Костя отчего-то вспомнил, как дедушка в разговоре с папой с усмешкой сказал: «Стоило ли кончать физический факультет университета, чтобы теперь торговать холодильниками?» А папа ответил, почти как Некромансер: «Ради благополучия семьи я готов переступить через эту несообразность!» Впрочем, от прослушивания мыслей Великого Костя не отвлекался.
«Нет, они ни в коем случае не устоят перед лестью и посулами. Дети любят, когда их хвалят, гладят по головке и целуют в щечку. И когда им обещают подарки, конфеты или мороженое, они тоже любят. Они покочевряжатся немного, покапризничают, но все-таки в конце концов согласятся. В конце концов можно прибегнуть к экстренному средству в отношении девчонки. Это опасно, но это последний реальный шанс выиграть. Впрочем, скорее всего до этого не дойдет. Ведь для детей эти магические изумруды — всего лишь красивые камешки. Никто, кроме меня, не знает, какая сила таится в них. Даже сам Черный идол не подозревал об этой силе и уж тем более не знал, как извлечь ее из этих камней. Лишь я знаю! Только я — Великий Некромансер!»
В этот момент Костя навострил уши, точнее, мозги, потому что думал, будто сейчас Некромансер раскроет тайну камней, из-за которых, судя по всему, и была затеяна вся эта история с привлечением двойняшек. Но на сей раз он ошибся. Должно быть, этот секрет Некромансер хранил на самом дне своей памяти и не позволял ей подниматься на тот уровень, который мог прослушивать Костя.
Однако кое-что важное, прежде всего касающееся дальнейших планов Великого Некромансера, Косте удалось узнать.
«О, только бы эти изумруды оказались в моих руках! — мечтал Некромансер. — Тогда уже никто не помешал бы мне расширить некросферу и заключить в нее весь земной шар! Я бы смог установить на Земле свой порядок, единственный и неизменный на все будущие века. Все жалкие и ничтожные людишки станут «нулевыми» — все, без исключения. И эти гадкие наглые двойняшки, возомнившие о себе бог весть что, — тоже станут ходячими скелетами! Более того — в первую очередь! Как они ужаснутся, когда увидят, что вся их сила и все могущество покинули их и перешли ко мне! О, ради удовольствия увидеть ужас на их лицах стоит перетерпеть небольшие унижения! Конечно, тогда я смог бы мгновенно превратить их в скелеты, но я не стану этого делать. Не-ет, они будут превращаться в «нулевых» медленно, постепенно, может быть, месяцами или даже годами. Я буду искусственно поддерживать в них жизнь, чтоб они помучались подольше и своими глазами увидели, как у них медленно высыхают ноги, как превращаются в скелет туловище и руки… Я заставлю их пережить неслыханные душевные и телесные муки! И даже тогда, когда они на коленях будут просить меня как о великой милости лишить их чувств и разума, я соглашусь не сразу! Далеко не сразу! Сторицей отплачу им за то, что сейчас вынужден умолять их!»
У Кости в душе закипела ненависть. Ну, гад! Ну, негодяй! Если б Некромансер был сейчас где-то поблизости, то Костя испепелил бы его голубым пламенем, взорвал белым шариком, да еще и зелеными молниями добавил бы! Но где конкретно сейчас заседает Некромансер, Костя не знал.
К тому же, вспомнив о том, что они с Викой на данный момент обладают огромной силой, поостыл. А то шандарахнешь сдуру и всю Землю разломаешь… Нет, пусть еще помечтает, вобла трехметровая!
«Все «нулевые» будут повиноваться мне, и только мне. Ничего не чувствующие, лишенные разума, они не будут нуждаться ни в еде, ни в питье, ни в жилье, ни в одежде. Им не нужны будут ни инженеры, ни врачи, ни учителя. Им не нужна будет никакая техника, никакие заводы и машины. Им не нужны будут города и села. «Нулевые» вручную разберут все здания и соорудят для меня гигантский дворец. Не будет ни войн, ни революций и никакой истории вообще. Будет только моя биография — и больше ничего. Я стану Богом для богов, Царем для царей, Владыкой всего живого и неживого!» — Некромансер аж захлебывался от своих грандиозных идей.
Вроде бы ничего совсем уж нового о Великом Замысле Костя не узнал, ведь Некромансер с самого начала изложил им с Викой свою основную задумку — превратить все человечество в ходячие скелеты, окутанные зеленым сиянием, не позволяющим им рассыпаться на отдельные косточки. Но между тем, что Некромансер вещал тогда, и тем, о чем он думал сейчас, все-таки была большая разница, и эту разницу Костя очень хорошо уловил.
Ведь тогда Некромансер говорил о том, что его Великий Замысел состоял в спасении человечества, в даровании ему бессмертия и даже вечного счастья, поскольку «нулевые», не имея способности мыслить и чувствовать, болеть и страдать, будут вечно жить и тем окажутся счастливее смертных.
А в мыслях он, оказывается, держал совсем другое: приобрести себе целую планету рабов! Бессловесных, не нуждающихся в пище и жилье, не думающих и не говорящих, а только исполняющих приказы Бога для богов, Царя для царей и так далее…
Костя словно воочию увидел многотысячную колонну скелетов, движущихся по туннелю, представил себя и Вику там, среди них. Мороз по коже пробрал, когда он вспомнил, какую судьбу им уготовил Некромансер.
Ему уже было наплевать на все размышления этого чудовища, он жаждал одного — уничтожить его как можно скорее. Костя уже хотел рискнуть и произнести «сплех дог дем!», представив себе тот «цирк с куполом», где они впервые увидели Некромансера. Правда, он ничего не знал об устройстве некросферы и о том, какие там ходы-выходы и разные там заклятья-проклятья, но все равно чувствовал в себе силу разнести это ужасное место к чертовой матери!
Но тут Костя вспомнил про сестру, оглянулся в воздухе… и не увидел Вики. Поглядел вверх, на купол, и лишь после этого — вниз. Мамочки! Эта дура плыла вниз, явно направляясь к изумрудам, зеленевшим на фоне серого пепла! Поддалась-таки на лесть и нищенский, умоляющий тон Некромансера!
— Вика! — заорал Костя, бросаясь за ней в погоню. — Не трогай эти штуки! Вернись! Некромансер нас обмануть хочет!
— Отстань! — отозвалась Вика через плечо. — Хватит издеваться над одиноким и больным старичком!
— Старичком?! — Костя, наверно, мог бы и рассмеяться над словами сестры, но уж больно серьезный момент наступал.
— Конечно! Он же больше тысячи лет прожил! И жены у него нет, и детей — одни скелеты. Пусть возьмет себе эти стекляшки и порадуется…
Хорошо еще, что Вика снижалась не торопясь, не применяя голубое пламя в качестве ускорителя. Костя тоже ускоряться не стал, потому что до дна каменной сферы было не так далеко, и он побоялся врезаться. Конечно, навряд ли защитное поле позволило бы ему разбиться, но все-таки Костя решил себя поберечь и ограничился тем, что стал интенсивно загребать воздух.
Вику он сумел догнать уже метрах в двадцати над землей, точнее, над кучей пепла, в которой поблескивали изумруды. Блестели они от того зеленого сияния, что излучали двойняшки, потому что ни липового солнышка, ни факела больше не было и никаких иных источников света — тоже.
— Погоди! — хватая Вику за локоть, крикнул Костя, и реактивная тяга потащила их вверх. — Ты хоть знаешь, зачем ему нужны эти камни?!
— Ну, для чего-то нужны, наверно, — равнодушно произнесла Вика. — Может, для опытов каких-нибудь или просто для красоты…