Тем не менее Андрей с трудом сдержал себя, чтобы не наброситься на Цепеша и не вырвать сердце из его груди.
— Свяжи его, — сказал Андрей, — и заткни ему глотку, чтобы я не слышал его криков.
Абу Дун поступил проще: он ударил Цепеша кулаком по затылку, и тот потерял сознание.
— Вытащи его наружу, — бросил Андрей, — я больше не могу его видеть.
Спустя некоторое время Фредерик очнулся. Его раны затянулись, а с лица спала мертвенная бледность. Когда он открыл глаза, они все еще были пустыми. Потом к нему вернулась память, а вместе с ней и боль.
— Что… — начал он.
— Приляг, — перебил его Андрей. Он попытался ободрительно улыбнуться, но понял, что вышло не очень убедительно. — Тебе надо еще немного отдохнуть.
— Мне было очень больно, — прошептал Фредерик. — Так… нестерпимо больно.
— Я знаю, — ответил Андрей. — Но теперь все позади.
— Ты его убил? — предположил Фредерик.
— Нет, — произнес Андрей почти не колеблясь. — Однако тебе он больше ничего не сделает. Абу Дун увел его.
— Куда?
— Султан пожелал получить его, — ответил Андрей. — Живым. Я мог бы себе представить, что он с ним сделает, но, думаю, не стоит.
Фредерик попытался подняться. Ему это удалось только с третьей попытки. Андрей подавил в себе желание помочь. Фредерик прошел через ад. Вероятно, он все еще под впечатлением, но это был тот путь, который он должен был пройти один.
— Он сказал, что… что хочет до конца проникнуть в мою тайну, — сказал Фредерик. Его взгляд был обращен в пустоту, однако эта пустота была наполнена болью и страданиями.
— Пытая тебя?
— Это моя вина, — прошептал Фредерик. — Я сам выдал ему ее.
— Что?
— Нашу тайну. — Голос Фредерика слегка дрожал. — Что нужно умереть, чтобы жить вечно. Он сказал, что… что боль — это сестра смерти. Он хотел стать таким же, как и я. Он сказал, что… что он раскроет тайну, если… если…
Его голос отказывался подчиняться.
— Я знаю, о чем ты говоришь, — произнес Андрей.
— Он прав? — спросил Фредерик.
— Он окончательно сошел с ума. Не бойся. Теперь он уже никогда не причинит людям страданий. — Андрей ободряюще кивнул. — Можешь подняться?
Вместо ответа Фредерик попытался встать. Это потребовало от него усилий, и в первые секунды его качало из стороны в сторону, но все же он стоял.
— Что с Марией?
— Она в безопасности, — коротко ответил Андрей. — Пойдем.
Фредерик посмотрел на него вопросительно. Возможно, причиной тому был странный тон, которым ответил Андрей, но возможно, он знал, что произошло.
Они покинули подвал. Фредерик шел сам. На лестнице Андрею все же пришлось ему помочь, хотя Фредерик упрямо отказывался. Он восстанавливал силы медленно. То, что сотворил с ним Цепеш, почти убило его.
Из дальних уголков крепости доносились звуки боя, но Вайхс только что пал. Примерно половина воинов Мехмеда собралась во дворе. Многие из них были ранены, но, насколько мог судить Андрей, они никого не оплакивали.
Абу Дун и его пленник находились недалеко от ворот, окруженные четырьмя или пятью турецкими воинами. Кровь сочилась из раны на плече Цепеша, возможно, даже сильнее, чем прежде. Но никто не собирался перевязать его. Его руки были скручены за спиной. Струйка крови текла у него из носа. Андрей был уверен, что причиной этого не был удар, который нанес Дракуле Абу Дун.
— Может, запереть его в одной из его собственных камер? — предположил Андрей. — По крайней мере, до тех пор, пока не приедет Мехмед.
Прежде чем Абу Дун смог ответить, к нему повернулся один из воинов, тот самый, с которым он разговаривал ранее.
— Наш господин приказал немедленно доставить пленного к нему, — сказал он. — И вас тоже.
— Нас? — Абу Дун удивленно поднял бровь.
— Мы договорились, что передадим ему Цепеша! — запротестовал Андрей. — Живым. Кажется, так мы и сделали, или?..
— Я ничего об этом не знаю, — невозмутимо ответил воин. — Я только выполняю приказы. Мы немедленно выезжаем.
— Мы так не договаривались! — возмутился Абу Дун. — Ты что, пес, хочешь нарушить слово своего повелителя?
Казалось, воин Мехмеда на секунду растерялся. Потом он резко развернулся и перебросился с одним из своих товарищей несколькими словами на родном языке, правда немного резким тоном. Тот выбежал за ворота.
— Хорошо, — сказал турок. — Я послал моего человека за новыми приказами. Подождем, пока он вернется. — Янычар с ненавистью посмотрел на Цепеша. — Надо его запереть — для его же безопасности. Я не знаю, как долго мне удастся ограждать его от гнева моих людей. — Лицо мусульманина помрачнело. — И вообще, должен ли я это делать?
— Посадите его в клетку, — предложил Фредерик. — Пусть вкусит своих же плодов. Или дайте мне нож и оставьте нас наедине.
— Засуньте его в клетку, — произнес Андрей. — Там он будет, по крайней мере, в безопасности.
Воины растерялись, однако потом один из них, тот, с которым разговаривал Андрей, кивнул остальным. Двое османских солдат схватили Цепеша, поволокли его к клетке и грубо затолкали внутрь. Цепеш застонал от боли, ударившись о металлические шипы. Воины захлопнули дверь и подняли клетку при помощи цепи над землей.
— Где Мария? — спросил Андрей, повернувшись к Абу Дуну.
— Она в лесу, недалеко от того места, где мы ждали тебя, — ответил Абу Дун.
— Я пойду к ней. Позаботься о Фредерике.
Андрей не стал дожидаться ответа и, повернувшись, зашагал прочь. Однако он сумел пройти всего несколько шагов. Один из турецких солдат встал на его пути, а двое других незаметно подошли ближе.
— Что это значит? — резко спросил Андрей. Его рука невольно коснулась рукояти меча.
Воины не ответили, но и не ушли с пути. С видимым напряжением Андрей убрал ладонь с рукояти и расслабился. Он не имел права злиться. Тот факт, что эти люди пришли с ним и сражались против его врагов, вовсе не означал, что они друзья. Абу Дун, Фредерик и он были такими же пленниками, как и Цепеш, — возможно, с той лишь разницей, что их не ожидала верная смерть.
По крайней мере, он на это надеялся.
Небо снова затянулось тучами. По его подсчетам прошло немало времени, прежде чем он различил стук копыт.
Судя по звуку, возвращался не один всадник, а целая группа, ехавшая галопом. Андрей услышал их задолго до того, как и остальные услышали топот приближающихся коней, похожий на раскаты грома, который скорее ощущался, нежели слышался. По оценкам Андрея, это был большой отряд — человек пятьдесят, если не больше. Он не удивился, когда увидел, что во двор въехал султан Мехмед во главе своего маленького войска.