Мы продвинулись еще немного вперед, когда в шлюпке образовались еще две дыры, через них потекла вода, Морган отцепился от шлюпки и нырнул, с головой уйдя под воду. Так он проплыл довольно долго, потом я заметил, как он оказался на поверхности, высунул голову, чтобы отдышаться, и в это время доктор несколько раз выстрелил по «Изольде». Ни в кого не попал, зато и ответных выстрелов не последовало, а Морган тем временем был уже далеко. Я в последний раз увидел его голову, показавшуюся над водой почти у самого корпуса бригантины. Показалась и пропала, доктор опустил карабин, и мы стали ждать.
– Что там? – спросил Тэйлор своим обычным нетерпеливым тоном, доктор внимательно посмотрел на брата и ответил:
– Черт его знает. Пока тихо, и я ничего не вижу. Не знаю, подождем еще.
Было, и правда, очень тихо, слышался только плеск волн, шлюпку крутило на них, и мы с Джойсом изредка шевелили веслами, чтобы ее не развернуло. Пять минут, десять, пятнадцать – и тут на палубе «Изольды» показался Морган. Он махал нам руками, потом исчез из виду и через несколько мгновений вернулся обратно. Даже отсюда я видел, что Морган тащит что-то тяжелое, переваливает его через борт и скидывает вниз. Я увидел, как с корабля в море летит человек, и понял, что мы спасены.
В считанные минуты мы оказались у борта бригантины, поднялись на палубу и втащили туда Тэйлора. Он оглядывал свой корабль с нескрываемой радостью и каким-то недоумением, точно не был уверен, его ли это бригантина, или он оказался на другом корабле. Я помогал перетаскивать оружие и тоже смотрел по сторонам – все было как обычно, банда Сильвера не успела натворить тут дел, они слишком торопились пойти по нашим следам. Разрушений не было, если не считать дыры в палубе. Да еще ведущий к подпалубным помещениям трап был погнут и покорежен взрывом, но цел: им вполне можно было пользоваться, а дальше все терялось в саже и гари. Выгорело здесь основательно, от склада с продовольствием мало чего осталось, как и от камбуза, скорее всего. Я только собрался спрыгнуть вниз, как меня окликнул Лесли, и я подошел к нему.
– Данила, тебе придется заняться кухней. Больше некому, сам понимаешь. Мне надо заняться пулей, что сидит у Тэйлора в боку, а Морган и Джойс осмотрят паруса и снасти, мы скоро отправляемся. Не хочу оставаться здесь ни минуты, как и ты. Я не прав? – он с удивлением посмотрел на меня, видя, что я не спешу соглашаться.
– Очень хочу, – сказал я, – просто мечтаю убраться отсюда. Но вода… Разве мы за ней не вернемся?
Доктор глянул на остров, на море, на меня и ответил:
– Не думаю. Это слишком большой риск. Ты уверен, что никто из бандитов не выжил? Я вот не уверен, я не успел проверить всех. Да еще и оружие – Морган сказал, что не хватает трех стволов, и они, наверняка, остались на острове. Ты хочешь получить пулю, когда подойдешь к бассейну? И я тоже не хочу.
Доктор помолчал и добавил, уже тише:
– Вернемся, конечно, но попозже, через полгода-год, когда Тэйлор полностью придет в себя. Мне почему-то кажется, что он только об этом и думает с тех пор, как сам нарвался на пулю. Вернемся. Обязательно. И ты наберешь этой воды, сколько сможешь унести, и отвезешь ее своей матушке, чтобы ее красота не увяла. Но сейчас мы уходим, а тебе придется кормить нас все эти дни, пока мы не окажемся в Бристоле. Все, мне надо идти, думаю, что наркоз уже подействовал.
Он быстро ушел в каюту, куда мы отнесли Тэйлора, я спустился вниз. Внизу осмотрелся и пошел вперед по знакомому коридору к двери камбуза.
Здесь пахло гарью, под ногами скрипели головешки, пепел летел в лицо и забивался в легкие, я закашлялся и прикрыл лицо воротником куртки. Подумал, что надо бы навести тут кое-какой порядок, прошел мимо кладовки и заглянул за выломанную взрывом дверь.
И понял, что ошибся, изначально оценивая урон: стоявшие у двери мешки и ящики сильно обгорели, их содержимое можно было смело выкидывать за борт, зато все припасы, что находились дальше, почти не пострадали. Открытие приободрило меня, я кое-как приладил дверь на место и пошел в самый конец коридора, туда, где находился камбуз.
Дверь выбило внутрь, посуда валялась на полу, было очень душно и пахло гарью. Сильных разрушений тут не наблюдалось, правда, холодильник не работал, и когда я его открыл, изнутри запахло так, точно внутри летучие мыши свили себе гнездо. Я осмотрелся и решил для начала прибраться, а уж потом заняться обедом. Нашел ведро, собрал в него осколки и обломки, подмел пол, подумав, что надо будет его хорошенько отмыть, и занялся разбором завалов. Разобрал помятую и закопченную посуду, прикидывая, что из этого еще послужит, а что можно выкинуть, относительно целые кастрюльки поставил в мойку, а сильно помятые и закопченные относил к двери. Одна кастрюля показалась мне слишком тяжелой, в ней что-то шуршало и тяжело переваливалось, Я кое-как снял с нее покореженную крышку и заглянул внутрь.
Там сидела Марта, она свернулась в комочек, прижала хвост к впалому боку и зажмурилась, когда в глаза ей ударил яркий свет. И сжалась еще сильнее, точно пыталась сделаться маленькой и незаметной, а еще лучше – слиться со стенками кастрюли, но получалось у нее неважно. Она перестала жмуриться, уставилась на меня своими желтыми глазами и вдруг зашипела, но не зло, а испуганно, точно жаловалась. Я вытащил Марту из кастрюли, погладил ее по спине, и ящерица вцепилась всеми лапами мне в рукав, проползла до плеча и прижалась отощавшим боком к щеке. – Не бойся, – сказал я, – все закончилось. И теперь все будет хорошо. Тебя никто не обидит, никто не тронет.
И тут я почувствовал, как бригантина дрогнула, как ее мотнуло вправо-влево, из открытого иллюминатора послышались знакомые звуки – плеск волн о деревянный борт. Мы снялись с якоря, и «Изольда» повернула назад, к дому, и шла довольно быстро, если судить по ветру, что задувал снаружи.
Марта дрожала и продолжала шипеть, но уже не так громко. Она ухватилась когтями за воротник и не отпускала его. Вцепилась намертво, так, что ткань затрещала, когда я попытался снять ящерицу со своего плеча. Ничего не вышло, и заканчивать уборку мне пришлось с грузом на спине.
Я вытер со столов и плиты гарь, вытащил мусор в коридор, решив, что выкину его позже, потом вернулся на камбуз и первым делом нашел и почистил несколько морковок. Марта, почуяв запах еды, сама сползла на стол и принялась грызть морковь, а я воспользовался моментом и пошел в кладовку, чтобы провести ревизию оставшихся припасов. Посчитал и подумал, что если мы будем экономить, то вполне дотянем до Бристоля и не умрем голодной смертью, тем более вокруг нас море, а в нем полно рыбы. Овощей, правда, оставалось немного, и Марте придется посидеть на диете, что полезно для фигуры, но вредно для характера. И ей придется остаток пути проехать «зайцем» – доктор или Тэйлор моментально выкинут ее за борт, как только обнаружат. Решив, что эта задача мне по силам, я вернулся назад и едва не наступил на ящерицу – она прикончила морковь и бежала по моим следам. Увидела, уселась на полу и, улучив момент, оказалась на столе рядом со мной. «Помогая» чистить картошку, то и дело воровала из-под ножа ломтики тут же съедала и все никак не могла насытиться.