Репортер покачала головой:
— Отличный план. Нарисовать мишень на лице?
— Сделай одолжение.
— Нам надо ненадолго остановиться, — сказала Валентайн позади них.
Элис повернулась и увидела, что Уэллс едва передвигает ноги из-за раны. Рана была отлично перебинтована, но все равно выглядела ужасно.
— Не думаю, что мы можем это сделать, — сказала Моралес. — Здесь могут быть эти штуки.
Покачав головой, Элис сказала:
— Они охотятся стаями. Если бы здесь был еще кто-нибудь, мы бы увидели.
Моралес резко повернулась к Элис:
— Так ты знаешь, что это?
Скрывать не было смысла.
— Биологическое оружие из биологических лабораторий «Амбреллы» под Ракун-сити.
— Откуда ты так много знаешь про «Амбреллу»? — спросила Валентайн, в ее голосе сквозило вполне понятное подозрение.
— Я когда-то работала там — пока не поняла, что это ошибка.
Прежде чем Валентайн успела что-либо ответить, Уэллс вскрикнул от боли:
— Черт побери!
Рана снова начала кровоточить.
Элис глубоко вздохнула:
— Ты инфицирован!
— Не беспокойся на мой счет.
Однако Элис беспокоилась не об Уэллсе.
Она вынула из кобуры свой кольт.
Она и не предполагала, что кто-то может выхватить оружие быстрее, чем она. Но Валентайн сделала это и направила пистолет прямо ей в голову.
— Не смей!
Уэллс тоже вынул оружие и направил его на Элис.
Элис вытащила один из «Узи» и наставила на Валентайн.
Моралес, естественно, подняла камеру, чтобы запечатлеть все это на пленке. Не то чтобы Элис могла упрекнуть ее за это. Какой репортер может устоять перед тем, чтобы оказаться в первом ряду старой доброй мексиканской драмы?
— Что ты себе позволяешь? — спросила Валентайн.
Глупее вопроса она задать не могла.
— Он ранен, — медленно сказала Элис. — Инфекция распространяется.
— Я в порядке, — сказал Уэллс.
Голос у него был такой же слабый, как у Рейн, когда та настаивала, что она в порядке. Она умерла уже в поезде, когда они почти выбрались. Мэтту пришлось выстрелить ей в голову.
Элис взглянула на Валентайн:
— Тебе следовало бы позаботиться о нем сейчас. — Она чуть не добавила: «Как я не позаботилась о Рейн, когда у меня еще была возможность».
— Он мой друг. — Валентайн не опускала пистолет.
— Понимаю, — сказала Элис с сочувствием. — Но дальше будет тяжелее. Ты и сама это знаешь. — Она взвела курок.
— Нет! — крикнула Валентайн, делая то же со своим оружием. — Если до этого дойдет, я сама позабочусь.
Элис невольно вспомнила, как они шли, еще до того, как на них набросился лизун, и они уже чувствовали себя на свободе.
«Я не хочу быть такой, как они, — сказала тогда Рейн. — Бродить, не имея души. Когда придет время, позаботьтесь об этом».
Между Валентайн и Уэллсом была та связь, которая часто возникала между офицерами полиции. Элис сталкивалась с этим во время ее неудавшейся службы в Министерстве финансов, откуда она ушла из-за мужского шовинизма в правительственном отделе и попала прямо в руки «Амбреллы», куда ее взяли с удовольствием и на очень выгодных условиях.
Она опустила оружие.
— Как хочешь.
Только тогда Валентайн опустила свое.
Элис повернулась к Уэллсу.
— Ничего личного. Но через час, может, два, ты умрешь. А еще через несколько минут ты станешь таким, как они. Ты станешь опасен для своих друзей, будешь пытаться убить их — и может быть, тебе это удастся. Прости, но именно так оно и происходит.
Прежде чем шокированный Уэллс собрался с духом, чтобы ответить, они все вздрогнули от звука скрежещущего металла.
Ожившие мертвецы ломились через ограду.
Моралес, конечно, снимала все это на камеру. С некоторым удивлением Элис заметила, что камера была сделана на одном из предприятий «Амбреллы».
К счастью, зомби пока еще не заметили их четверку, да и двигались они очень медленно. Это было главное преимущество живых — скорость.
Вдруг Моралес завопила.
Элис увидела, что журналистку схватил один из оживших обитателей кладбища и тащит ее вниз, в грязь.
Т-вирус проник в землю.
Валентайн выдернула Моралес из его руте, пока Уэллс тянулся за оружием.
Элис положила руку ему на плечо:
— Побереги патроны.
После чего резко ударила мертвеца ногой в голову, сломав тому шею.
— Они реагируют на звук. Каждый выстрел привлекает новых.
— Ты правда думаешь, что это имеет значение? — спросила Валентайн, глядя мимо Элис.
Десятки мертвецов выходили с улицы Лайонс. Еще больше вставало из могил.
Элис сорвалась с места. Валентайн уложила пару из них, Уэллс, похоже, еще одного. Моралес стояла и снимала все это.
Элис взяла на себя всех остальных.
Это было странное чувство — словно дело происходило в трактате «Дзен-буддизм и искусство борьбы с зомби». Ей не надо было даже особо раздумывать, она просто отдалась воле инстинктов. Что бы эти ученые негодяя Кейна ни сделали с ней, это только в несколько раз повысило ее силу и профессионализм, достигнутый годами тренировок.
Еще когда она руками сворачивала шею одному зомби, ее ноги бессознательно становились в позицию для удара с разворотом, который ломал спину другому; потом ее руки вцепились в шею третьего, а ударом ноги она сбила четвертого, сломав ему шею.
Когда остался только один противник, Элис шарахнула его головой о памятник, попав прямо в слова «ПОКОЙСЯ С МИРОМ».
Взгляд, которым наградила ее Валентайн, был одновременно и ревнивым, и любопытным.
Однако все, что ей осталось, — это проводить глазами последнюю жертву Элис и указать на выбитые слова:
— Право, просто ирония сегодняшнего дня.
Элис слегка улыбнулась в ответ:
— Пошли.
В дальнем конце кладбища была калитка, что вела на Киллани-уэй, небольшую улочку, выходящую на Суонн-роуд, более широкую и менее оживленную, так что можно было не опасаться больших стай зомби.
Дождь прекратился, небо очищалось от туч. Луна была еще не полная, и лишь она да еще время от времени горящие машины освещали путь четверке, идущей по Суонн-роуд.
— Куда мы направляемся? — спросила Моралес.
Элис огляделась и поняла, что, возможно, они идут совсем не в ту сторону.