Всадник в течение нескольких секунд разглядывал наш экипаж. Хотя его лицо в темноте казалось лишь светлым пятном, я заметил, что от его взгляда не ускользнуло ничего, и это мне почему-то не понравилось. Но я промолчал.
— Это явно неподходящее место для остановки, — сказал всадник, закончив свой осмотр. — До ближайшего населенного пункта почти пять миль. Вы, наверное, едете издалека?
Говард проигнорировал его вопрос и лишь дружелюбно — хотя и несколько сухо — улыбнулся.
— Мы уже подумывали вернуться в поселок, через который недавно проехали, — сказал он. — Быть может, там есть…
— Там нет никого, кто мог бы вам помочь, — перебил его всадник, отрицательно качая головой.
Говард нахмурился, а незнакомец через секунду добавил:
— В поселке лишь несколько рабочих лошадей, которые просто разнесут вашу карету, если вы попытаетесь их впрячь. А пять миль до Обана (он показал рукой в северном направлении) вам на одной лошади не одолеть.
Говард вздохнул.
— Тогда нам придется идти пешком, — пробормотал он. — Все равно мы не можем заночевать прямо здесь.
Незнакомец засмеялся. Это был глухой, неприятный смех. Его лошадь испугалась и начала нервно перебирать передними ногами, но он грубым движением заставил ее успокоиться.
— Да, заночевать здесь вы не можете, — заявил он. — Но и идти пешком тоже не годится. Мой дом всего в полумиле отсюда. Если вам понравится моя комната для гостей, вы сможете там переночевать. А утром я позабочусь о том, чтобы найти для вас свежую лошадь.
Посмотрев на нашу вторую, все еще впряженную лошадь, он добавил:
— А лучше две.
Говард заколебался. Даже не глядя на него, я почувствовал, что неизвестно откуда взявшийся незнакомец кажется ему таким же подозрительным, как и мне. Но у нас не было другого выхода.
— С… с вашей стороны это было бы очень любезно, мистер…
— Болдуин, — отрекомендовался незнакомец. — Леннон Болдуин, сэр. К вашим услугам.
Говард слегка поклонился.
— Филлипс, — сказал он. — Говард Филлипс. А это мой племянник Ричард и Рольф, наш слуга и кучер.
С этими словами он указал сначала на меня, а потом на Рольфа, при этом он сделал мне еле заметный знак глазами. Я чуть было не кивнул в ответ, сумев удержаться от этого лишь в последний миг. Безусловно, не было никаких оснований не доверять Болдуину. Но, с другой стороны, почему мы должны были ему доверять? Еще в Лондоне мы договорились, что будем ехать под вымышленными именами.
— Тогда поехали, мистер Филлипс, — поспешно сказал Болдуин. — Уже поздно, а я давно в дороге и сильно устал. Садитесь в свою карету. Я поеду впереди.
Не дожидаясь ответа, он пришпорил лошадь и поехал впереди нас. На какой-то миг в свете луны я сумел получше рассмотреть его лицо. Оно каким-то странным образом было похоже на лицо Говарда — узкое, с тонкими, почти — но лишь почти — аристократическими чертами, с темными глазами, обрамленное тщательно ухоженной бородкой, как у короля Артура. Его кожа показалась мне неестественно бледной, хотя, возможно, причиной тому был лунный свет. А еще он как-то нелепо, судорожно держался в седле. То ли он действительно проскакал большое расстояние и сильно устал, то ли — и это казалось мне более вероятным — он был не очень искусным наездником.
Говард тронул меня за руку и указал на карету. Рольф тем временем уже связал лишние поводья в один большой узел и бросил их на крышу кареты, туда, где находился наш багаж. Раненая лошадь стояла в стороне, но я знал, что она последует за нами, как только мы тронемся.
Мы снова сели в карету. Говард закрыл дверь, но при этом отодвинул занавеску на окне и уселся таким образом, чтобы видеть Болдуина. Рольф щелкнул кнутом, и наш экипаж, покачиваясь, тронулся в путь. Скрип тяжелых деревянных колес по пыльной дороге, казалось, стал более громким.
— Ну и что ты о нем думаешь? — спросил через некоторое время Говард.
— О Болдуине? — я пожал плечами, а затем честно ответил: — По правде говоря, особых симпатий я к нему не испытываю. Но, по крайней мере, благодаря ему нам не придется ночевать прямо на дороге.
Говард нахмурился.
— Быть может, так было бы лучше для нас, — пробормотал он.
Он сказал это не столько мне, сколько самому себе, но я все же отреагировал на его слова:
— Ты ему не доверяешь?
— He доверяю… — Говард вздохнул. — Наверное, я просто слишком мнительный. Но мне кажется странным, что он появился именно в этот момент. До этого на протяжении почти двух часов мы не встретили ни одной живой души. Он пришел к нам на выручку как-то уж слишком своевременно.
— Я всегда считал, что англичане охотно помогают другим людям.
Говард тихонько засмеялся.
— Любой человек охотно помогает другим людям, когда у него есть для этого причины, — ответил он как-то двусмысленно. — Впрочем, ты прав: мы должны радоваться тому, что нам не придется ночевать на дороге.
— А что мы будем делать дальше?
Говард немного помолчал.
— Это небольшое недоразумение ничего не меняет в наших планах, — наконец сказал он. — Я отправил своим друзьям в Дернессе телеграмму, сообщающую о нашем приезде. Они, думаю, учтут, что по дороге у нас могла случиться задержка.
Стук копыт стал звучать по-другому. Экипаж начал раскачиваться намного сильнее и затем вдруг сильно накренился в сторону, словно судно в штормовом море. Из-за слабых рессор карету — а вместе с ней и нас с Говардом — сильно встряхнуло: это Рольф, следуя за нашим проводником, направил экипаж на узкую, всю в выбоинах и ямах, лесную дорогу.
В течение дальнейшего пути разговаривать стало просто невозможно. Мы с Говардом изо всех сил старались при очередной встряске не слететь с сиденья или не удариться головой о верх экипажа, и я уже начал опасаться, что оси могут треснуть или развалится корпус кареты. Я попытался смотреть в окно, но все, что я видел, — это темноту, в которой лишь иногда мелькали какие-то тени. Дорога была такой узкой, что кусты и ветки деревьев царапали по бокам кареты. Мне казалось, что по этой дороге уже многие годы никто не ездил.
Наконец карету перестало болтать туда-сюда, и она, издав тошнотворный скрип, остановилась. По моим прикидкам, мы проехали где-то с полмили в глубину леса практически перпендикулярно к нашему предыдущему курсу. Говард с недовольной гримасой на лице приподнялся и высунулся из окна кареты, а я тут же прильнул к противоположному окну.
Наш экипаж остановился перед мощными коваными воротами. Болдуин уже слез с лошади и возился с замком. Он открыл только одну створку ворот, чего было, впрочем, вполне достаточно для проезда экипажа. Петли ворот скрипнули так, как будто их не смазывали несколько десятилетий.
Мы въехали во двор. Под колесами экипажа заскрипел гравий. Огромные тени по сторонам двора оказались деревьями довольно большого, но явно заброшенного парка, окружавшего дом Болдуина. Похоже, не только дорога к дому и его ворота находились в запущенном состоянии. Впрочем, это было не мое дело. Я откинулся на спинку сиденья.