Петрищева на месте не оказалось, но, когда Цимбаларь представился по всей форме, кто-то из сослуживцев отправился на его поиски.
Спустя минут десять в трубке раздался знакомый бодрый голос:
– Слушаю вас!
– Привет. Это тебя из Чарусы беспокоит майор милиции Цимбаларь. Помнишь такого?
– Ещё бы! Весёлая тогда получилась поездка. Месяца через два-три ожидай нас опять.
– А раньше нельзя увидеться?
– Если только во сне, – рассмеялся Петрищев. – Причём кошмарном.
– Ты ещё на вертолёте летаешь?
– Последнее время как-то не приходилось. С горючим перебои, да и погода, сам видишь, какая… Ты почему про это спросил?
– Хочу, чтобы в Чарусу прилетел вертолёт и забрал меня отсюда.
– Ты случайно не хлебнул лишку?
– Трезв как стёклышко. А сейчас ты в этом убедишься… У вас мобильник с дисплеем есть?
– Кажется, есть, – чуть-чуть замешкавшись, ответил Петрищев. – У председательской секретарши.
– Одолжи его на минутку и сообщи мне номер. Я тебе сейчас перезвоню.
– У нас мобильная связь неустойчивая.
– Это уже мои проблемы.
Цимбаларь сел так, чтобы оказаться перед объективом видеокамеры, вмонтированной в мобильник. Когда соединение состоялось, он сказал:
– Включай изображение. Я посылаю его тебе через компьютер и спутниковый телефон.
После короткой заминки Петрищев с восторгом воскликнул:
– Вижу тебя! Прекрасно выглядишь. Только вся рожа исцарапана.
– С медведем в лесу повздорил… Кстати, грипп до вас ещё не добрался?
– Бог миловал. Но в Москве и Питере, говорят, бушует. Школы собираются закрывать.
– Там чуть ли не каждый год эпидемия, – посочувствовал Цимбаларь. – А теперь повторяю свою просьбу. Плачу в оба конца, как на такси.
– Уж прости, но никто сейчас в твою Чарусу не полетит.
– Спорю на десять тысяч баксов, что желающие найдутся, – Цимбаларь продемонстрировал пухлую пачку долларов и для вящей убедительности развернул её перед видиокамерой.
– Ничего себе, – удивился Петрищев. – Настоящие?
– Обижаешь!
– Хорошо, я переговорю с нужными людьми. Хотя заранее ничего не обещаю. Как тебе звонить?
– Сейчас продиктую. Номер у меня не совсем обычный…
Сутки прошли практически без происшествий. Людочка перешла жить в школьное здание и на улице почти не показывалась. Цимбаларь большую часть времени проводил возле спутникового телефона, находившегося сейчас на опорном пункте, а если и шёл куда-нибудь, то только в сопровождении Кондакова.
Печку ему теперь топила Валька Дерунова, а готовила грудастая заведующая фермой, бравшая за свою стряпню чуть ли не ресторанную цену.
Обе дамы выказывали участковому преувеличенные знаки внимания, однако он делал вид, что этих ухаживаний не замечает, и даже отказался от предложения попариться в баньке, поступившего как с той, так и с другой стороны. (Хотя пообщаться с голой заведующей стоило бы ради одного лишь спортивного интереса – даже её левая грудь, пышностью слегка уступавшая правой, превосходила весь бюст хвалёной Памелы Андерсон.)
Петрищев позвонил спустя два дня.
– Ещё не передумал? – поинтересовался он.
– Наоборот, – ответил Цимбаларь. – Жду не дождусь.
– Вертолёт вылетает через час. Считается, что он уходит на плановый облёт тайги. Добавь ещё минут сорок и выходи встречать. Сядет он за деревней, на речном льду. Снег там глубокий?
– Я бы не сказал. От силы по колено.
– Хорошо бы расчистить небольшую площадку. Метров так пять на пять.
– Будет сделано. Ты сам прилетишь?
– Нет. Считается, что я к этой затее вообще никакого отношения не имею.
– Тогда передай с пилотом комплект гражданской одежды. Размер пятьдесят второй, рост четвёртый.
– Фрак или смокинг? – пошутил Петрищев.
– Лучше что-нибудь спортивное. Куртку, джинсы, свитер, берцы.
– Надоело в форме ходить?
– Вроде того.
– Деньги отдашь штурману Анзору. Это он всё организовал. Но сначала положи их в меховую рукавицу. На этом всё. Мне пока больше не звони…
После того как Валька Дерунова во главе десятка крепких мужиков отправилась расчищать посадочную площадку, Цимбаларь по рации связался с Кондаковым и Людочкой.
– Сейчас за мной прилетит вертолёт, – безо всяких предисловий сообщил он. – Отлучусь денька на два. Могу взять с собой любого, кто не хочет оставаться в Чарусе. Мне вы в общем-то уже и не нужны. Поживёте пока в районной гостинице или инкогнито вернётесь в Москву.
– Предложение заманчивое, – сказала Людочка. – Но боюсь, что оно продиктовано ущемлённым самолюбием, а не здравым смыслом. Сюда нас направило руководство особого отдела, оно нас в положенное время и отзовёт. Тем более мне нужно довести до конца прграмму третьей четверти. А там уже и четвёртая не за горами.
Кондаков высказался ещё более категорично:
– У меня под наблюдением пять тяжелобольных и ещё семь на амбулаторном лечении. Как я их сейчас брошу? Уж подожду до весны. Отдел здравоохранения обещал прислать в мае настоящего фельдшера… А своими амбициями особо не козыряй. Без нас ты, может, и справишься, но дров наломаешь. Уж я-то тебя знаю. Если получится, раздобудь новый тонометр, мой что-то барахлит. И попроси в районе побольше перевязочных материалов. Бинтов, салфеток… Но обязательно стерильных.
– Тогда до скорой встречи, – глянув на часы, сказал Цимбаларь. – Жаль, что с Ваней поговорить не удалось…
Однако с Ваней он встретился на берегу реки, где тот, вместе со своей компанией, наблюдал за странной суетой взрослых, расчищавших посередине реки что-то похожее на каток.
Возле костра, на котором жарились шашлыки, лежал раздувшийся от бутылок вещмешок – гонорар за ударный труд. Валька, уже пропустившая стопарик и закусившая свиным рёбрышком, покрикивала на всех, кто попадался ей на глаза.
Обменявшись с Цимбаларем рукопожатием, которое можно было расценить и как приветственное, и как прощальное, Ваня задушевным голосом пропел:
– «И куда ж ты, сука, лыжи навострила?»
– Послезавтра вернуть, – ответил Цимбаларь. – Если есть желание, лети со мной.
– Желание-то есть, да нет возможности. – Ваня скорчил кислую гримасу. – Без меня всех наших лохов передушат. Мы ведь ведём постоянную слежку и за Людкой, и за Кондаковым. В случае малейшей опасности сразу придём на помощь… Верно я говорю, Фимка? – обратился он к стоявшему поодаль малолетнему богатырю Хмырёву.