Я изумленно уставился на него, однако Немо выдержал мой взгляд. На его лице застыло выражение невозмутимого спокойствия. Признаться, состояние собеседника интересовало меня в последнюю очередь, поскольку в тот момент для меня было важнее другое — говорит ли он правду. Благодаря своим магическим способностям я всегда — ну, если честно, почти всегда — чувствовал, насколько искренен со мной собеседник. Эта моя способность нравилась мне. Была и другая, написанная в моей душе буквами ужаса и словами страха, но речь не о ней. По крайней мере, сейчас.
— Вы действительно друг Говарда? — спросил я.
Немо прищурился, будто не понял, что я имею в виду.
— Ну конечно, — ответил он после паузы. — Вы ведь прочитали письмо, не так ли?
Он говорил правду. Я понял это в тот самый момент, когда задал вопрос.
— Где он? — продолжал спрашивать я. — И почему он не может прийти сам?
— Говард находится в месте, о котором мне запрещено говорить, — сказал Немо, пожав плечами. — Он в опасности. Эта опасность угрожает всем нам. Может быть, всему миру. Я не могу сейчас вдаваться в объяснения, так как некоторые причинно-следственные связи еще не вполне ясны, однако большая часть информации вам уже известна.
— Ничего мне неизвестно! — взорвался я.
Вся эта таинственность, которой окружил себя Немо, порядком раздражала меня, и я едва сдерживался, чтобы не нагрубить ему.
— Я знаю, что капитана Баннерманна похитили, а «Скоция» — вовсе не такое безобидное пароходство, как все думают. И…
— …и чтобы выяснить все это, вы подвергали опасности свою жизнь и жизнь дюжины других людей, — ровным голосом перебил меня Немо.
Я удивленно уставился на него. Значение — истинное значение его слов — я понял не сразу. Я знал, что Немо был человеком, любившим выражаться настолько изящно, что не мог прямо высказать упрек, содержащийся в его словах. Но все же я понял этот упрек. И он меня огорчил. Весьма огорчил.
— Понимаю, — произнес я. — Вы хотите сказать, что всего этого не произошло бы, если бы я не совал нос в дела, которые меня не касаются.
Немо улыбнулся.
— Я предпочел бы выразиться менее резко, мальчик мой, но, в сущности, вы правы. Да, мы уже несколько месяцев знаем о Джеймсоне и его так называемом «пароходстве». Однако нам нужен был не сам Джеймсон. Он лишь второстепенный злодей в этой истории, который сам не знал, что делает. — Улыбка на лице Немо сменилась болью. — Он был лишь крошечным винтиком системы, который легко заменить. В итоге все так и случилось.
— Выходит, если бы не мое появление, — пробормотал я, — Баннерманна бы не украли, а ваши планы…
— Причиненный ущерб не столь велик, как кажется на первый взгляд, — возразил Немо. — Напротив, вы заставили их понервничать. Может быть, теперь они начнут совершать ошибки.
— А может быть, они убьют Баннерманна, — добавил я.
Вероятно, мои слова прозвучали очень мрачно, так как Немо пристально посмотрел на меня, сохраняя при этом непроницаемое выражение лица, вздохнул и, протянув руку, отеческим жестом сжал мое плечо. Хватка у него оказалась неожиданно сильной.
— Что сделано, то сделано, — мягко произнес он. — Ни нам, ни капитану Баннерманну не станет легче, если мы будем укорять себя в происшедшем. Кроме того, он еще жив.
— Вы уверены? — взбодрился я.
Немо открыл рот, чтобы ответить, но промолчал и лишь вздохнул.
— Я на это надеюсь, — признался он. — Честно говоря, мои люди упустили его из виду. Но мы знаем, куда его отвезли.
— Значит, мы должны освободить Баннерманна! — выпалил я.
Немо покачал головой.
— Мне очень жаль, Роберт, — сказал он. — Но вам придется заняться этим самому. Учитывая сложившуюся ситуацию, мне нужны все мои люди. «Наутилус» понадобится… для осуществления другого задания.
Маленькая заминка разожгла мои подозрения, но я сделал вид, будто ничего не заметил. Я весьма хорошо представлял себе, что он подразумевает, говоря о «другом задании».
— Где он? — спросил я, видя, что Немо не собирается ничего объяснять.
— Баннерманн? — Немо мотнул головой в сторону иллюминатора. — Недалеко отсюда. Я отвезу вас на побережье как можно ближе и…
— Как можно ближе к чему? — перебил я капитана.
Немо заколебался. Его спокойствие как рукой сняло. Очевидно, весь этот разговор служил одной-единственной цели — поделикатнее подготовить меня к тому, чего он действительно хотел. В последний момент я прикусил язык и удержался от язвительного замечания. Иногда я забывал, насколько сложно общаться с человеком, которого практически невозможно обмануть.
— В Фирт-Лахлайн, — наконец сказал Немо.
— И что это такое? — осведомился я. — Заболевание, что ли?
Немо вежливо улыбнулся.
— Нет. Это место, в котором находится их… ну… скажем так… штаб-квартира. — Он нервно провел кончиком языка по губам, спрятал глаза за ободком бокала и, помедлив, продолжил: — Но времени у вас немного, Роберт. Хотел бы я, чтобы все было по-другому, но вы сами видели, на что они способны. Мы должны уничтожить этот выводок, прежде чем погибнет еще больше невинных людей.
Я кивнул. Нельзя утверждать, что я понял все, о чем рассказал мне Немо, но я чувствовал, что так и должно быть.
— Вы имеете в виду шогготов?
Немо пристально посмотрел на меня и ответил:
— Мы знаем, где их гнездо. И мы их уничтожим. Мы должны сделать еще кое-что, но после этого «Наутилус» направится к озеру у Фирт-Лахлайна и избавит мир от этого выводка. От всех до единого.
Немо посмотрел на меня тем особым взглядом, свойственным людям, которые ожидают ответа на свои слова. Да, Немо явно ждал моей реакции. И я не стал его разочаровывать.
— Насколько я понимаю, место, где держат Баннерманна, и есть то самое… Как вы его назвали? Штаб-квартира?..
Немо кивнул.
— И еще, — спокойно продолжил я. — Вы, по всей вероятности, не будете брать в расчет факт нашего с Баннерманном пребывания в том месте, на которое вы нападете?
— Я не могу отказаться от этого, Роберт, — пробормотал Немо. — Слишком многое поставлено на карту. Мы не можем идти на риск. Если хоть одно из этих чудовищ выживет…
Он не стал продолжать, но его молчание было достаточно красноречивым. Пока Немо думал о чем-то своем, я вспоминал о воняющей гнилью и отходами канализационной системы грязной коричневой воде и огромных безглазых головастиках с акульими пастями, кишащих в ней. Я вспомнил предсмертные крики людей…
После довольно продолжительной паузы я кивнул.
— Сколько у нас времени?
— Двадцать четыре часа, Роберт, — сказал Немо. — Может быть, немного меньше.