— Ты хотела узнать обо мне. Я расскажу. — Со стуком банка с колой приземлилась на шаткий деревянный столик у двери.
— Не стоит. — Она изобразила фирменную ухмылку Вайпер. — Мне все равно.
— Мне тридцать шесть. Родился и вырос в Детройте. Попадал во всякие переделки, пока не оказался в армии, где мне вправили мозги. Я с удовольствием отслужил в Германии, потом получил степень в сфере уголовного права в Университете Уэйна…
— Ты закончил университет? Да ты двух слов связать не можешь.
Это привело Панду в бешенство.
— Если я не разглагольствую о своем великолепном воспитании, это не означает, что я двух слов связать не могу.
— Я никогда не разглагольствовала…
— Я устроился работать в полицию Детройта. Ушел в отставку пару лет назад и открыл в Чикаго частную фирму по охране топ-менеджеров, знаменитостей, спортсменов и жуликов с Уолл-стрит, которым угрожают убийством, и, черт возьми, за дело. Твои родители наняли меня, потому что я хорошо выполняю свою работу. Я никогда не был женат и не собираюсь. Люблю собак, но слишком часто разъезжаю по стране, чтобы завести четвероногого друга. Когда не на дежурстве, то люблю спать голым. Что еще из того, что тебя не касается, ты хотела бы узнать?
— Патрик Шейд. Это имя — очередная ложь?
— Нет. И не так много было лжи.
— Как насчет тюрьмы в Хантсвилле?
— Да ладно тебе. Ты же понимала, что это пустые россказни.
На самом деле не совсем.
— А работа на стройке?
— Какое-то время я действительно работал строителем.
— Человек чести. Виновата, признаю.
Он не сдавался:
— Твои родители наняли меня. Я получал от них указания и, судя по тому, что произошло сегодня, они поступили правильно, когда приказали мне не раскрывать себя.
— Они чрезмерно меня опекают.
— Ты получала письма с угрозами. Пару раз на тебя нападали. На твою свадьбу были приглашены высокие гости. Действительно стоило проявить разумную бдительность.
— Единственный человек, который мне хоть как-то навредил, — это ты!
Он поморщился, но это порадовало Люси не настолько, как она рассчитывала.
— Ты права, — признал Панда. — Нельзя было распускать руки, как бы я ни сходил по тебе с ума.
Осознание того, что он сходил по ней с ума, вдохновило, и она набросилась на него с удвоенной энергией:
— Кто придумал поехать на озеро Каддо?
— Это место как нельзя лучше подходило для того, чтобы тебя спрятать. Дом уединенный, а твои родители хотели дать тебе время подумать и понять, что ты совершила ошибку.
— И все вы считали, что самое лучшее — это доставить меня на Каддо на адской машине смерти?
— Этого я не планировал.
— Надо же, я думала, ты спланировал все.
— Да, в следующий раз, когда стану охранять невесту, будь уверена, я подготовлюсь к такому варианту, что она может сбежать.
Люси больше не могла это слушать и направилась к двери. Прежде чем она успела выйти, он снова заговорил:
— Мотоцикл мне дал один парень в Остине. Для прикрытия образ байкера отлично подходил. Я приехал в Уайнет за пару дней до тебя, чтобы пошататься по барам и посмотреть, не вызову ли подозрений. К тому же я мог слушать разговоры посетителей и понять, стоит ли чего-то опасаться.
— И что ты услышал?
— В основном люди говорили о том, что ни одна женщина не будет достаточно хороша для Теда. Он там почти как бог.
Она нахмурилась.
— Я знала, что местные меня не любят.
— Не думаю, что дело именно в тебе. По крайней мере тогда мне так не показалось. Возможно, теперь я изменю свое мнение.
Люси услышала достаточно, но когда направилась ко второй двери, мистер Разговорчивость тут же метнулся за ней.
— Когда начался твой великий побег, — произнес он, — я подумал, что дольше чем на пару часов он не затянется. Откуда мне было знать, что у тебя случилось нечто вроде экзистенциального кризиса?
Это слово вызвало у нее раздражение. Она ждала, что услышит отрыжку, а не получит подтверждение его эрудированности.
— Это был не кризис.
Она прошла через кухню и ступила в коридор. Теперь, когда она не хотела говорить, Панда торчал рядом и умолкать не собирался.
— Я мог бы сменить мотоцикл на внедорожник на следующий же день, но тогда лишился бы прикрытия, а ты попыталась бы сбежать. Если честно, я не хотел так напрягаться. И не прикидывайся, что тебе не нравилось ездить на мотоцикле.
Ей нравилось, но признаваться в этом она не собиралась. Люси открыла дверь и вышла во двор.
— К сожалению, паром уходит только через несколько часов, поэтому была бы тебе благодарна, если бы на это время ты оставил меня в покое. Уверена, у тебя масса дел.
Панда встал перед ней, загородив дорогу.
— Люси, тем вечером…
Она уставилась на его ключицу. Он засунул руки в карманы и разглядывал кольцо у нее в носу.
— Я никогда не допускал такого с клиентами.
Она не хотела слушать байки о раскаянии и обошла его.
— У тебя есть полное право злиться, — услышала она из-за спины. — Я напортачил.
Она круто развернулась.
— Ты не напортачил в принципе. Ты напортачил со мной. И думаю, что не секс меня больше всего беспокоит. Я взрослая женщина. Могу заниматься сексом, сколько хочу. — Болтунья. — Что меня беспокоит, так это тот факт, что я не знаю, с кем занималась сексом.
— Четко и ясно.
— Отлично. Теперь оставь меня в покое.
— Ладно.
Но Панда остался там, где стоял. Люси не могла больше слушать его извинения и ткнула пальцем в сторону застекленной веранды:
— Лучше бы для разнообразия домом своим занялся, чем докучать мне!
— Хочешь, чтобы я помыл окна?
Она вовсе не это имела в виду. И окна ее не особенно волновали.
— Полагаю, ты можешь разбить их пулями, — ухмыльнулась она. — Но это уже перебор. И все же это твой дом. Тебе решать. — С этими словами она пошла к лестнице. Но с каждым шагом негодование становилось все сильнее. Она не хотела покидать этот дом. Она хотела остаться, позавтракать на крыльце, и вытащить каяк, и спрятаться от всего мира. Он не заслуживал такого дома. Если бы это был ее дом, она относилась бы к нему с любовью. Но это был не ее дом.
Она с громким топотом добралась до верхней ступеньки.
— Ты не заслуживаешь такого дома!
— Тебе-то что за дело?
— Нет никакого дела! Я… — Мысль пришла к ней внезапно. Невероятная мысль… она закрыла рот. Открыла снова: — Когда уезжаешь?