Наверное, у меня был несколько обескураженный вид, потому что господин Задружевич слегка улыбнулся и тут же вновь стал бесстрастным.
— Беритесь за «Альбатрос» и «Коцит», господин Грег, а мы немедленно начнем выяснять, кто уже успел приобрести препарат. Будем изымать действовать нужно немедленно, вы совершенно правы. Окажем вам любую помощь. Я сообщу руководству округа. Если бы мне… м-м… представили факты, доказывающие совершение преступлений потусторонними силами, я не стал бы пускаться в дискуссии по поводу реальности или нереальности этих сил, а начал бы принимать все меры для борьбы с ними. Ваше обоснование, господин Грег, — это подтвержденные факты. Хотя и не до конца. Но — факты. И я обязан принять незамедлительные меры, иначе гнать меня надо с этой работы. И еще я знаю, что в Унипол берут профессионалов, а не фантазеров. У вас есть еще вопросы или просьбы?
Все камни свалились с моих ног и я воспарил к небу и солнцу. Просто нельзя было не использовать такой удобный момент.
— Спасибо за понимание и содействие, господин Задружевич. Если можно, один вопрос, на другую тему. Мы здесь, на Серебристом Лебеде, всего-то два с небольшим часа, но уже знаем о слухах насчет того, что фронтир будто бы ускорил отступление и люди покидают планету. Насколько это соответствует действительности и какова степень опасности?
Господин Задружевич помрачнел.
— Да, такая проблема есть. Не скажу, что ситуация угрожающая, но фронтир действительно ускорил отступпение. Правительство пока не делает никаких официальных заявлений. Изучаем, присматриваемся. Хочется надеяться, что это временное явление, хотя… — Он шевельнул бровями. — В любом случае об эвакуации речь не идет — вероятно, этим придется заниматься… м-м… потомкам… если, конечно, все будет продолжаться так, как сейчас. Действует рабочая группа… Возможно, представим материалы в Совет Ассоциации Миров, будем просить помощи. Возможно, но необязательно. Ну, а слухи… Мы не можем их опровергать, потому что, к сожалению, они соответствуют действительности. Другое дело — отсутствие непосредственной угрозы. Повторяю, проблема останется нашим внукам, если только мы не выясним, что к чему. Пока выяснить, увы, не можем, хоть и пытаемся.
— А как относительно скупки недвижимости выезжающих?
— Это уже второй вопрос, господин Грег. Все на законных основаниях, для Унипола здесь работы нет.
Я еще раз поблагодарил второе лицо полицейской иерархии Серебристого Лебедя за содействие, и мы распрощались. Некоторое время я размышлял над печальным будущим планеты, а потом сказал сидящему в отдалении Стану:
— Порядок — сейчас колесо закрутится. Утром поедем говорить с господами из «Коцита».
Дежурный капрал принимал сообщения по округу, мы со Станом сидели в необычайно уютных, ну просто-таки обволакивающих тело креслах, и мне вновь хотелось спать.
Колесо закрутилось буквально через пятнадцать минут. Сначала в управление прибыл начальник отдела, вслед за ним — другие офицеры и капралы. Расположившись в зале совещаний, мы разработали план дальнейших действий. Местной полиции предстояло разобраться с фармакогруппой «Альберт» — с привлечением экспертов и тщательной проверкой препарата; выявить точки сбыта на территории округа, установить покупателей и не допустить дальнейшего употребления транквилизатора «Льды Коцита»; изучить торговую деятельность аутмаркета «Коцит» и выяснить, почему именно он выступает посредником в сбыте препарата и почему этим не занимается само предприятие «Альбатрос»; немедленно усилить патрулирование во всех населенных пунктах округа, дабы попытаться оказать помощь возможным жертвам материализовавшихся мыслеобразов (пока никаких ужасных убийств в округе, слава Богу, не было). К основной работе решили приступить с утра — не врываться же ночью в аптеки и жилые дома граждан, купивших препарат!
Мы раскрутили колесо полицейской машины и теперь оказались, в общем-то, лишним элементом (как бывало уже не раз). Можно было возвращаться в Кремс, закрывать версии, ждать результатов и главное — решения Совета Ассоциации. Но оставался загадочный выстрел. И потом, ни я, ни Стан не могли просто бросить все и преспокойно удалиться. Нам хотелось дождаться хотя бы первых плодов.
Чтобы не маяться до утра в ожидании поездки в аутмаркет «Коцит», мы со Станом устроились в подземном этаже управления, в двух пустующих камерах(!) Поужинали (или позавтракали), приняли душ и решили хоть немного поспать.
— Всю жизнь мечтал провести ночь в настоящей камере, — вдохновенно сказал Стан, когда мы, полураздетые, возвращались из душевой, расположенной в конце длинного подземного коридора. — Тишина, покой, никто не мешает. Еще бы кого-нибудь под бочок!
— Ага, именно сейчас. — Я похлопал его по голому плечу. — Нам бы выспаться до утра!
Мы разошлись по камерам. У меня слипались глаза. Я лег, вспомнил слова Стана насчет «кого-нибудь под бочок», начал думать о Славии — Боже, как долго я не видел ее, как давно ушел, оставив ту записку о Журавлиной Стае! — и мне расхотелось спать. Потом я все-таки провалился в черноту и, как мне показалось, почти тут же проснулся. И обнаружил, что пора вставать.
Заскочив по дороге к Стану — он спал, обнимая подушку, — и растолкав его, я бросился в душевую смывать остатки сна. Вскоре явился полупроснувшийся Стан и мы, раздевшись догола, устроили отличную борьбу под холодным душем, в полную силу, без поблажек, со всеми приемами и уловками и окончательно пришли в себя. Потом, облачившись в теплые полицейские куртки, мы в сопровождении двух капралов сели в полицейское авто и отправились на поиски аутмаркета «Коцит». Никакой информации из Кремса до сих пор не поступало.
При утреннем свете Четвертый Рим выглядел вполне обыкновенным небольшим городом. Заснеженные улицы с осторожно пробирающимися вдоль тротуаров авто, невыразительные здания, серая набережная и невысокие мосты над вертлявой речушкой, неожиданная толпа у какого-то вращающегося табло с бегущими по нему рядами цифр; крохотные скверики; дети, кувыркающиеся в снегу, бело-голубые церкви с тусклыми куполами; немногочисленные прохожие; обычные витрины магазинов. Глазу буквально не за что было зацепиться в этом городе, распростершемся под низким, каким-то бесцветным небом. Четвертый Рим по всем статьям уступал своему земному тезке.
Авто, попетляв по центральной части города, заехало в совершенно безликие кварталы, похожие на близнецов: низкие заборчики, деревья, и за деревьями — двухэтажные белые коттеджи, едва проступающие на фоне снега. Я заметил, что за многими заборчиками снег лежит нетронутым — видимо, кроме птиц, некому там было ходить по снегу.
— Восемнадцатый сектор? — на всякий случай переспросил капрал, ведущий авто.
— Восемнадцатый, — подтвердил я. — Дом номер четыре.
Водитель с сомнением покачал головой и сказал:
— По-моему, тут одни жилые дома.
— Возможно, они арендуют помещение, — предположил Стан.
Мы миновали еще несколько тихих кварталов, потом свернули направо и авто остановилось.