Путь этот пролегал между навалившимися друг на друга глыбищами и требовал немалых усилий. Правда, сейчас мы поднимались наверх по веревке, которую брауновцы протянули еще тогда, когда собирались нападать на зону «Зеро», а может, и раньше. Честно скажу, что у меня все время екало сердце, когда я сознавал, что лезу не через пещеру, пробитую в каменном монолите, а сквозь промежутки между огромными камнями, которые ничем не скреплены и держатся только за счет опоры друг на друга. Откуда-то сверху по этим глыбам текли струйки воды, которая, как известно, камень точит, на многих глыбах были заметны солидные трещины. Кроме того, в промежутках между некоторыми камнями виднелись какие-то стальные балки, обломки мебели, посуды, механизмов, а в одном месте обнаружился даже скелет, на котором сохранились обрывки пятнистой ткани. Именно в такую форму были одеты хайдийские коммандос, которые атаковали нас в подземных этажах асиенды. Поскольку в чудом уцелевшем черепе скелета была очень ровная круглая дыра калибра 7,62, то этого бывшего человека взрыв асиенды Китайцем Чарли уже не побеспокоил. Очень могло быть, что успокоение данному гражданину даровала моя пуля, потому что именно я отбивался от коммандос, нападавших со стороны лифтовой шахты. Приятно сознавать, что доставил кому-то облегчение.
Ленка пыхтела, но лезла, хотя изредка приходилось подпихивать ее вперед. Эухению и Лусию вели где-то впереди нас, и, как они добрались до верха, я не видел. В некоторые дыры протискиваться было довольно сложно, но никто не застрял. Пару раз ноги соскальзывали в щели между глыбами, однако как-то обошлось без вывихов и переломов. Два-три раза слышался треск, отваливались какие-то небольшие каменюки, но ни на кого, слава Богу, не упали.
Чем выше мы поднимались, тем больше попадалось обломков искусственного происхождения. Становилось заметно светлее, мы выходили на свежий воздух, от этого и сил прибывало, и настроение улучшалось. Наконец мы окончательно выползли на свет Божий посреди каких-то густых зарослей, вымахавших на дне довольно большого кратера, возникшего после того, как наземные сооружения асиенды провалились в подземелья. За прошедшее десятилетие на руинах нарос небольшой слой почвы, корни деревьев порядком раскрошили железобетонные обломки здания, а трава и кусты окончательно замаскировали искусственное происхождение кратера. Геолог, поглядев на это чудо природы, принял бы его за карстовую воронку.
Когда мы выбрались, Браун, ничего не приказывая, первым подал пример и уселся на камень. Все примостились где кто смог и примерно полчаса отдыхали. Почти все сидели молча — переваривали произошедшие события. Лишь некоторые перебросились парой негромких фраз. Я наконец сумел разглядеть, сколько же нас всего выбралось. А выбралось нас не так уж и много. Я, Ленка, Эухения, Лусия, адвокат Ховельянос, Сесар Мендес и охранник Рауль — семь человек да плюс двенадцать человек Брауна, включая его самого.
Я попытался представить себе, что сейчас думает Браун, и что он намерен делать дальше. Ясно, что он скорее всего отведет нас на свою базу, где, как говорится, возьмет под строгий контроль, то есть где-нибудь запрет. Сопротивляться? Вскочить прямо сейчас, с «ПКС» в руках и болтануть по его команде одну длинную? Рискованно. Положить сразу двенадцать человек, которые к тому же сидят не кучей, а распределившись между «нашими», очень сложно. Достаточно будет, если у одного окажется хорошая реакция. Но даже если удастся, то при этом придется уложить и Таню. А она, если верить дурацкому сну, — ключевой элемент, без которого фонд О'Брайенов становится недостижимым. Чудо-юдо за это не похвалит. А это значит, что моя скромная персона может быть уволена, как выражался покойный Джек, «без выходного отверстия». Не хотелось бы!
С другой стороны, прямой опасности для жизни от Брауна пока не просматривалось. Эухения — это запасы травки «зомби», Сесар — секрет его производства. Лусия с Ленкой — ключ для расшифровки кодов в голове Сесара. Я
— владелец хайдийской недвижимости, которая, как и московская, «всегда в цене». Ховельянос — человек, который хорошо знает всю ситуацию с этой самой «Rodriguez AnSo inc.» и ее филиалом «ANSO Limited». Разве что охранник Рауль особой ценности не представляет. Если Браун охотится за фондом О'Брайенов и «Зомби-7», то по крайней мере с четырьмя из семи он должен обращаться, как с хрусталем. К сожалению, я в эту четверку не вхожу, но являюсь мужем Хрюшки. А Хавронья просто из свинских побуждений будет требовать гарантий для меня.
В любом случае предстоят переговоры. Сложные, опять-таки по известному принципу «Блэк-Джека»: недобор — плохо и перебор — плохо. Под недобором надо понимать ситуацию, когда мы слишком быстро на все согласимся, выложим все, что за душой, и Брауну покажемся ненужными. Под перебором подразумевалось, что, оказавшись слишком неуступчивыми и напугав Брауна всякими страстями и сложностями, мы заставим его плюнуть на все заманчивые кусочки, после чего он просто-напросто шлепнет нас и умотает с острова, решив, что синица в руках лучше журавля в небе.
Между тем Браун посмотрел на часы и сказал только одно слово:
— Пошли!
За ним потянулись все: и его бойцы, и мы. Меня всегда удивляла способность некоторых людей сразу, без какой-либо специальной подготовки или официального мандата, подчинять своей воле других. Ни сам он, ни кто-либо из его людей не говорил: «Всем слушаться Брауна, иначе крышка!» Но даже если бы у кого-то и появились сомнения в том, что Браун берет на себя команду над всеми, то этот кто-то (например, Эухения) этих сомнений не высказал бы.
Вперед Браун послал двоих, которые перебрались через вал воронки, минут десять где-то пошуровали, оценили обстановку, а затем трижды свистнули в охотничий манок, издавший крики какой-то птицы. После этого вперед отправились и остальные. Тропу было едва видно, тем более что солнце уже скатывалось к закату, и верхний край кратера отбрасывал на нас тень, поэтому мы шли след в след друг за другом, доверившись тому, кто эту тропу знал и протаптывал.
Перевалив за гребень воронки, спустились по заросшему все теми же кустами склону холма к маисовому полю. Судя по всему, это было то же самое Поле, на котором я когда-то искал вход в подземелья «Лопес-23». Только теперь мы оказались на другом краю, там, где располагались какие-то хозяйственные постройки. После пяти минут движения ускоренным шагом вдоль края кукурузных зарослей мы очутились на задах свинофермы, обнесенной бетонным забором с колючей проволокой, обогнули ее и оказались на машинном дворе, где нас уже дожидались два разведчика, шедших впереди. Кроме них, нас встречали еще трое людей, одетых в штатское и напоминавших по внешнему виду тружеников хайдийского села.
— Все нормально, мистер Браун? — спросил один из них по-английски, искоса поглядев на меня, будто знал, что я тоже в какой-то степени Браун. Однако вопрос он задавал все-таки Дику.
— Почти, — ответил командир, — если не считать того, что нас осталось меньше половины, и того, что в нижние этажи «Зеро» хода нет.
— Ладно, об этом после… — нахмурился асиендеро, пыхнув самокруткой сигариной из-под шляпы, сильно затенявшей его лицо. Впечатление создавалось такое, что мистер Браун на здешней ферме не самый главный, а подотчетен руководителю данного сельхозпредприятия. Нечто вроде бригадира, а то и звеньевого. «Ладно, — скажет „председатель“, — поработал ты, товарищ Браун, скажем прямо, хреново. Но есть возможность исправиться. Завтра в пять утра выйдешь на кукурузу…»