Дольше всего Наблюдатель рассматривал великолепную четырехветвистую спираль Галактики с ее сияющим ядром — балджем, в центре которого находилась довольно массивная черная дыра, — так она была красива! В некотором роде Наблюдатель был эстетом, не чуждым эмоций. Закончив свое путешествие по мирам «слоеного пирога»… реальностей, он вышел из местной метареальности и оказался в Сфере Сущностного Сосредоточения, которую на человеческом языке можно было бы отразить термином «командный пункт» или Центр Управления Всем Сущим.
Описать Сферу тем же человеческим языком невозможно, так как сознание людей отражало бы ее по-разному, в силу опыта, знаний, фантазии и ощущений. Она имела большее количество измерений и являлась одновременно и конкретным объектом, и пространственным континуумом неизмеримой сложности, и Вселенной со своими законами и константами.
Наблюдатель, порождение этих законов, мог принимать любой облик в любой реальности из подвластных ему миров, но чаще всего при прямых контактах с такими же, как он, существами равных уровней «слоеного пирога реальностей», представал перед ними в образе человека. Таким был Творец Гиперсети, Отец Второго Замысла, такими были и его дети — контролеры иезодов, осмысливающие Творение Отца и создающие собственные вселенные. Наблюдателя при этом можно было назвать Выразителем Несогласия, а того, кто ждал его в Сфере Сосредоточения, — Ангелом Воплощения.
Они встретились в центре «зала», церемонно поприветствовали друг друга и, не сговариваясь, создали вокруг пейзаж для беседы: огненная река, по одну ее сторону — зеленые кущи, леса и цветущие луга, глубокое голубое небо, золотое ласковое солнце, по другую — хаос каменных россыпей, жуткие скалы, дымящиеся пропасти, тусклые кровавые всполохи и ручьи малиновой вязкой лавы, стекающей по склонам вулканов, а также мост, соединивший оба берега огненной реки.
— Ты расстроен, — констатировал Ангел, одетый в ослепительно белые одежды; лик его был задумчив и кроток, хотя в глазах отражались колоссальный ум, понимание и воля.
— Будешь тут спокоен… — вздохнул Выразитель Несогласия, щеголявший в сложном текучем костюме цвета утренней зари: платиновые и золотистые струи, нежно-оранжевые переливы, розовые звезды и голубые перья.
— Снова бунт в резервации? — догадался Ангел. — Какой же уровень взбунтовался на этот раз?
Он имел в виду то обстоятельство, что миры, созданные его собеседником, время от времени начинали жить непредсказуемо, переставали подчиняться программам контроля и достигали высот самореализации, позволяющих им не подчиняться законам их метареальности. И тогда Выразителю Несогласия приходилось усмирять непокорных, свертывать программы развития и сбрасывать возникшие очаги своеволия в хаос очищения.
— Да вот появился еще один претендент на роль Демиурга, — проворчал Выразитель с легкой усмешкой. — Решил, что ему все дозволено, что он самостоятелен и самодостаточен.
— Какой уровень затронут на этот раз?
Он имел в виду, что Вселенная Выразителя была нелинейной, многоуровневой, и каждый уровень был для их обитателей абсолютно реальным.
— Шестой.
— Кто носитель?
— Человек, претендующий на роль Фигуры Влияния.
— Случайно не из твоего клона?
Имелось в виду то обстоятельство — и Ангел знал это, — что одна из рас-программ шестого уровня (планета Земля) была создана по образу и подобию Выразителя.
— К сожалению, нет. — Выразитель добродушно рассмеялся. — С этим вопросом я ошибся, мой клон, к великому сожалению, себя не оправдал и деградирует. Но все равно я добьюсь своего.
Ангел кивнул. Он знал, что его собеседник мечтает об Абсолютной Свободе самовыражения, отставляя Познание Первозамысла на второй план. Выразитель Несогласия давно и безуспешно пытался изменить Базовые Принципы, чтобы стать Корректором Первозамысла, однако ему мешал Закон, «вмороженный» в Первотворение Создателем, Закон, опирающийся на этику высшего порядка. Но такая этика не устраивала идущего вслед за Творцом.
Выразитель, прищурясь, посмотрел на Ангела:
— У тебя таких проблем нет?
Ангел улыбнулся:
— Нет.
— К сожалению, у нас разные подходы к Предначертанности и Предназначению.
— А ты сделай как я: дай им полную свободу.
— Чтобы они потом объявили всеобщее равенство, добрались до меня и ограничили? Нет уж, я сделаю иначе: сотворю программу, равную по значению Первозамыслу. Она преодолеет барьеры Отца, и тогда Первым стану я!
Ангел с сомнением покачал головой:
— Едва ли это возможно. Барьер Первозакона для нас непреодолим. Для тебя — в особенности.
— Почему только для меня?
— Ты ведь отрицаешь такие категории этики, как Святость и Праведность, Совесть и Великодушие, а Первозакон базируется именно на них.
— Глупости! — с досадой махнул рукой Выразитель. — Нет таких преград, которые нельзя было бы преодолеть!
От взмаха его руки огненная река под мостом запылала ярче.
Ангел внимательно посмотрел на затвердевшее темное лицо собеседника. Выразитель Несогласия не был адептом Хаоса и Тьмы, отрицающим направленную организацию форм материи, но создаваемые им структуры являлись отражениями таких категорий метаэтики, как Безмерное Тщеславие, Презрение, Агрессивная Вседозволенность, Ложь и Предательство. Подобные структуры отражали темные стороны созидания и уводили в сторону от осмысления Первозамысла всех, кто пытался понять и описать Абсолют и Сущность Творца.
— Ты рискуешь стать Проклятым, — тихо сказал Ангел.
— Ерунда! — отмахнулся Выразитель, вызывая огненную бурю в реке и черные смерчи по ту сторону моста, где зеленели луга и леса. — Я достаточно силен, чтобы идти своим путем.
Движением бровей Ангел рассеял смерчи, вздохнул:
— Удачи я тебе желать не буду. Но ты делаешь ошибку.
Выразитель беспечно рассмеялся:
— Хочешь, поспорим? Я выйду за границу отведенных мне пространств и добьюсь своего!
Ангел покачал головой и исчез.
Вместе с ним исчез мост, соединяющий мир огня и смерти с чистым сияющим миром, называемым людьми по-разному: Рай, Ирий, Славь. Миром, где царило Согласие. Выразитель остался висеть в воздухе над рекой, задумчиво разглядывая ее и зеленое раздолье по ту сторону реки. Вытянул вперед руку, сводя пальцы особым образом. С торца ладони вырвалась ветвистая черная молния, ударила в холм на берегу, поросший высокими странными растениями, похожими на хвощи или на папоротник. Растения потеряли цвет, съежились, почернели, оплыли. Холм растрескался и осел, начал расплываться дымящейся зеленовато-серой лужей. В то же мгновение рука Выразителя раскалилась докрасна, поросла чешуей и превратилась в длинный корявый вырост с черными когтями.
Выразитель озадаченно оглядел свою руку, погладил ее другой рукой, возвращая прежнюю форму и цвет. Холм в мире Слави перестал корчиться и плыть, засиял, окутался ослепительной золотистой короной и восстановил очертания. Только растения на нем возникли другие, похожие на березы с золотыми листьями, как символы чистоты и светлых надежд.