– Не, у меня оружия навалом.
– Где взял?
Толстяк потянулся к очкарику и, рассыпая поп-корн на клавиатуру Реца, стал объяснять, как набрать код.
– Так, парни, – решительно сказал Рец, отпихивая толстяка, – сели на места и ни гу-гу.
– Мужик, у нас чемпионат… – начал было очкарик.
Рец дал ему щелбан. Звук был, как от листа фанеры. Глаза парнишки округлились, он обиженно надулся и замолчал. Толстяк в удивлении открыл рот и стал похож на карася с набитым наживкой ртом внезапно оказавшегося в руках рыболова.
– Возражений нет? – осведомился Рец.
Возражения у мальчишек, конечно, были, но связываться с суровым дядькой они не решились.
Рец нашел через «Rambler» телефонную базу Москвы, ввел номер, сверяясь с запиской. Две минуты ожидания, и он удовлетворенно ухмыльнулся, глядя на высветившийся адрес Светки.
– Девочка моя, да мы почти соседи! А, колобок! – сказал он, ткнув пальцем под ребро толстячка, – не грусти – все будет хорошо и все поженятся!
– Чего? – не понял тот.
– Через плечо, – ответствовал Рец, запуская руку в его пакет с кукурузой, – худеть тебе надо, говорю.
– Пока толстый сохнет – худой сдохнет, – хмуро возразил мальчишка, следя за его рукой.
– Молодец, грамотно утешаешься. Ну, – Рец набил рот поп-корном, выключил компьютер и встал из-за стола, – бывай, шпана виртуальная.
Пятиэтажные кирпичные дома стояли в ряд, подобно фишкам домино. Дворы и отделяющая их от депо дорога были завалены деревьями. Сорванные провода вились среди ветвей, словно мертвые змеи. Кое-где завалы были расчищены – владельцы автомобилей освобождали себе выезд. Ранние сумерки придавали окружающему вид таежного бурелома.
– Слышь, друг, – кряжистый мужик в рабочей спецовке тщился столкнуть с продавленной крыши автомобиля верхушку тополя, – толкни чуток.
Рец уперся в ствол дерева. Мужик крякнул, тополь медленно сполз с крыши и, ломая ветки, завалился на землю.
– Да, – пробормотал Рец, разглядывая разбитый «Жигуленок», – в свое время была неплохая машина.
Он отряхнул руки. Мужик, подергав заклинившую дверцу, залез в салон через разбитое лобовое стекло и принялся выгребать осколки. Пальцы его покрывала вязь татуировки.
– Чисто лесоповал, – бормотал он.
– Бывал?
– Приходилось. Эх, суки, неужто не знали, что буря идет!
– Да наплевать всем, – усмехнулся Рец, – страховка была?
– Какая на х… страховка, – мужик выбрался из машины, достал сигареты, протянул собеседнику.
Рец отказался.
– Я как увидел, что творится, кинулся было во двор. Думал, отгоню тачку от греха. Да куда там. В окно глянул – уже деревья падают, – он усмехнулся, – не поверишь: тут тополь завалился, а на нем парень с девчонкой любовь стали крутить.
– Во дают.
– Ага. Град бьет, сучья летят, а им все нипочем. Я даже позавидовал.
– Да-а… Это где же?
– Да вот на том дереве. Я смотреть-то не стал – нехорошо, хотя им не до меня было, если даже про ураган забыли. Ладно, пойду, – мужик подал Рецу твердую, как деревяшка ладонь, – спасибо, друг.
Рец дождался, пока он исчезнет в подъезде, и, подойдя к упавшему тополю, присел на корточки. Поворошив листья, он присмотрелся и вытянул из-под веток мокрые женские трусики. Поднес к лицу, вдохнул слабый запах, не смытый водой, и оскалился.
– У-у, любовь… Это неплохо. Это совсем неплохо.
Оглядевшись, он подошел к ближайшему подъезду, проверил номера квартир и удовлетворенно кивнул.
– Как хорошо, что вы нашли друг друга, детки. У нашего неведомого приятеля будет лишний стимул проявить себя.
Около десяти вечера Волохов подошел к ресторанчику встретить Светку. Ресторан был закрыт, на двери висело объявление, что сегодня, по техническим причинам, «Пицца» не работает. Волохов выругался, осмотрелся. Уже стемнело. Палатки и киоски закрылись, редкие прохожие спешили в метро, и только аварийные бригады в оранжевых жилетках продолжали устранять последствия бури.
– Ну и где ж тебя носит, ненаглядная моя, – пробормотал Волохов, – я, понимаешь, стол накрыл, свечи зажег, тоскую и грущу! А ты?
Ждать Светку возле метро не имело смысла – она могла приехать на «Аэропорт», а могла и на «Сокол». Если, вообще на метро поедет. Выпорю, решил Волохов, шагая к дому, как сидорову козу выпорю!
К вечеру, поняв, что нормальную работу наладить не удастся, администрация ресторана распустила всех по домам. Девчонки предложили Светке скинуться и посидеть в каком-нибудь кабаке. Почему бы и нет, решила она, а ко времени закрытия «Пиццы» она подъедет и встретит Пашку. Но подъехать не удалось – подружки уговорили посидеть еще немного – только унесли горячее. А кофе, а мороженное? Веселье разгорелось с новой силой, и девчонки ждали десерт, отбиваясь от назойливых кавалеров. Когда Светка опомнилась, оказалось, что вот-вот закроется метро. На последнем поезде она доехала до «Сокола», выскочила из стеклянных дверей и, цокая каблучками, побежала домой безлюдными переулками. Голова слегка кружилась от шампанского и свежего воздуха.
Деревья после урагана еще не убрали, обходить двор кругом не хотелось, и Светка, вполголоса ругаясь, полезла через поваленные стволы. Шел второй час ночи, тяжелые тучи добавляли сумрака, а фонари не горели из-за оборванных проводов.
– Что за манера, искать на свою жопу приключений, – бормотала она, продираясь на тусклый свет лампочки у подъезда, – сто раз вернулась бы и обошла кругом.
После дождя листья поваленных деревьев были мокрые, и скоро джинсы, и блузка прилипли к телу.
Выбравшись из бурелома, она бросилась к подъезду, нашаривая в сумочке ключи. Ну, наконец-то. Пашка наверное ругаться будет. Сам виноват, мог бы и номер своего сотового дать, а в квартире телефон спаренный – хрен дозвонишься. Сейчас горячий душ, перекусим чего-нибудь и спать завалимся. Но спать не будем! Будет любовь! Долгая-долгая, пока хватит сил.
После чистого и сырого ночного воздуха в нос ударила привычная вонь редко убираемого подъезда. Пахло кошками, тухлятиной, сыростью и еще не пойми чем. Но сегодня к привычному букету добавился новый – странный сладковатый запах, напомнивший что-то недавнее. Касаясь рукой стены, Светка осторожно сделала шаг, другой. Вот и ступенька. И тут она вспомнила, где слышала этот беспокоящий аромат. Так пахло у столика того молчаливого парня с огромными, почти прозрачными серыми глазами на тонком усталом, если не сказать измученном лице, которого она видела в ресторане несколько дней назад. Она еще несколько раз, как бы случайно, прошла мимо его столика, пытаясь запомнить этот запах, странно обособленный в пропахшем чесночным соусом, пивом и табачным дымом помещении. Почему-то он напомнил ей удивительные сны, иногда приходящие к ней в последнее время. Удивительные цветные сны, полные изысканной грации сплетающихся обнаженных тел, чуть касающихся друг друга непонятно как оказавшимися поверх загорелой кожи пульсирующими ручейками вен и розовыми волокнистыми валиками мышц.