— Уехать из Лондона?
— Так я думала. Хотя, по мне, эту девушку обходительной не назовешь. Всю неделю носилась в каком-то возбуждении — то прям летала, а через минуту мрачнее тучи. Думаю, нашла она способ дорваться до денежек, вот что я вам скажу. — Ее собеседница злорадно хмыкнула. — И много хорошего вышло ей от них?
— Но… я думала, тут был констебль. Как же Мэри Грант могла все вынести без его ведома?
Старуха вроде бы не почуяла ничего особенного в любопытстве Кэт. Она снова хмыкнула.
— Этот-то? Он же с первым светом ушел. И скатертью дорожка. Знаете, скажу я вам, много кто топтал дорожку вверх и вниз по этой лестнице! Почище, чем при жизни девицы!
— Я думала, сюда полиция приходила… — Кэт нарочно заставила голос задрожать, чтобы сплетница ухватилась за возможность продолжить свой рассказ.
— Да, три раза. По крайней мере, я думаю, что это были они. А потом пришел тот молодой человек, у которого был ключ.
Кэт мгновенно насторожилась. Молодой человек, у которого был ключ? Насколько она знала, никто из мужчин Рэйчел не был молод. И никому из них Рэйчел никогда не давала ключа.
— Наверное, один из ее… родственников?
Старая дама непристойно загоготала, и эхо неестественным звуком раскатилось по темной лестнице.
— Вы хотите сказать, один из ее любовников. Не надо выбирать выражения, малышка. Я давно уже не невинное дитя.
Кэт улыбнулась ей.
— Он постоянно сюда приходил, тот человек?
Женщина фыркнула.
— Он — нет. Я никогда прежде его не видела.
На сей раз Кэт скрыла улыбку. Она не сомневалась, что старуха очень-очень внимательно наблюдала за тем, кто поднимается и спускается по лестнице.
— Если вы меня спросите, — сказала она, — то я сказала бы, что он что-то искал. Но не нашел.
— Да?
— Да. Я добрых пять минут слышала, как он ходил из комнаты в комнату. Наверное, обшаривал квартиру. А затем вот что он сделал: поднялся и постучал и мою дверь, нахал такой, и стал спрашивать, не известно ли мне, куда могла деться горничная. Словно я знаю. — Старуха окинула Кэт оценивающим взглядом. — Полагаю, вы тоже актриса.
— Что ж, — поспешно сказала Кэт, — если Мэри Грант и правда уехала, то, думаю, я зря ее тут ищу. Спасибо вам за помощь.
Она чувствовала спиной этот острый, пытливый взгляд, спускаясь по лестнице нарочито медленным шагом. Только оказавшись внизу, она услышала звук закрываемой на третьем этаже двери.
Сбросив обувь и держась поближе к стене, так чтобы ни одна ступенька не скрипнула, Кэт бросилась назад. Замок на двери Рэйчел был простым, и человеку, прошедшему надлежащее обучение, открыть его ничего не стоило. Кэт вошла и неслышно затворила за собой дверь.
Рэйчел преуспела за те три кратких года, что провела на подмостках. Комнаты выглядели уютными и хорошо отделанными, на окнах висели бархатные шторы. Но старая соседка была права — где некогда стояли блестящие полированные столики и атласные канапе, ныне лежали только груды тряпок и прочий хлам.
Поджав от холода пальцы босых ног, Кэт тихо прокралась через пустую гулкую гостиную и прилегающую к ней столовую. Горничная мало что оставила. В задней части дома находилась комната, в которой Рэйчел обычно спала. Стены ее были обиты ярко-розовым шелком. Туда сейчас и направлялась Кэт. Пройдя по голому полу, она осторожно отодвинула тяжелые шторы и впустила в комнату тусклый свет угасающего дня. Затем, прижав замерзшие руки к груди, подошла к камину.
Полка была искусно сделана из резного дерева и покрашена под мрамор. Кэт присмотрелась к фигурным пилястрам. Прикоснулась сначала к одному декоративному фрагменту, потом к другому, нажала, повернула.
«Она должна быть где-то здесь», — подумала она как раз в тот момент, когда маленькая часть архитрава отошла в сторону.
Сунув руку в темноту тайника, Кэт достала маленькую книжечку в красном кожаном переплете и с золотым обрезом, застегнутую ремешком. Записная книжка Рэйчел. Кэт еще посмотрела в тайнике, но там больше ничего не было.
Расстегнув ремешок, Кэт быстро просмотрела записи. Прежде чем она отдаст ее Себастьяну, придется вырвать несколько страничек. Слишком опасно будет показывать ему хоть что-нибудь, связывающее Рэйчел с Лео. Кэт надеялась, что оставшегося Себастьяну будет достаточно, чтобы напасть на след убийцы Рэйчел.
Звук открываемой двери внизу заставил Кэт резко поднять голову.
— Мария Пресвятая! — прошептала она и сунула трофей себе в сумочку.
Послышался мужской голос, высокий и пронзительный от злости.
— Что тут, черт побери, творится? Я же приказал, чтобы за этим домом следили!
Закрыв тайник, Кэт бросилась к боковому выходу в задний чулан, откуда можно было попасть на узкую, крутую черную лестницу.
— Мы оставили тут человека на всю ночь, сэр, — оправдывался более молодой голос. — Вы же не распорядились продолжать дежурство и после!
Неуклюже запрыгав на одной ноге, Кэт сначала натянула первый сапожок, потом второй, ушиблась локтем о дверь у себя за спиной и на мгновение потеряла равновесие.
— Что это?
Кэт резко обернулась, услышав этот высокий, пронзительный голос в пустых комнатах.
— Что? Я ничего не слышал.
Первый голос приближался.
— Здесь кто-то есть. Там, в задних комнатах. Быстро.
Кэт не стала слушать дальше. Топоча полусапожками по ступенькам, сжимая в руке сумочку, она помчалась вниз.
Обличье простака мистера Саймона Тэйлора из Ворчестершира с таким человеком, как Лео Пьерпонт, не сработает. Себастьян и Пьерпонт вращались не то чтобы в одних и тех же кругах, но эмигрант знал лорда Девлина в лицо, а неуклюже сидящего бедного костюма и седины на висках явно недостаточно для нужной маскировки. В высшем обществе Пьерпонт славился своей наблюдательностью.
Потому Себастьян посетил один неприметный магазинчик на Стрэнде, где приобрел маленький французский кассиньяровский кремневый пистолет с утолщенным дулом и ступенчатой казенной частью, который идеально укладывался в карман его пальто. Затем, как только ранние сумерки опустились на город и фонарщики вышли на улицы навстречу дождю и пронизывающему январскому ветру, он отправился на Хаф-Мун-стрит.
Лео Пьерпонт торопливо сбежал по ступенькам крыльца. Он поднял воротник и низко натянул на глаза шляпу от сильного дождя с ветром.
— Кэвендиш-сквер, — бросил он кучеру и захлопнул за собой дверцу кареты.
— Как же прав красавчик Бруммель, — заметил Себастьян, удобно расположившийся в дальнем углу кареты, — когда говорит, что джентльмену стоит избегать ездить в каретах.
Француз мгновенно взял себя в руки.