Я отвернулась к могиле. Шаги приблизились, замерли совсем рядом. Женщина стояла за моей спиной и ни о чем не спрашивала. Странная особа…
— Вам чего? — довольно недружелюбно спросила я, поглядев на нее через плечо.
Она молчала.
— Вы хотите о чем-то спросить? — уже мягче спросила я. — Но я здесь ничего не знаю…
Женщина стояла и молчала, а потом спросила с удивлением:
— А вы кто?
— Я человек…
Она меня совсем не пугала, но как-то странно тревожила.
— Что вы здесь делаете? — опять она спросила.
— Сижу, — пожала я плечами.
— А почему именно здесь?
— Ну, наверное, потому, что здесь похоронен мой родственник, которого я пришла навестить…
— Родственник? — Ее и без того огромные глаза раскрылись еще сильнее.
— Ну, может, и не родственник — теперь уже неизвестно…
— Как это?
«Да что она ко мне привязалась? — с досадой подумала я. — Может быть, ненормальная? Хотя не похоже…»
— Почему вы спрашиваете?
— Потому что вы сидите у могилы моего отца, — рассудительно произнесла женщина. — Я вас не знаю. На кладбище столько могил, а вы сидите именно там, где лежит мой отец… Он что, родственником вам был? Я, правда, не помню у него никакой родни…
— Отец? — Сердце у меня забилось, словно сумасшедшее. — Георгий Кар — ваш отец?!
Вот она — мистика. Вот она, та самая предначертанная встреча, которую я могла только предчувствовать. В самом деле — то ли Алиса, то ли Брусникин говорили мне, что у Георгия была дочь от первого брака.
— Да-а… Но кто же вы, господи? — Она тоже начала волноваться.
— Я точно не знаю, но вполне вероятно, что я тоже его дочь.
Женщина помолчала, а потом неуверенно, недоверчиво улыбнулась:
— Да ну? Сестренка, значит.
— Я же говорю — теперь уже не разобраться. Странная была история, если хотите, расскажу…
— Хочу, — кивнула она и, сняв шерстяную варежку, протянула мне тонкую руку. — Вера…
— Елизавета.
Она была старше меня, а выглядела еще старше — из-за неуклюжей одежды, но рука ее была тонкой, почти детской. И как странно мы представились друг другу — как будто старшей была я.
— Ну, рассказывайте… — Она села на скамейку рядом.
— Все дело в характере моей мамы… — начала я. — Если бы она была хоть чуть-чуть менее скрытной и обидчивой, то я, вероятно, не сидела бы рядом с вами сейчас и не гадала, мой ли отец похоронен здесь.
— А может быть, и сидели, — с задумчивым видом перебила меня Вера. — Как раз здесь и сейчас. Я, знаете ли, имею обыкновение приходить сюда под Новый год или чуть позже…
— Правда? Что ж, вполне может быть… если мы действительно сестры, — согласилась я.
— Я перебила вас, Лиза, простите… Пожалуйста, продолжайте.
— Так вот… Я так и не узнала от мамы, кто же мой настоящий отец. Странно, да? Но теперь уже и не спросишь — мама умерла. И вот я решила начать собственное расследование. Хотя, конечно, мои поиски трудно назвать расследованием — все ограничилось разговорами с теми, кто был когда-то знаком с моей мамой. Я дошла до Георгия Кара — и все, я в тупике…
— Но почему?
— Что — почему? Он же тоже умер! — с досадой воскликнула я.
Вера сидела рядом, нахохлившись, точно птица, и из-под шерстяного платка торчал кончик ее остренького носа. Она сидела, уставившись на надгробие, полузасыпанное снегом, но вместе с тем я чувствовала, что она внимательно меня слушает.
— Нет, я не о том… — негромко ответила она. — Мне интересно, почему вы решили разыскать своего отца.
— Я и сама не понимаю… Прошло столько лет… Все дело в том, что официальный родитель у меня имеется. Ну, тот, чью фамилию и отчество я ношу. Я пошла к нему, и вдруг…
Я рассказала ей об Аркадии Елисеевиче Синицыне, потом перешла к повествованию о Геннадии Брусникине.
— Ах да, помню! — вдруг удивленно сказала Вера. — Был у отца такой приятель. Правда, давно, очень давно. Потом я что-то перестала встречать его у папы. Значит, они поссорились из-за вашей мамы, Лиза. Вот оно как, оказывается…
— Вы всегда поддерживали отношения со своим отцом?
— Нет, если честно… Родители развелись, когда мне было лет пять, шесть… Конечно, мы встречались, и он помогал мне, насколько это было в его силах…
— Он был хороший человек? — с любопытством спросила я, кивнув на могильный памятник.
— Да, неплохой… — усмехнулась она. — Я мало в чем могу упрекнуть его, хотя развод родителей восприняла довольно тяжело. Но что же Брусникин?
— Брусникин, если честно, мне очень понравился. Я была бы не против, если бы он оказался моим настоящим отцом. Он милый, одинокий человек, и я ему верю. Но он точно не мой отец. Брусникин рассказал мне о своем друге, вашем отце, о том, что они поссорились из-за моей мамы. Брусникин ревновал ее к Георгию Кару. К Гоше, как он его называл.
— Были причины?
— Возможно…
— А другие варианты? — помолчав, спросила Вера.
— То есть?
— Ну, может, в этой истории замешан кто-то еще?
— Тоже возможно. И мы вовсе не сестры…
Вера сбросила варежки, подышала на руки.
— Холодно… — пробормотала она.
— Что ж, действительно надо идти.
Мы пошли к выходу, проваливаясь в снег. Вера еще раз оглянулась назад.
— До свидания, папа… — пробормотала она.
Она очень хорошо это сказала — без всякой игры, серьезно. И я вдруг подумала, что было бы хорошо, если бы эта женщина оказалась моей сестрой. Я пыталась найти в ней сходство с собой, но пока не находила. Впрочем, глаза у нее тоже светлые, как и у меня…
Наконец мы вышли к дороге.
— Вы к метро, Лиза? — робко спросила она.
— Наверное, сейчас поймаю такси…
— А я на метро… — задумчиво произнесла она, а потом неожиданно схватила меня за руку. — Послушайте, Лиза! Мы должны обменяться телефонами, адресами! А вдруг…
— Да! — тоже взволновалась я. — А вдруг! В конце концов, можно сделать генетическую экспертизу. Пусть определят, родственники мы или нет! Я слышала, что сейчас такое вполне возможно…
— Да-да! — горячо согласилась она. — Вам было бы спокойнее, Лиза… Знаете, а поехали сейчас ко мне!
— А где вы живете?
— В Отрадном. Я совершенно одна, так что не думайте, что вы кого-то стесните… Право же, поехали! — взмолилась она. — Даже если мы не сестры. Просто поболтаем…