Тем временем десантники достигли трапа и укрылись за ним. Илэр, которому оставалось еще несколько метров, с удовольствием отметил, что никто из них не ранен. А вот что ему очень не понравилось, так это поспешность, с которой уэн поднялся на борт. Не хватало еще, чтобы он поднял трап и смылся, оставив их здесь. А что ему еще надо? Выпустили из клетки, дали оружие, помогли добраться до транспорта… Чтобы управлять такой машиной, не обязательно быть блестящим пилотом, что бы он там ни наплел сержанту. Система управления летательными аппаратами у уэнов унифицирована – об этом им очень подробно рассказывали в академии. Конечно, есть шанс, что транспорт будет сбит орудиями корабля. Но если система обороны переделана из системы противометеоритной защиты, то никакому летательному аппарату, который направляется прочь от корабля, опасность не грозит: компьютер просто не воспримет его как угрозу…
За размышлениями Илэр как-то незаметно добрался до трапа. Десантники вяло отстреливались от «головастиков», но те особого энтузиазма не проявляли. Почти взлетев по трапу, пилот ухватился за рычаги внешнего люка… и замер. Над входом горел синий сигнал – в Альянсе он означал опасность. Значит, проклятый уэн еще в шлюзе, и процесс разгерметизации идет полным ходом. Илэру ничего не оставалось, кроме как присоединиться к своим товарищам. Как только внутренний люк снова захлопнется, внешний разблокируется автоматически… при условии, что ни уэн, ни «головастики» не приготовили десантникам какой-нибудь сюрприз. Тогда выбора не останется. Придется либо возвращаться на корабль и догонять сержанта, либо возвращаться к доктору… Кстати, как он там? Пилот с трудом подавил желание связаться с Круглишом. В любом случае, из этого бы ничего не вышло: броня корабля надежно экранировала сигналы. К тому же не стоило поднимать шум на весь эфир.
Неожиданно откуда-то сверху ударил луч лазера, а потом черноту неба прочертили пунктирные треки крупнокалиберных вакуумных пулеметов. Там, где укрывались «головастики», невиданными цветами расцвели разрывы. Ай да Густав! Конечно, по большому счету, это называется «стрелять из пушки по муравьям», но вряд ли кто-то из «оранжевых» уцелел после такого обстрела. Люк, ведущий в шлюзовую камеру, широко распахнулся. Илэр ткнул кончиком языка в сенсорную кнопку и включил рацию.
– Порядок, ребята. Уходим.
И первым бросился вверх по трапу.
Через полминуты все уже стояли в шлюзе, залитые омерзительно синим светом. Трап был убран, Илэр задвинул аварийные рычаги, наглухо заблокировав внешний люк.
– Пятый у выхода, – скомандовал он. – Остальные за мной. Для начала обшарим это корыто как следует.
– Ага, – отозвался один из десантников. – Крыс по углам погоняем.
Однако «крыс» на борту не оказалось. Судя по трупам в оранжевых скафандрах – а их Илэр насчитал не менее десятка, – их враг-союзник даром время не терял.
Когда пилот вошел в рубку, «Густав» уже ждал его. Шлемы уэнов, сделанные из узких металлических пластин, складывались на затылке гармошкой, а щиток уходил в широкий воротник; голова на длинной шее, торчащая из этой конструкции, выглядела весьма комично.
– Ну что, – произнес Илэр, – для начала небольшой перелет.
– Перелет? – не понял уэн. – Но ваш командир приказал мне связаться со своим кораблем. Я не стал этого делать, пока вы не появились, чтобы избежать обвинения в предательстве, если что-то пойдет не так.
– Значит, такая мысль тебе в голову приходила.
– Было бы неразумно считать, что я не учел такой возможности.
– Тем не менее… Сначала мы кое-куда слетаем, а потом выходи на связь.
– Но…
– Возможно, тебе не сказали, но у нас на борту раненые. Их надо забрать, пока есть возможность. И чем скорее, тем лучше.
– Кажется, я слышал, что люди своих не бросают, – заметил инопланетянин.
Илэр посмотрел ему прямо в глаза. Ощущение было не из приятных, но взгляда он не отвел.
– Так оно и есть, – твердо произнес он. – Но все-таки хотелось бы обойтись без лишних потерь. Мы очень не любим использовать своих товарищей в качестве пушечного мяса.
Уэн многозначительно хмыкнул.
– Но вы понимаете, что это несколько изменит наши планы.
– Ничего страшного. Лишних полчаса погоды не сделают.
– Простите?
Илэр быстрым движением схватил трофейный карабин, который уэн оставил у входа.
– Сделай одолжение, освободи кресло. Сомневаюсь, что сержант приказал оставить раненых на корабле. От перестановки мест слагаемых сумма не меняется – думаю, ты это тоже знаешь. Если что – скажешь, что я угрожал тебе оружием. Всю ответственность я беру на себя. И если уж на то пошло… – он ткнул пальцем в свой скафандр. – Он сержант, а я лейтенант, так что старший по званию – я и имею полное право командовать. Договорились?
Инопланетянин мрачно посмотрел на него, потом встал, поджал губы и скрестил руки на груди. Подобный жест означал крайнюю степень обиды, но Илэр этого не знал… а если бы и знал, то все равно не поменял бы решения.
Какое-то время он разглядывал пульт управления. Очевидно, он был переделан так, чтобы им могли пользоваться как люди, так и уэны, но лишь отдаленно напоминал то, чем учили пользоваться Илэра. Руководствоваться таким ненадежным признаком, как внешнее сходство, было бы по меньшей мере неосмотрительно. Ладно, попробуем по-другому…
Биоразъем – такая штука, которую ни с чем не спутаешь. Их здесь было два – для первого и второго пилота. Само собой, что с имплантатом Илэра они не стыковались, но от каждого тянулись те же семь проводков. Вряд ли в Альянсе знали поговорку «Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан», вряд ли знали, что фазаны – это крылатые животные, которые водились на Древней Земле и на которых охотились ради удовольствия. Зато спектр – он везде спектр, и использовать спектрально чистые цвета… Илэр понятия не имел, кто такой этот фазан и зачем ему понадобилось сидеть, прячась от охотника, но видимо у людей Альянса существовала аналогичная поговорка.
– Клейкая лента есть? – бросил он, обращаясь к уэну.
Тот молча подошел к белому ящичку в стене, украшенном изображением растопыренной пятерни – символом милосердия – и вытащил толстую белую катушку.
– Отлично, – произнес Илэр. – Спасибо.
– Не за что, – процедил Густав, возвращаясь в прежнюю позу.
Илэр достал нож и принялся за работу. Отсек один чужой разъем, зачистил от изоляции концы всех семи проводов, потом поочередно воткнул их в соответствующие гнезда разъема своего скафандра. Лейкопластырь зафиксировал импровизированную конструкцию. Уэн вздохнул совершенно по-человечески, но ничего не сказал.
– Вот так, – Илэр блаженно зажмурился и откинулся на спинку кресла. – А теперь – поехали.
Он не ошибся. Миг – и корабль стал продолжением его тела. Он ощущал давление в дюзах, количество топлива в баках. Он мог легким движением своих многочисленных воображаемых рук поворачивать орудия на его борту. Осторожно подпрыгнув, машина оторвалась от поверхности корабля и, втянув опоры, поплыла над ним. Илэр не спешил набирать высоту. Он наслаждался этим плавным неспешным движением, без усилий огибая выросты настроек, причудливые антенны… А впереди – он не видел, он чувствовал это каждой клеточкой своего тела – как живое сердце, пульсировал маячок, который он поставил… наверно, сто лет назад.