— Да-да, правильнее будет утереться и сделать вид, будто всё отлично, спасибо. Знаю, так делают все политики. И, наверное, мне тоже придётся. — Я вспомнил, что мне говорил Леонид. Что-то о деле, которое они успешно делают. И о помощи Кербала. Странно, что министериал решился пойти против Курии. Мыслимо ли такое? Или он предатель и лишь делает вид, будто встал на мою сторону, или Коинеру не солгал, и на стороне Каддалема действительно встала лишь часть куриалов. Что остальные пока колеблются. Конечно, может быть, чиновник просто бесконечно уверовал в моё могущество и однозначно сделал ставку на меня, но уж очень это маловероятно. — Но сейчас я хочу только одного — в морды вам плюнуть.
— Плюнь. Очень понимаю это твоё желание. Плюнь. А потом подумай о том, что обида — просто чувство. Тебе нужно выбраться отсюда, плевков для этого недостаточно. Твоё освобождение важно и для Терры.
Делая вид, что пытаюсь совладать с собой, я молчал какое-то время. На самом деле все решения уже были приняты.
— Я должен подумать.
— Догадываюсь, как тебе сейчас трудно. Действительно, обдумай. Поверь, другого способа выбраться на свободу и вернуть себе потерянное не существует. Если тебе поверят, ты ещё сможешь снова подняться. И намного больше, чем раньше.
— Думаю, тот, кто хочет поверить в моё властолюбие, тот поверит в любом случае. А ведь это забавно… Знаешь, я взялся бы добиваться высшей власти только в одном случае: если бы мне банально не оставили другого выбора. Зачем нужны эти гонки к вершине? Я не рождён для подобной жизни. Всё, чего хочу — жизнь лучшего в своём роде мастерового, у которого заказы всегда в избытке, к которому в очередь встают, и, естественно, платят соответственно. А политический галоп… Зачем вам нужно втягивать меня в это?
— Поверьте, Лексо, у вас получится прийти к вашему идеалу. Курии он бы тоже понравился больше всего. Теперь нам надо просто сделать всё, чтоб в него поверили не только вы. Но и все остальные.
— Не надо объединять меня с собой. Вы мне не союзник, Коинеру. И больше не будете другом. Считаете, я кому-нибудь теперь смогу верить?
— Вы сможете, Лексо, конечно. Всё забывается, всё сглаживается. Просто вам сейчас нужно согласиться и сделать шаг нам навстречу.
— Интересно, почему это я должен делать какие-то шаги. — Чародей пожал плечами. — Да ладно, говори без стеснения. Я человек простой. Светскому обхождению не обучен. И мы просто треплемся.
— Потому что ты один. Ты сейчас в оппозиции к целому миру, ко всему Монилю. Согласен, часть вины за это лежит на нас, но и ты со своим максимализмом поучаствовал в создании всей ситуации…
— Вот как!
— Лексо, у тебя ещё есть выход. Зря ты стал себя хоронить. Ты ведь нужен Монилю и знаешь об этом. И мог бы на это опереться.
— Отлично. Замечательно. Я подумаю, как бы ещё повернуться, чтоб вам было удобней меня использовать… Кроме шуток. Допустим, поразмышляю. Но и вам нужно подумать о том, что вы делаете с собственным миром. О том, что сейчас отсекаете единственную его надежду на выживание. На путь из ямы, куда, между прочим, вы же себя и столкнули.
И я отвернулся от Коинеру, изнемогая, как буриданов осел, между двумя противоположными желаниями: аккуратно потянуть время и дать моим друзьям возможность довести начатое до конца, либо всё-таки бросить в лицо людям, которые меня здесь держат и ещё смеют на что-то претендовать, пару сотен крепких слов.
Последнее искренне, но глупо. Думаю, они и так отлично понимают, что я за человек и что о них думаю. Чем я собираюсь их удивить? Нет, надо взять себя в руки. Надо согласиться на работу в области Корстай, и, может быть, даже отказаться от идеи немедленного бегства из центра тамошнего зева. Бежать с гарантией я смогу только в демонический мир, а выбираться оттуда может быть трудно. Тогда мои ребята надолго останутся без моей поддержки. Возможно, они смогут освободить меня раньше.
Интересно, что у них за план?
Надо подождать и посмотреть.
Ещё день миновал прежде, чем знакомое многообещающее чувство снизошло на меня. Теперь, похоже, Саша действовал уже более уверенно — и более осторожно, в какой-то момент я сумел это оценить. Ощущение присутствия было настолько отчётливо, что я даже попытался было заговорить с другом, но потом испугался: как проконтролировать своё тело, чтоб не заговорить наяву? Тогда охранник окажется в курсе всего. Надо сперва убедиться, что этого не произойдёт, что наше с Сашкой общение безопасно.
Попробовал воздействовать мысленно, но засомневался, есть ли результат — в ответ не пришло ни единого чёткого образа. Даже признаки попытки отсутствовали. Ладно, посмотрим, что будет дальше.
А дальше я увидел перед собой Дмитрия.
— Привет. Привет, Лёша. Не обижайся, но я отговорил Леонида от идеи рассказать тебе суть наших планов. Всякое может быть. Нет ли каких-нибудь признаков, что люди, которые тебя держат, догадываются о нашем общении?.. Как я понял, способ сказать «да» или «нет» только один. Значит, будем действовать по-старому: «нет» — это продолжение контакта, «да» — его разрыв. Значит, спрашиваю: подозревают ли злоумышленники, что мы общаемся?.. Просто отлично. Видимо, куриалы, которые тебя пленили, хотят получить всю информацию, которой ты владеешь, но можешь ли ты её им предоставить? Можешь?.. Нет, я понял. Ясно. Знаешь ли ты, где именно тебя держат?.. Тоже нет. Очень жаль. Значит, сделаем так: мы будем собирать информацию, насколько это будет возможно. Видимо, Саша не может посмотреть на происходящее вокруг тебя из-за того, что место, где тебя держат, магически блокировано. Но есть шанс, что в какой-то момент тебя захотят перевезти в другое место. Саша будет как можно чаще идти на попытки контакта с тобой. Возможно, как раз на подобный момент он и попадёт. Есть такой шанс. В этом случае ты позволишь ему видеть то, что видишь ты. Полностью впустишь его в своё сознание. Думаю, ты сможешь рискнуть, верно? Согласен?
— Конечно, — пробормотал я, открывая глаза, чтоб уставиться в красивую чёрную стенку. Всё нормально, я вовремя успел выскочить обратно в тиски тюремной камеры…
Плен длился, и, хотя присутствие Саши я часто ощущал, дальше ощущения дело не заходило. Всё верно, уговор есть уговор. Даже лучше, если б он поспал как следует и пока поберёг силы… Жаль, что подсказать это ему я не в состоянии… Но именно сейчас, когда появилась хоть слабая, иллюзорная, но надежда на спасение, воля ослабла. Трудно было продолжать игру в «я постараюсь» там, где никаких перспектив не видно, и скоро это поймут все. Ведь местные маги — умные, знающие и квалифицированные люди. Черновики заканчивались, перевод получился дурацкий… Естественно, ведь аин писала всё это много веков назад, для себя, да потом ещё переписчики исковеркали. А потом я постарался.
Зато для себя многое понял, во многом разобрался. Руки чесались взяться за работу, пока ясность образов не померкла. Пока я ещё представляю, как именно надо приступать к делу, с чего начинать, но изложить суть письменно не смогу — даже для того, чтоб самому себе облегчить задачу. Я увязал всё глубже и глубже в болоте чужих предположений и надежд, а заодно и собственных уловок. Ещё чуть-чуть, и начну путаться, кому что сказал, кому на что намекнул, и меня поймают на оговорке.