Кэрредайн что-то буркнул, по очереди посмотрел на меня, Говарда и Рольфа, вращая своим единственным выпученным глазом, и засеменил прочь. Он действительно был чем-то похож на Квазимодо…
— Однако, что мы здесь стоим? — сказал Болдуин, как только калека исчез из виду. — Чтобы приготовить еду, потребуется некоторое время. Пойдемте в библиотеку. Лучше поговорим там.
Не дожидаясь нашего согласия, он повернулся и быстрыми шагами направился к двери, находившейся сбоку от нас. Мы с Говардом обменялись долгими недоуменными взглядами. Говард ничего не сказал, но я увидел по выражению его глаз, что он чувствует то же, что и я. Не надо быть ясновидцем, чтобы понять, что с этим домом и с его обитателями что-то не так.
Но я почему-то не испытывал ни малейшего желания выяснять, что же здесь происходит.
Библиотека представляла собой большую, до потолка забитую книжными полками комнату, в которой кроме полок имелись всего лишь прямоугольный полированный стол и четыре стула. Пол покрывали толстые и, несомненно, дорогие ковры, а в камине горел яркий огонь. Не считая окон и двери, камин был единственной частью стены, не заполненной полками с книгами. Болдуин указал приглашающим жестом на стулья, подождал, пока мы пройдем мимо него, и закрыл дверь.
Я с удивлением остановился.
Стол не был пуст. На его полированной поверхности стоял декоративный серебряный подсвечник с десятком горящих свечей, а также четыре тарелки, стаканы и другие столовые приборы. Возле них лежали свежие салфетки. «Четыре тарелки!.. — с изумлением подумал я. — Как будто он нас ждал!»
— Вы ожидали гостей? — спросил Говард.
— Гостей? — Болдуин слегка раздраженно стал переводить взгляд с Говарда на меня и обратно, затем его лицо вдруг просветлело. — А-а, вы имеете в виду столовые приборы! — он улыбнулся. — Нет. Но Кэрредайн всегда заранее подготавливает все необходимое для завтрака, прежде чем ложится спать. Я ему уже тысячу раз говорил, чтобы он этого не делал. Стаканы и тарелки за ночь покрываются пылью! Но ему очень трудно что-то внушить. Он калека, и, знаете ли, не только физически, — он вздохнул. — Ну, да ладно. Садитесь, господа.
Говард некоторое время смотрел на него испытывающим взглядом, затем пожал плечами и сел за стол. Я сел рядом с ним. Рольф остался стоять у камина, недовольно посматривая по сторонам и словно не зная, куда деть руки. Болдуин нахмурился и бросил на Рольфа долгий неодобрительный взгляд, а затем снова повернулся к Говарду.
— Извините, я отлучусь на минуточку, — сказал он. — Пойду посмотрю, где там Кэрредайн. Кроме того, необходимо распорядиться, чтобы подготовили ваши комнаты.
— Не хлопочите так о нас, — поспешно сказал Говард. — Мы…
— Я вас умоляю, — перебил его Болдуин тоном, не допускающим возражений. — Какие там хлопоты! Дом практически пуст, и в нем полно незанятых комнат. Я сейчас вернусь.
С этими словами он вышел из комнаты.
Дверь уже закрылась, а Говард все еще смотрел ему вслед, нахмурившись. Не трудно было догадаться, о чем он думал. Его пальцы теребили небольшую тросточку, которую Говард постоянно носил с собой. Он напряженно молчал.
В конце концов его молчание стало для меня невыносимым.
— Ну и? — спросил я.
Говард взглянул на меня:
— Что «ну и»?
— Ты знаешь, что я имею в виду, — сердито сказал я. — Что ты думаешь о нем? И об этом доме?
— Что я о нем думаю? — Говард отвел взгляд в сторону и посмотрел на потрескивающее пламя в камине, как будто он там хотел прочесть ответ на мой вопрос. — Это не так легко выразить словами. Болдуин — странноватый человек, однако эксцентричность — еще не преступление.
Я почувствовал, что он явно говорит не то, что думает. Он, так же как и я, осознавал, что с Болдуином, его слугой и всем этим домом что-то не так. Здесь происходило что-то странное. Похоже, даже Рольф почувствовал негативную ауру, излучаемую этим домом. И Рольф, в отличие от Говарда, без всяких околичностей выразил свои ощущения.
— Этот парень какой-то ненормальный, — сказал он. — Чокнутый. Да и вообще здесь жутковато.
Говард чуть улыбнулся. Покачав головой, он выудил из кармана плоскую серебряную коробочку, достал из нее тонкую серебристую сигару и поискал по карманам спички. Не найдя их, он встал, подошел к камину и присел возле него на корточки.
— Я бы предпочел уехать отсюда, — пробормотал он. — Уж лучше заночевать в карете, чем в этом доме.
— Я такого же мнения, — пробормотал Рольф.
Он сказал это очень тихо, но его лицо было напряжено, а взгляд беспокойно бегал туда-сюда. Он явно нервничал. Как и мы с Говардом.
Говард прикурил сигару о горящую головешку, поднялся и с любопытством подошел к книжным полкам, стоящим рядом с камином. Он стоял ко мне спиной, и поэтому я не видел выражения его лица, однако я заметил, что он вдруг напрягся и резко поднял голову.
— Что там такое? — спросил я.
Говард ничего не ответил. Посмотрев еще несколько секунд на тесно прижатые друг к другу книги, он повернулся и широкими шагами прошел к другим полкам. Мы с Рольфом с удивлением наблюдали за ним. Для меня эти книги были всего лишь обычными книгами. Я никогда не проявлял особого интереса к буквам и цифрам (кроме тех, которые были напечатаны на зелененьких бумажках, — понятно каких), и явно не разделял свойственного Говарду увлечения древними фолиантами. Но в данный момент я почувствовал, что волнение Говарда вполне обосновано.
Наконец, после того как он минут десять ходил от одной полки к другой, рассматривая кожаные корешки книг, качая при этом головой и что-то бурча себе под нос, как въедливый старикашка, он вернулся к столу.
— Поразительно! — пробормотал он. — Даже невероятно.
— Неужели? — спросил я.
Говард сощурился, затянулся сигарой и виновато улыбнулся.
— Конечно, — сказал он, — ты не можешь их по достоинству оценить. Стоящие здесь книги — это что-то невообразимое, — он вздохнул. Пепел с его сигары падал на дорогой ковер, но он в волнении этого не замечал. — Ты видел мои книги в Лондоне. Это, пожалуй, самое большое в Англии собрание всевозможных сочинений по оккультизму и магии — по крайней мере, я так думал до сего момента. Но здесь…
Мало-помалу я начал кое-что понимать. Мой взгляд скользнул по полкам, рассматривая переплеты книг, стоящих тесными рядами…
— Ты имеешь в виду, — сказал я неуверенно, — что все эти книги…
— …посвящены колдовству, магии и оккультизму, — кивнул Говард. — Именно так. Здесь есть книги, написанные тысячи лет назад, а также фолианты, считающиеся давным-давно утерянными. И это…
— …совсем не случайность, мистер Филлипс, — послышался голос от двери. Говард вздрогнул и быстро обернулся, словно чувствуя себя виноватым. Дверь была открыта, в проеме стоял Болдуин. Мы не заметили, как он вернулся. Его лицо выражало одновременно и насмешку, и гнев. — Вы интересуетесь оккультизмом?