Пенна покосилась на бородатого человека, стоявшего рядом с ней. Тот озабоченно жевал губами.
– Послушай, девка, как тебя там… А где тот дом-то?
– Вы не видели, мой господин? - Пенна чуть улыбнулась. - Многое же скрывается от взора смёртных!
– А ты-то кто сама? - возмутился бородач. - Бессмертная богиня? Или, может быть, королева? Я слыхал, как тебя именовали каким-то странным титулом… Что, вздрогнула? Думала, мы тут все погрузились в сон и ничего не слышали? Ан нет, кое-кто кое-что все-таки слышал, несмотря на весь ваш дурман. Ишь, королева!… Гляди-ка, веди себя хорошо и будь умницей, не то об этом прознают другие люди. Люди, которым не стоило бы это знать.
Он нагнулся к ней и прибавил:
– Ты ведь понимаешь меня, не так ли?
Пенна опустила веки. «Архааль, - молилась она, - сделай так, чтобы, когда я вновь взглянула на мир, этой рожи здесь уже не было».
Она зажмурилась изо всех сил. Оранжевые круги расплылись перед ее глазами. А когда Пенна подняла ресницы, бородач уже ушел.
Девушка с трудом встала на ноги. Никто из ее спутников не потрудился помочь ей. Впрочем, она и не желала от них никакой помощи. Они вытащили ее из дома прежде, чем тот рухнул в трясину, - о чем еще просить! До таверны она как-нибудь доберется. Отдохнет немного - и примется за работу.
Хозяин не шутил: он действительно не станет держать при себе дармоедку. А теперь, когда служанка пропала, а работы по-прежнему невпроворот, помощь Пенны окажется очень кстати. Тем более что платить Пенне хозяин явно не собирается. Довольно с нее дырявой крыши над головой и тарелки жидкой комковатой каши на столе каждый вечер.
Обелиск посреди топей был окружен частоколом горящих факелов. Жрецы непрестанно обходили его кругом: две процессии торжественно двигались навстречу друг другу, образуя живые кольца. Черные одежды служителей развевались под порывами ветра, а пламя над их головами трещало и порывалось улететь. Монотонное пение не прекращалось ни на миг.
Древний - такой древний, что никто не мог бы сказать, когда он здесь появился, - обелиск был прекрасен. Века, прошедшие над ним, не сумели нарушить этой красоты. Совершенство форм, безупречные грани, сияющая полировка камня - все это выглядело так, словно он только что создан неведомыми существами. Кем были строители обелиска? Этого не знал даже самый просвещенный жрец. Возможно, ответ содержится в каких-нибудь свитках в библиотеках ордена Тоа-Дан. Тамошние маги проводят всю жизнь в погоне за сведениями, которыми даже не пытаются воспользоваться. Они обожают знание ради знания. Что делало их посмешищем в глазах народа троллей - и большинства других народов тоже.
Хазред задумался: а нужно ли ему самому знать о строителях обелиска? Он не мог этого решить. Возможно, потом. Сейчас он просто любовался святыней.
Каждый троллок испытывает благоговейный восторг, созерцая этот камень. Некоторые считают, что в нем воплощена жизненная сила болота.
Хазред осторожно приблизился к обелиску. Он поднял голову, рассматривая остроконечную вершину. Свет факелов отражался от гладкого камня, и небо над обелиском, казалось, сияло фиолетовыми огнями.
Жрецы продолжали свое нескончаемое кружение. Они даже не заметили появления паломника - если только Хазред действительно пришел сюда для поклонения. В какой-то миг троллок усомнился в своих намерениях. Он и сам толком не знал, какие цели преследует. Возможно, все произошло случайно… но разве бывают случайности в жизни мага?
Мага? Кто произнес это слово?
Хазред оглянулся, однако никого не заметил. Слово прозвучало у него в голове.
«Я не маг!» - сердито подумал он.
Будущий жрец - возможно. Служение богам всегда выглядело в глазах Хазреда достойным занятием. И очень интересным. Он был готов ради этого на все, даже на долгие годы испытаний… Обычно молодые люди, объявившие о своем намерении сделаться священнослужителями, попадали в услужение к старшим жрецам, а те, по слухам, помыкали аколитами по собственному усмотрению. И лишь немногие выдерживали, оставались при храмах и в конце концов получали вожделенную должность.
«Ты не можешь ждать так долго, - опять зазвучал в голове Хазреда все тот же таинственный голос. - Ты не предназначен для низкой доли. Разве сможешь ты выдержать грубое обращение какого-нибудь невежды-жреца, который знает о богах куда меньше твоего? Было бы преступлением терять время на то, чтобы угождать болвану в черном капюшоне!»
В глубине души Хазред знал, что голос не ошибается. Но он не желал признаваться в этом.
– Я выдержу любое испытание! - громко произнес он. - Бесполезно запугивать меня трудностями!
Обелиск перед его глазами задрожал, как будто Хазред смотрел на него сквозь раскаленный воздух, и вдруг троллок понял, что видит не камень, а живое существо. С золотисто-коричневой кожей, тремя круглыми глазами, без носа и рта, но с крохотными жабрами, которые постоянно шевелились. Оно показалось Хазреду невероятно прекрасным. Длинное тело создания было лишено всяких признаков пола.
– Я не мужчина и не женщина, - проговорило существо, - потому что не нуждаюсь в партнере. Я бессмертно. Я единственное. Никогда не будет подобного мне и никогда не было.
Хазред упал на колени. В этот миг он окончательно уверился в том, что единственным его стремлением в жизни станет служить этому великолепному существу, поклоняться ему, выполнять все его повеления.
– Ты готов? - В голосе существа зазвенела радость. - Я ощущаю твою преданность!
Кипящая волна восторга окатила Хазреда. Он едва не лишился чувств.
– В таком случае вот мой приказ! - сказало создание. - Опрокинь обелиск!
– Но это невозможно…
– Ты должен опрокинуть обелиск! - повторило существо более громко и строго.
– Жрецы не позволят мне… Да и потом… Даже если бы у меня хватило на это сил - я просто не посмею.
– Ты посмеешь! И сил у тебя хватит! - настойчиво твердил голос.
Внезапно Хазреда окутала тьма, он потерял из виду и странное создание, и обелиск, и только голос все звучал у него в голове - так громко, что виски у Хазреда начали раскалываться:
– Ты посмеешь! Опрокинь обелиск! Опрокинь обелиск! Опрокинь обелиск!
– Хватит! - закричал Хазред и, к своему облегчению, начал удаляться от того места, где происходила эта странная сцена. Его как будто подхватило и понесло прочь, все дальше и дальше, пока наконец он не начал различать солнечный свет. Он спал! Это был всего лишь сон! Теперь осталось последнее усилие - и он проснется…
– …Освободи меня… - донеслось до Хазреда уже из неведомой дали.
И Хазред проснулся.
* * *
– Что тебе приснилось? - настойчиво спрашивал Гирсу снова и снова. - Ты кричал во сне!