Мехмед выпрыгнул из седла раньше, чем остановилась его лошадь, обменялся несколькими словами с солдатом, который поспешил к нему навстречу, и быстрыми шагами направился к клетке, в которой сидел Цепеш. Он сделал незаметный знак рукой, и его люди опустили клетку вниз. Однако они не собирались ее открывать, а сам Мехмед остановился перед ней и смотрел на Цепеша. Андрей хотел подойти к нему, но Абу Дун удержал его и покачал головой, не сказав ни слова.
Осман долго стоял перед клеткой, потом повернулся и подошел к ним.
— Так, значит, это и есть ужасный Влад Цепеш — Сажающий на кол? — спросил он, качая головой. — Странно. Я думал, что он трехметрового роста, с рогами и хвостом. А он выглядит как обычный человек.
— Первое впечатление порой обманчиво, — холодно ответил Андрей.
Он сразу заметил, что такой тон не произвел на Мехмеда должного впечатления. Султан снова задумчиво посмотрел на пленника и произнес:
— Да. Теперь я это вижу.
— Мы сдержали свои обещания, — напомнил Абу Дун. — Цепеш — ваш пленник. Крепость Вайхс принадлежит вам. Правда, это не было оговорено, но примите ее как еще один дар.
— Великодушно, — с насмешкой произнес Мехмед. — Тем не менее, боюсь, я вынужден отказаться от вашего подарка. Крепость меня совсем не интересует, поскольку не имеет никакой стратегической ценности. Кроме того, затраты на ее разрушение были бы слишком высоки.
— А город? — спросил Андрей. — Петерсхаузен?
— Все так, как ты сказал, — ответил Мехмед. — Он не имеет значения. Многие воины погибнут, если мы захватим город, о котором никто ничего не слышал. Мое войско остановилось. И как только мы соединимся, сразу продолжим путь. Нам нужен был Сажающий на кол, мы его получили.
— С нашей помощью, — произнес Андрей. — Почему нас до сих пор держат здесь? Мы выполнили свою часть договора. Я требую, чтобы ты выполнил свою.
— Ты требуешь? — Мехмед слегка улыбнулся. — Я даже не знаю, что ты можешь потребовать!
— Он имел в виду совсем не то, — поспешно вмешался Абу Дун. — Простите его, повелитель, но я…
— Почему же? Как раз это он и имел в виду, — перебил его Мехмед, не спуская глаз с Андрея. — И он прав. Чем же я отличаюсь от такой твари, как Цепеш, если не держу своего слова?
— Никто бы этого не заметил, — сказал Андрей.
— Но я знал бы это, — покачал головой Мехмед. — Вы можете идти. А можете остаться, чтобы посмотреть на казнь Цепеша.
— Я увидел достаточно крови.
— Тогда идите, — сказал Мехмед. — И кстати, послушайтесь моего последнего совета. Идите, но только не на запад. Если мы встретимся еще раз, то встретимся как враги. — Он повернулся к своим людям и громко приказал: — Мы выезжаем! По коням! Приведите пленника! — Повернувшись к Андрею, он добавил: — Дождитесь, пока мы уедем. А дальше можете идти куда хотите.
— Спасибо, — сказал Андрей. — Вы человек чести.
— И человек, который держит свое слово, — добавил Мехмед. В его голосе прозвучало что-то вроде угрозы, которую Андрей не смог бы не услышать, даже если бы хотел. Султан повернулся и пошел к лошади.
Двое его солдат вытащили Цепеша из клетки и грубо поставили на ноги, третий отправился за лошадью, которую Мехмед привел с собой специально для пленника.
И вдруг позади них появилась маленькая фигурка. Абу Дун с ужасом втянул воздух, а Андрей отчаянно закричал:
— Фредерик! Нет!
Но было уже поздно.
В руке Фредерика сверкнул нож — отвратительный, зазубренный клинок, которым Цепеш пытал его в подвале. Андрей не видел его раньше. Должно быть, Фредерик подобрал его и незаметно спрятал под одеждой. Не было сомнений, мальчишка хотел пустить его в ход именно в такой момент.
Он сделал это с невероятной точностью и хладнокровием. Один турок закричал, когда Фредерик глубоко вогнал нож ему в ногу, оставив на ней длинную глубокую рану, другой получил ужасную резаную рану в предплечье, прежде чем его товарищ упал на землю. После этого Фредерик с криком бросился на Цепеша. Клинок рассек воздух и плоть с таким звуком, которое может издать перо, когда им стремительно проводят по бумаге. Цепеш беззвучно опрокинулся на спину. Его голова почти отделилась от тела.
Фредерик выронил нож и глубоко вонзил свои зубы в горло Цепеша.
Несколько мгновений казалось, будто время остановилось. Многие из воинов Мехмеда дернули поводья, но и они, эти закаленные в сражениях люди, с ужасом отпрянули назад, когда увидели, что делает мальчик. Только Андрей и Мехмед быстро двигались в сторону Фредерика. Андрей был явно ближе, однако Мехмед находился уже в седле и не раздумывая перескочил через ряды своих людей. Он добрался до Фредерика и Дракулы на долю секунды раньше Андрея. Его меч со скоростью молнии устремился вниз и проткнул обоих — так велика была сила удара. Фредерик перестал двигаться и затих. Цепеш попытался подняться и открыл рот в беззвучном крике.
Умирая, он еще раз посмотрел на Андрея, и в его глазах застыло такое выражение, от которого Деляну прошиб холодный пот. Потом голова Дракулы откинулась назад, и он умер.
С проклятьями Мехмед выпрыгнул из седла. Андрей опустился на колени перед Фредериком и перевернул его на спину. Глаза мальчишки были широко раскрыты, однако в них не было жизни. Глубокая рана на его груди кровоточила, но Андрей заметил, что меч прошел мимо сердца.
— Почему он это сделал? — Мехмед был вне себя от гнева. — Это ты ему сказал? Это был твой приказ?
Андрей обнял безжизненное тело Фредерика и поднялся.
— Цепеш пытал его, — тихо произнес он. — Там, внизу, в подвале. Я знал, как это больно, но не знал, что… что мальчик так его ненавидит. Он еще ребенок.
Мехмед бросил взгляд на разорванное горло Цепеша, потом на окровавленные губы Фредерика, потом опять на Цепеша.
— Ребенок… — пробормотал он. — Возможно. Но может быть, хорошо, что этот ребенок никогда не превратится в мужчину.
— Вы выполните мою последнюю просьбу? — спросил Андрей.
Мехмед вопросительно посмотрел на Деляну.
— Я хотел бы похоронить его, — сказал Андрей, — в лесу, не на этой пропитанной кровью земле. Он совершил убийство, но он все же ребенок. Возможно, Бог примет его душу, смилостивится над ним.
Губы Мехмеда скривились в гримасе отвращения.
— Поступай как знаешь. — Султан засунул меч в ножны, запрыгнул в седло и с такой злостью пришпорил коня, что животное испуганно заржало и попыталось встать на дыбы. — Мы отправляемся! — прокричал он. — Заберите голову Цепеша с собой. Я хочу ее увидеть завтра на колу у моего шатра, как только мы разобьем лагерь!
Его люди вскочили в седла. Какой-то воин одним ударом отрубил голову Цепеша и тоже запрыгнул на свою лошадь, держа голову за волосы, как трофей, в то время как двое других облили обезглавленное тело маслом и подожгли.