим телесам.
– Ты же видела свою ауру, – напомнила стихиала. – Тебе просто нужно научиться…
– Давай ты лучше покажешь, а? – с надеждой взмолилась я.
– Ладно, – как-то очень по-человечески вздохнула саламандра. – Закрой глаза и представь, что ты видишь себя со стороны.
Мне было несложно это сделать, особенно после того, как я на самом деле видела себя таким образом.
– А теперь попытайся не просто представить, а на самом деле увидеть.
Я замерла, не помышляя, как провернуть подобное. Что-то похожее было во время аварии. Но тогда все произошло спонтанно и для меня неожиданно, я не знала, что делаю, моя душа жила по своим собственным правилам. Может, мне, конечно, и не нужно сейчас отделять ее, но как еще проделать требуемое?
Я долго просто сидела, прислушиваясь, пока не заметила, что представляю себя внутри воздушного шарика, раздувающегося от моих усилий. Уцепившись за этот образ, я представила, как отодвигаю от себя тонкий слой чего-то, что как невидимая пленка окружает меня со всех сторон. Это не была я или моя душа. Это скорее походило на мою голограмму – все то же самое, но не живое. Позволив разуму свободно парить между мной и этим искусственным слоем, я попыталась увидеть себя глазами копии. И ахнула, когда у меня вышло. Казалось, прошли считаные минуты, я все так же сидела с закрытыми глазами. Но теперь видела себя со стороны. Точнее, я видела все через призму своей оболочки, а значит – через магию. И видела себя, окруженную собственной аурой, в которой то вспыхивали, то угасали странные зеленые искры. Попытавшись осознать их источник, я поняла, что все они ведут к тем же болевым участкам, что и в реальности. Продолжая изучать себя, я попыталась выделить из ауры зеленые искры. Просто взяла их руками копии и выкинула. В ту же секунду меня накрыла лавина жара, обжегшая мозг. На миг я, кажется, даже потеряла сознание, а очнулась на полу.
– Ты как?! – проорала мне прямо в ухо стихиала.
Я шарахнулась от нее и поднялась, чувствуя себя живой и свежей, как если бы провела день на спа-процедурах.
– Прекрасно, – удивленно ответила я.
– Предупреждать же надо! – продолжила стихиала. – Такое выдала. Да такое еще никто не проделывал.
– Значит, я буду первой, – решила я, втягивая в себя свою оболочку.
– Оригиналка. Наглая, – хохотнула стихиала. – Я понимаю, почему ты приглянулась темному демону. Мало кто настолько смел, чтобы дерзить темному. А ты… Девчонка!
– Да ладно тебе, – отмахнулась я, вскакивая. – Что будем делать?
– А что ты собиралась? – уточнила стихиала, скользнув мне в волосы и замерев там изогнутым гребнем.
– Можно погулять по городу? – с сомнением спросила я. – А то я так ничего и не рассмотрю.
– Тебе не кажется, что это небезопасно? – хмуро выдала стихиала.
– Что может быть опасного? – фыркнула я. – У меня защита от силиалы земли.
– Как знаешь, – ответила стихиала.
– Вот именно, – согласилась я, перекидывая сумку через плечо и подходя к двери. Та неожиданно раскрылась, изо всей силы ударив меня в лицо. Что-то хрустнуло и порвалось. Может, мне сломали нос? Лицо обожгло горячим, как если бы я засунула голову в камин.
– Нашли! – гаркнул сбоку мужской голос.
Я открыла глаза в тот самый момент, когда что-то металлическое сверкнуло рядом, и мое плечо взорвалось болью такой силы, что я потеряла бы сознание, если бы не вцепилась, как зубами, в это ощущение.
Нельзя, Лена. Нельзя! Держись. Не дай им этого сделать.