Может быть, попросить этих двоих – пусть все кончится сегодня. Только быстро.
Он очень устал…
Его похлопали по плечу, и Кирилл вздрогнул, очнулся от дремоты. Визитер – он отличал его лишь по одежде – кивнул.
– Пойдем, приехали.
Кирилл побрел за мужчинами. Из поезда вытекали последние пассажиры, паренек в метрополитеновской форме брел вдоль вагонов, заглядывая в двери.
Конец пути. Поезд дальше не пойдет.
– Нам недалеко, – бросил через плечо Визитер. – Не отставай.
Они вышли на ночную площадь перед станцией. Визитер покосился на писателя.
– Пить сегодня будем?
– Да. Отмечать твой успешный контракт. Что ты наобещал-то?
– Космическую оперу.
– Боже мой… Меня тошнит от них.
– Хорошо, я сам напишу.
– А если тебя прибьют?
– Тогда все это перестанет иметь значение, Ярик… Кирилл, тебе взять лимонада?
– Возьмите пива. Покрепче. – Кирилл так и не понял, что им двигало – то ли глупый вызов, то ли и впрямь захотелось выпить спиртного.
– О мужчина… Наш человек, правда, Ярик?
Визитер двинулся к ларькам, Кирилл остался с писателем. Тот опять покосился на него, быстро сказал:
– Ты не бойся, нам нужны союзники. Все очень запутанно, понимаешь…
– Вы-то сами понимаете?
Писатель пожал плечами. Он и впрямь выглядел добродушным и запутавшимся.
все кажутся хорошими – вначале…
– Скажите, а вы продолжение «Солнечного котенка» написали? – спросил Кирилл. Писатель покачал головой.
– А напишете?
– Нет. Извини, я больше не пишу о детях.
– Жалко, – честно сказал Кирилл.
– У тебя будет еще много книг, – тихо сказал писатель. – Какая разница, кто их напишет и как будут звать героев.
– Почему «какая разница»? Мне ваши книжки нравятся.
Я их героев люблю.
Писатель поежился, плотнее застегнул воротник.
– Это все глупости, – непонятно сказал он. – Нельзя любить персонажей. В жизни достаточно реальных людей.
– Они хуже.
Писатель посмотрел на Кирилла:
– Они не могут быть хуже или лучше. Они живые.
– Странный вы. – Кирилл улыбнулся. – Зачем тогда пишете книжки?
– А я больше ничего не умею делать. Ты ведь тоже пишешь стихи, так?
– Давным-давно не писал.
– Счастливый. – Писатель протянул руку, как-то очень неумело потрепал его по плечу. – Я тебе обещаю, ни я, ни Слава тебя не тронем. Твоему Визитеру обещать не могу, а тебе – да.
– Я верить разучился.
Ярослав кивнул:
– В том-то и беда, понимаешь? Если твой двойник победит, наш мир станет миром, где нет доверия.
– Разве мы виноваты?
– Нет, конечно. – Писатель посмотрел на возвращающегося Визитера. Пробормотал: – А может, к хренам собачьим это доверие…
Квартира была на третьем этаже. Они поднялись пешком, Визитер завозился с ключами, отпирая.
– Сколько это стоило? – полюбопытствовал Ярослав.
– Немного. Три сотни. Залог куда ощутимее…
– Так ты сколько выбил?
– Аванс? Полторы тысячи.
Ярослав покачал головой.
– Слушай, где ты раньше был, а?
– В нигде.
Они вошли. Ярослав поморщился от яркого света – крошечный абажур почти не смягчал слишком сильной лампочки.
– Хоть на электричестве не экономят, – заметил Визитер.
Ярослав тоскливо осмотрел грязноватый пол, вешалку с обломанными крюками, безвкусные обои.
– Чего таращишься? – засмеялся Визитер. – За те же деньги можно было снять хороший номер в отеле. На день.
– Телефон хоть есть?
– Конечно. Еще есть кровать, диван, два стула и четыре табуретки, шкаф, стол…
– Спасибо.
– …древний, но цветной телевизор и разномастная посуда. О! Еще есть постельное белье.
– Шикарно.
– Любитель уюта… – Визитер кивнул Кириллу. – Привык, видишь ли, к комфорту и чистоте… Ты что, не разувайся, дубина! Тапочек все равно нет.
Кирилл послушно выпрямился.
– Пошли на кухню. – Слава гостеприимно махнул рукой. – Говорить будем. Русская традиция – дела решаются за столом.
– Ты здесь уже был? – Ярослав заглянул в комнату, покачал головой, бросил на пол сумку.
– Да, конечно. Днем заскочил. Кирилл, сумеешь чай заварить?
Мальчик молча взял пачку, прошел на кухню. Визитер, насвистывая, двинулся следом.
Ярослав прошел по комнатам. Толкнул жалобно всхлипнувшую кровать, задернул занавески. Прекрасное обиталище. Традиция меблированных комнат вернулась в Россию.
– У нас в сумке оставалась колбаса, захвати! – крикнул Слава.
Ярослав достал из сумки пакет с остатками продуктов, вошел на кухню. Кирилл возился с чайником, Слава курил, одной рукой извлекая из своей сумки какие-то банки, кексы в целлофановой обертке, бутылки.
– Ребенка бы не обкуривал, – заметил Ярослав. Визитер кивнул, затушил сигарету в блюдце, давно уже смирившемся с ролью пепельницы.
– Ты прав. Со стороны виднее, знаешь… Кирилл, где могут быть твои друзья?
Мальчик, не поворачиваясь, пожал плечами.
– Верю. Ну, хотя бы варианты. Какие-то люди, с которыми он мог связаться?
Кирилл отставил чайник.
– Я схожу позвоню?
– Давай-давай. Даже не настаиваю, чтобы ты доверил мне номер.
Ярослав сел рядом с Визитером. Посмотрел ему в лицо.
Какая спокойная уверенность в себе…
– Слава, мальчика мы не тронем. Договорились?
– О котором из них ты говоришь?
– Об этом!
– Как ты будешь реагировать на попытку убить меня?
Писатель кивнул.
– Понимаю. А если Кирилл согласится выйти из игры?
Из коридора донеся приглушенный шепот. Слава наклонил голову, вслушиваясь.
– Валя, значит… Наверное, у него мальчик прятался два дня назад. Ярик, Бога ради. Старайся. Уговори Кирилла отказаться от самого себя. Принять все, что уже с ним произошло. Потерять надежду, что его мать жива.
– Но ведь она погибла.
– Это лишь наше мнение. Наша реальность. Все зыбко, Ярик, все неустойчиво. Мир на перекрестке. Твои мечты могут стать реальностью. Его мечты могут стать реальностью. Парень, которому нравится убивать, волен перекроить мораль человечества по своему вкусу. Все мы всемогущи. Но Боливар не вынесет двоих. Нет людей, желающих одного и того же.