Но тут был только листок. Самой тетрадки не было. То ли ее следовало искать при трупах, валявшихся у ручья, то ли еще где-то. А мне надо было побыстрее найти беглянку.
Странно, но и на снежной целине, где я даже на лыжах погружался по щиколотку, босая Лусия, по-прежнему бежавшая, в снег не проваливалась. Оставались только неглубокие отпечатки ступней. Это было против нормальных законов физики. Не иначе чертов «Камень» имел возможность облегчать вес избранных им субъектов. Впрочем, мне тут же пришло в голову, что он может просто-напросто заставлять меня видеть следы, которых нет… Я решительно отмел эту очень даже трезвую мысль и продолжал катить дальше.
Цепочка следов вела меня вверх, по восточному склону сопки, через невысокий, но частый ельник. Само собой, пришлось повторять все те кренделя, которые Лусия выписывала по снегу, обегая елки. Мне даже казалось временами, а не запетляла ли она меня, как заяц лису? Ведь ее ногами управлял «Черный камень», а у него не было в отношении нас особо добрых намерений.
Но все-таки Лусия хоть и зигзагами, но неуклонно двигалась в сторону «ребра». Точнее, в сторону воронки от упавшего и взорвавшегося НЛО. От того места, где раньше размещался «Черный камень», до воронки по прямой было метров 250, но и я, и бежавшая впереди Лусия наверняка преодолели вдвое большее расстояние.
Воронка показалась как-то незаметно. Она была совсем не похожа на кратер, до края которого от нее было совсем немного — метров 40-50.
Это была именно воронка, то есть коническое углубление. В нее легко было спуститься по пологим внутренним склонам, на которых уже выросли солидные елки и пихты. Ее можно было принять за карстовый провал, не исключено, что нижняя часть воронки летом была заболочена. Сейчас определить это было невозможно. Все было занесено снегом, выглядело очень обыкновенно. Деревья под снежными шапками, сугробы, подкрашенные солнцем в розоватый цвет, синие тени. Но именно тут, на спуске в воронку, я увидел первый предмет внеземного происхождения.
Собственно, о его происхождении можно было догадаться лишь в том случае, если знать заранее, как это знал я, что здесь шестьдесят лет назад разбился НЛО. Потому что обломки некой металлоконструкции серебристого цвета, торчащие из-под снега, могли принадлежать обычному самолету, вертолету, какой-нибудь ступени от ракеты, свалившейся сюда, в тайгу, после старта с Байконура. Две или три погнутые, даже витые, балки двутаврового сечения, а
между ними — некие трубчатые искривленные хреновины, напоминающие шпангоутыи стрингеры, на которых висели куски обшивки, оплавленные и рваные.
Лусия пробежала мимо, даже не остановившись. Возможно, «Черный камень» показал ей что-нибудь другое, более соответствующее той иллюзии, которая внушалась несчастной мышке.
Еще через двадцать метров между двумя елками я обнаружил второй обломок — оплавленный кусок обшивки, скрученный в широкую спираль. Больше всего он был похож на колоссально увеличенную токарную стружку синевато-стального цвета.
Долго я и эту штуку не разглядывал. Мне показалось, что следы Лусии изменились. Похоже, она перешла на шаг. Отпечатки ног стали заметно ближе друг к другу. Мне захотелось прислушаться — а нет ли ее поблизости?
Но нет, скрипа шагов я не услышал. Пришлось идти дальше, по следу. Обогнул группу елок, потом еще одну, перевалил через небольшой бугор… И тут след пропал.
Нет, он не свернул куда-то в сторону и не исчез за елками. Впереди была трехметровой ширины полоса чистого пространства, протянувшаяся метров на двадцать. И где-то в пятнадцати метрах от меня цепочка следов обрывалась. Начисто. Будто с последним шагом Лусия оторвалась от земли и воспарила как ангел.
Конечно, можно было представить себе и такой финт. Если «Черный камень» был способен облегчить вес Лусии, чтоб она не проваливалась в снег, то вполне мог И вовсе лишить ее веса. Но еще проще было подумать, что весь след Лусии, а может быть, и сам ее побег был чистой галлюцинацией, наведенной на меня этой гадской штуковиной.
На всякий случай я пригляделся к окружающим деревьям, к снегу. Никаких примет, дающих более реальное объяснение исчезновению следов Лусии.
Поблизости не имелось никаких деревьев, на которые, допустим, Лусия могла бы запрыгнуть. И след не возобновлялся, скажем, метрах в пяти справа или слева от последнего отпечатка. Такие фокусы проделывают зайцы: запутают петлями преследующую их лису, а потом, отпрыгнув далеко в сторону от собственных следов, сбивают рыжую с толку.
Нет, никуда в сторону Лусия не прыгала. Я сделал на лыжах петлю диаметром метров тридцать, даже заглянул под елки, словно рассчитывал увидеть ее, укрывшуюся, как зайчиха. Но научная мышка была слишком крупным зверьком, чтоб найти там убежище. Вертолетом ее сняли, что ли? Но даже самую маленькую винтокрылую тарахтелку в небе не спрячешь, я бы увидел ее или хотя бы услышал. Даже паралет или дельталет не унес бы Лусию незаметно.
Я вернулся на то место, где остановился, увидев обрыв следа. Еще разок присмотрелся. Нет, ничто не подсказывало, куда могла деться Лусия. Вспомнился рассказ Дмитрия Петровича насчет «запрета» для баб на прогулки по зоне. О ведунье Агафье, исчезнувшей без следа.
И тут мне показалось, будто там, где обрывается след, воздух чуть-чуть струится. Сперва думал — почудилось. Потом убедился, что нет, действительно прозрачная полоска воздуха, в метр шириной, отчетливо колебалась, двигалась, искажала контуры теней, отброшенных на снег, деревьев, находившихся ниже по откосу воронки. Точь-в-точь как над трубой прогоревшей печи.
Опять пришлось обратиться к собственной памяти и выкопать оттуда то, что слышал из уст Гриши Середенко, Вовика, Славика и остальных «военнопленных». Такую же штуку они видели на какой-то полянке неподалеку от сопки Сохатской, когда шли по следу Женькиного снегохода… Стоп! Но ведь Женька-то проехал эту полянку нормальным образом. И добрался до заимки самым обычным способом. Значит, этот «струящийся воздух», через который прокатились на лыжах соловьевцы, действовал не все время. В обычное время это была простая полянка, а по заказу «Черного камня» могла превратиться в некий «телепорт», или что там еще бывает, для ускоренного перемещения людей туда, куда это надо проклятому параллелепипеду. Зачем-то ему понадобилось перебросить весь отряд Сурена прямо на заимку — он взял и перебросил их. Даже Сарториуса смутил при этом, тот стал поспешно «крещеные» пули делать.
Правда, соловьевцы никаких особенных выгод от этой самой «телепортации» не приобрели. Но и не проиграли, впрочем, тоже. Просто этот гадский «Камень» ускорил столкновение между нами и ими. Ему, видимо, было бы очень неприятно, если б Сурен и другие, проплутав на лыжах по тайге, не успели выйти к заимке до начала пурги. Тогда бы побоище могло и не состояться.
Значит, этой черной погани все равно, кому помогать, лишь бы вредить роду человеческому. Такой вывод я сделал неожиданно для самого себя. И одновременно ощутил большое желание приблизиться к полосе струящегося воздуха. Если я туда сунусь, возможно, попаду туда же, куда и Лусия. Однако полного убеждения в этом не было. С чего я решил, будто «Черному камню» хочется, чтоб мы с Лусией поскорее встретились? Может, ему угодно распихать нас в разные концы зоны или в разные районы земного шара. Никто не мог бы дать и гарантии, что, сунувшись в «телепорт» или как его там, я не окажусь вообще в другой галактике. Середенко и его балбесам было проще. Они едва успели перепугаться, когда их силой потащило в этот самый «телепорт», а потом р-раз! — и оказались на подступах к заимке. И подумать не успели, куда их может вынести. А я успел подумать, отчего мне стало еще страшнее и… еще больше захотелось испытать судьбу. Невзирая на то, что мой горький опыт, приобретенный в этой чертовой зоне, мне подсказывал: «Куда ты лезешь, осел! Это же „Черный камень“ тебя соблазняет! Да он может запросто выкинуть тебя без скафандра в открытый космос или на планету с атмосферой из сероводорода. Сдохнешь от запаха дерьма!»