К несчастью, тот, второй голос оказался совершенно прав. Если заклятие и существовало, то лишь в воображении запуганных, сбитых с толку узников. Ужас Исхара не испытывал ни малейших затруднений с решеткой. Щупальце монстра обхватило решетку и одним сильным рывком отбросило ее в сторону. Затем извивающаяся конечность, похожая на толстую змею, спустилась в яму, обвилась вокруг одного из пленников и в мгновение ока вытащила его наружу. Кричащий, отбивающийся, дрыгающий ногами, он мелькнул над головами остальных… и вскоре теплая противная жидкость потекла в яму, а чавканье сделалось громким: монстр оторвал своей жертве голову и с хрустом разгрыз ее, после чего принялся за туловище.
Никогда раньше Гирсу не верил в то, что в минуты смертельной опасности не попытается отразить врага, а напротив - сожмется в комочек и, истекая постыдным липким потом, будет просто трястись от страха и молить Болотного Духа о том, чтобы монстр там, наверху, избрал себе следующей жертвой кого-нибудь другого…
Рядом с Гирсу захлебнулся рыданием какой-то троллок. Огромный щуп Ужаса Исхара обвился вокруг шеи несчастного. Впрочем, в одном тому повезло - монстр мгновенно сломал ему шейные позвонки, так что жертва погибла сразу и была съедена уже мертвой.
И вдруг прозвучал громкий, решительный голос:
– Бегите, олухи!
Голос этот как будто разрушил злые чары, сковавшие волю узников. Гирсу вскочил на ноги и задрал голову. Он снова видел звезды - очевидно, Ужас Исхара отошел со своей добычей чуть в сторону, чтобы трапезничать без помех.
– Выбирайтесь наружу! - кричал некто, стоявший на краю ямы. А затем, к удивлению Гирсу, назвал его по имени: - Гирсу, ты еще здесь? Цел?
– Я здесь! - завопил Гирсу. И вдруг ледяной холод окатил его душу. Он сообразил, что совершенно не знает, кто его окликнул. Друг? Враг? Может быть, Ужас Исхара всегда играет со своей жертвой, прежде чем пожрать ее?
В яме, набитой пленниками, началось настоящее столпотворение. Узники как будто очнулись от забытья пробужденные к жизни этим громовым голосом. Троллоки, ижоры, даже хедд - все ринулись наружу. Давя друг друга, карабкаясь по отвесным стенам, становясь друг другу на головы и плечи, они лезли на свободу.
Наверху было немногим светлее, чем в яме. Бледный свет далеких звезд размазывался по земле, и видны были стремительные тени, скользившие повсюду. То и дело вспыхивали огромные красные глаза. Гирсу не столько увидел, сколько почувствовал странный тяжелый запах, исходивший от этих существ. Во рту появился привкус железа, и Гирсу вскрикнул:
– Умертвия!
Негромкий смех прозвучал совсем близко. Обернувшись, Гирсу увидел фигуру, всю словно бы облитую серебром. Только на плече у светящегося имелась прореха, такая темная, что сквозь нее, казалось, можно было разглядеть бездну преисподней.
– Беги! - сказал серебряный, подталкивая Гирсу к выходу. - Беги, и кого бы ты ни увидел рядом - знай, это враг! Но не убивай, не пытайся сражаться с ним, а просто уноси ноги. Беги, пока я еще помню, кто ты такой!
– А кто ты? - спросил Гирсу. Он помедлил немного, потому что ощущение близости разгадки снова зашевелилось в душе и принялось его мучить. - Я ведь знаю тебя?
– Да, - сказал серебряный. - Мы были друзьями. У тебя был друг, Гирсу. И… прощай. Если мы встретимся еще раз, я не вспомню о тебе.
Гирсу не смог признаться в том, что первым забыл о своем друге. Но он испытывал радость оттого, что не ошибался в своих предположениях: близкий друг существовал на самом деле. И сейчас он спасал Гирсу от гибели.
Радость была такой сильной, что на миг Гирсу избавился даже от томительного страха перед Ужасом Исхара. А затем страх вернулся.
Монстр никуда не исчез. Он ворочался в толпе разбегающихся пленников, хватал своими щупальцами сразу по несколько жертв и рвал их на части. Смрад вздымался волнами.
Гирсу услышал рядом с собой тихое, ласковое:
– Не сопротивляйся…
Нежные, но невероятно сильные руки обняли его в темноте. Холодное худое тело прижималось к телу Гирсу, губы лихорадочно шарили по его щеке и шее. Неожиданно он ощутил легкую боль за ухом, остренькую, но, как ни странно, приятную. Некто приник к нему поцелуем. У Гирсу закружилась голова и одновременно с тем беспокойство, страх, усталость, разочарование, душевная тоска все мучительные чувства разом оставили его. Он все глубже погружался в блаженную пустоту.
А затем он внезапно увидел того, кто дарил ему это блаженство. Троллок видел его так ясно, словно рядом загорелась огромная лампа. В следующее мгновение он сообразил, что это всего лишь ночное светило вышло из-за облаков и залило землю таинственным, но ярким сиянием.
Рядом с Гирсу стояло на редкость неприятное с виду существо: крючковатый нос, острый подбородок, гигантские глаза с пылающими пульсирующими зрачками, которые то расширялись, то сужались до точки. Кровь размазалась по его подбородку и губам. Кровь Гирсу.
Вид ее отрезвил троллока. Он ничего не знал о способности некоторых порождений тумана подчинять себе жертвы, впуская им в жилы сладкий яд, но отвращения, охватившего Гирсу, оказалось довольно, чтобы стряхнуть наваждение. Со всех ног он бросился к выходу из тюрьмы. Кругом бежали, кричали, размахивали руками другие освобожденные узники, а рядом с ними мчались умертвия. Ужас Исхара продолжал бушевать у них за спиной, уничтожая без разбору всех.
Существо в серебряном доспехе шагало неспешно и величаво. Ужас Исхара не мог причинить ему вреда. Ужас Исхара вообще не видел этого существа, родственного ночному светилу, такому же прекрасному и недоступному.
На краткий миг в толпе беглецов Гирсу заметил обезображенную физиономию Шрама. Хедд почти сразу же канул в темноту - он боялся, и не без оснований, что, очутившись на свободе, бывшие его товарищи по несчастью выместят на нем свою досаду. Прочих хеддов Гирсу не видел - возможно, они погибли в щупальцах Ужаса Исхара, превратившись из тюремщиков в жертву.
Но где же Пенна? Где лучница?
«Беги! - приказал себе Гирсу. - В этой суматохе ты все равно не сумеешь ее найти».
Рослое - почти в два роста взрослого троллока - существо летело над головами бегущих. Оно медленно взмахивало огромными крыльями, и тьма изливалась с них на землю густыми потоками.
* * *
…Когда Ужас Исхара пришел в маленькую крепость, Пенна вдруг поняла, что сил бороться за жизнь у нее больше не осталось. Она так и не постигла, в чем был смысл ее появления на свет. Ради чего она выжила в болотах? Зачем нужно было овладевать мастерством лучницы, подвергаться магическим трансформациям, тренироваться, воевать - жить? Зачем все эти годы она упорно цеплялась за жизнь?
Пенна потеряла ответ на все эти горькие вопросы. Она знала лишь одно: ей необходима передышка. И единственное, что могло дать ей полный и совершенный покой, была смерть. Но умирать она боялась.
– Осталась еще одна возможность, - совсем близко услышала она приглушенный мужской голос.