Продавец маринованных гуав переходил через улицу со своей тележкой...
Пит резко ударил по тормозам. Ничего не произошло. Он резко взял вправо. Продавец гуав даже не прибавил шагу. «Аккорд» шел точно посередине улицы. Навстречу летел мусор. Крылья ворона раскинулись шире. Казалось, сейчас они закроют собой все ветровое стекло. Как такое возможно?! Пит услышал какой-то хруст. Он очень надеялся, что это был не человек. Распростертые крылья закрывали обзор. Песня гремела в ушах. И среди всего этого хаоса ajarn шептал мантру.
А потом был удар.
Леди Хит стояла на коленях перед алтарем, в защитном магическом круге. Вокруг было тихо. Лоран лежал на полу в состоянии, похожем на кому.
В Таиланде детей с малых лет учат, как обрести внутреннее спокойствие. Но Хит всю жизнь разрывалась – смиренная восточная девушка боролась в ней с гордой, мятежной американкой, – а ее родители, люди, европеизированные учебой в британских университетах и годами дипломатической службы, не сделали ровным счетом ничего, чтобы указать ей, в каком направлении развиваться. Она никак не могла успокоиться; ей было тревожно и неуютно; она постоянно ерзала, переносила вес тела с одного колена на другое. Наконец она взяла с блюда для подношений три ароматические палочки, подожгла их, сложила ладони и обратила свой взор на надколотую лепную фигурку Будды, которую кто-то из предыдущих владельцев спас из разрушенного храма.
Она закрыла глаза и увидела...
Что это было? Хлоп-хлоп. Хлоп-хлоп. Взмахи гигантских крыльев.
...она вспомнила одну вещь, о которой не вспоминала уже много лет... в школе-пансионате для девочек, в Новой Англии, когда ей было тринадцать... она играла в школьной постановке... в «Саломее» Оскара Уайльда... реплика, которую она должна была произнести своим тоненьким голосочком и которая утонула в вате ее накладной бороды... Я слышу во дворце взмахи крыльев ангела смерти...
...она быстро открыла глаза. Это всего лишь воспоминания, сказала она себе, загадочные, живые. Не вспоминала об этом уже миллион лет. Школьный театр. Большие, не по размеру, костюмы, которые нас заставляли тогда надевать на себя, убогий грим – только белила и золотистая краска... предзнаменование, предзнаменование, предзнаменование. Тогда же я начала слушать Тимми Валентайна.
Воспоминания исчезли – так же внезапно и странно, как и возникли, Даже если бы Хит захотела, она бы вряд ли сумела вспомнить... Она опять погрузилась в молитву. Лоран МакКендлз застонал.
И вдруг еще раз, не закрывая глаз, так что это уже не могло быть иллюзией или капризом памяти, она вновь услышала... Может быть, это всего лишь ветер. На улице было так влажно. Может быть, начался дождь... Да. Она слышала, как колышутся ветки деревьев на той стороне осушенного канала, что проходил прямо за стенами имения.
...взмахи гигантских крыльев...
Успокойся, сказала она себе и снова закрыла глаза. Успокойся. Она представила, как отпускает себя – как ее уносит ветром. Она давно не испытывала ничего подобного, наверное, с тех пор, как они с Пи-Джеем занимались любовью в лесу, под дождем... там, в Узле... неужели это было всего год назад? Она открылась навстречу воспоминаниям, и они налетели, как ветер, что шумел за окном.
И снова услышала хлопанье крыльев. На этот раз – громче и четче. Теперь в этом звуке была явственная угроза... она практически видела птицу, черную птицу с хрустальными глазами, в которых отражались городские огни... и глаза Пита... широко распахнутые от страха... и ангела смерти в нездешнем сиянии...
– Я должна оставаться на месте, – твердила она себе. – Мне нельзя выходить из круга. Все эти видения – всего лишь иллюзии... чтобы меня напугать... чтобы я вышла из безопасного круга.
Потом был удар. Все было так, как будто она сама была там: летели осколки стекол, визжали покрышки, металл рвался на части.
– Все в порядке, – сказал шаман. – Мы на месте.
Они врезались в стену – кажется, это было туристическое агентство. Их зажало между палатками, в которых торговали лапшой. Пит выбрался из машины. Его била дрожь. Серьезных ран вроде бы не было. Он взглянул на небо. Кажется, будет дождь.
– Давай быстрее! – сказал ajarn, так и сидевший в позе лотоса на пассажирском сиденье. – Доставай мое кресло! У нас мало времени, к сожалению...
– Ajarn... эта птица или что это было...
– Это было проявление майи, иллюзии, которая будет преследовать нас до того самого дня, когда мы достигнем нирваны. Соберись. Нам еще предстоит изловить нескольких демонов и успокоить нескольких духов.
Все еще дрожа, Пит достал инвалидное кресло и помог старику в него сесть. К ним подрулил полицейский автомобиль, из которого тут же выскочил офицер. В двух словах Пит объяснил, кто он такой и что в данный момент он преследует подозреваемого, и попросил выделить полицейского, чтобы тот отбуксировал его «Аккорд». Он обернулся и увидел, что ajarn Сонтайя разговаривает с одним из уличных торговцев, у которого была корзина, полная каких-то бутылочек из фарфора и слоновой кости.
– Чем ты там занят, ajarn?Ты же сам говоришь, что нам надо поторопиться.
– Сто бат? – фыркнул Сонтайя, обращаясь к продавцу. – Я что, похож на идиота туриста? Ты же сам знаешь не хуже меня, что это жалкая подделка.
– Ну ладно, может быть, ей и не двести лет, – продавец говорил по-тайски с китайским акцентом, – но все равно это же настоящая слоновая кость. И цена подходящая. Ну хорошо, пятьдесят.
– Детектив! Вы мне не дадите взаймы пятьдесят бат?
– Я не понимаю... зачем вам эта бутылка?
– Мне нужна маленькая бутылочка. Ну, знаешь, для демона.
Ajarn засунул бутылочку в свой огромный пакет.
– Ха, – сказал он, – слоновая кость! Самый обыкновенный пластик. Хотя ладно, сойдет. Сможет его удержать на какое-то время. Теперь поторопимся. Вон туда, в переулок.
Ворон – если это действительно был ворон – стоял посреди большой лужи, забравшись на камень. Пит приналег на кресло. Оно подскочило, попав в какую-то выбоину. Здесь было темно. Улочка освещалась лишь отблесками мерцающих вывесок баров и ночных клубов с соседних улиц... Ворон медленно менял облик... он вырос, вытянулся вверх... его оперение превратилось в черную футболку и черные же мешковатые штаны... перья на голове обернулись бейсболкой, повернутой козырьком назад, с надписью «Lakers»... и светлой челкой. Фигура сдвинулась с места... она как будто мерцала... на нее было трудно смотреть... в глазах рябило... мальчик пошел вперед, словно по воздуху, его ноги едва касались земли.
– Что это? – прошептал Пит.