— Нам пора убираться отсюда. В этом доме начался передел влияния.
— Но ведь Семен нам друг? — попытался возразить Сергей.
— О какой дружбе ты говоришь?! Он слил Пруткова потому, что тот имел постоянный контакт со мной. О чем это говорит?
Зубарев задумался.
— Когда заканчивается твое дежурство?
— Завтра в полдень.
— Отпросись в город по делам. Обратно не возвращайся. У меня будет для тебя работа, так что о деньгах можешь не беспокоиться, — обнадежил Ярослав.
— Глупо это как-то, — пожаловался Сергей.
— Мы для Семена конкуренты, у старой гвардии пользовались большим доверием. Вот он и избавился сначала от гвардии, а теперь и наш черед.
— Ты думаешь, он нас уберет?
— Не знаю, — честно признался Ярослав. — Я теперь о Семене ничего сказать не могу. Он для меня черная книга с замком, а ключа нет.
Яровцев внимательно наблюдал за гостями, продолжая отмечать каждую деталь и анализировать поведение приглашенных. Чисто профессиональная привычка, от которой не так-то просто избавиться. Поэтому он и не заметил, как к нему подошел Семен Костарев. Приблизился сзади с двумя бокалами вина и громко откашлялся. Ярослав даже виду не подал, что появление Костарева было для него неожиданным.
— Чего ты не пьешь, друг мой? — спросил Костарев, протягивая Ярославу бокал. — У нас же сегодня праздник как-никак. Папа, конечно, был дельным мужиком, и его жаль, но всему свое время, а теперь власть в наших руках, и уж мы-то ее не выпустим. Не правда ли?
— Точно, — согласился Яровцев. — Только мне еще в город возвращаться.
— Я думал, ты останешься здесь. Почему в город? Что-то ты зачастил в город. Какие-то проблемы? Ты только скажи, мы теперь любые проблемы в миг ликвидируем. Давай, давай!
Костарев насильно впихнул в руку Ярослава бокал:
— Пригуби, а то обидишь.
Ярослав послушался. Сделал два глотка и поставил бокал на поднос проходящему мимо официанту.
— Ты заметил, как Боголюбовы облажались? Стоило им хвост прижать да пощипать маленько, как они сразу на задних лапках, да к нашему столу за подачкой. Я никогда не понимал: почему Папа с ними церемонился?
Яровцев невольно оглянулся на Карима Боголюбова. Он стоял в компании оживленных людей, изрядно набравшихся, но вид у него был невеселый. Трудно пребывать в чудесном расположении духа на банкете у врага, празднующего над тобой победу в день, когда впору пребывать в трауре по отцу.
— Семен, ты уж меня извини, я поеду. Делов накопилось выше горла. Даже не знаю, как всё это разгрести. А еще на работу скоро выходить.
Ярослав состроил жалостливое выражение лица и уставился на Семена. Костарев ухмыльнулся и впился в него глазами. Несколько секунд длилась дуэль взглядов. Яровцев чувствовал, как его исследуют, как разглядывают каждое движение и дрожание ресниц, и во взгляде друга не было ни грамма дружелюбия. Так хищник изучает на расстоянии жертву.
— Конечно, Ярик, о чем может быть разговор. Ты прилетел, уважил меня, и на том спасибо! — Семен хлопнул Ярослава по плечу. — Я распорядился, чтобы твой флаер помыли и дозаправили. Чистого тебе неба. Прощай!
Костарев покинул Яровцева и направился к гостям.
Ярослав не стал искать Зубарева, посчитав, что Сергей простит ему уход по-английски, и направился на парковку.
Снегопад усилился. Густая патока снега струилась с черного, затянутого тучами неба. Ярослав нахлобучил на голову зонт в виде ермолки и включил защитный экран. Снег расступился, только одинокие крупинки косой шрапнелью залетали под экран.
Яровцев добежал до флаера и запрыгнул в салон. Отключив экран, он сбросил его на соседнее сиденье, набрал код доступа к запуску двигателя, подтвердил его и включил разогрев движка. Несколько секунд Ярослав сидел неподвижно, наблюдая за ярко освещенным домом. Его не оставляло чувство, что он делает грубую ошибку, что улетает с вечеринки. Что-то должно произойти. Яровцев собрался было уже заглушить двигатель и отправиться на поиски Зубарева. Душа неспокойно дрожала от мысли, что Сергей остался в стане врага один. Но Ярослав подумал, что один вечер погоды не сделает. Костарев не станет убирать Зубарева в день своего торжества.
Ярослав взялся за штурвал и поднял флаер в воздух. Он сразу почувствовал, что машина плохо слушается управления, но не придал этому значения. Попрощавшись на волне с диспетчерами воздуха, Яровцев набрал высоту, увеличил скорость и нацелился на город. Из-за снежной стены не было видно ни зги. Яровцев включил экран сканера и вывел его на лобовое стекло. Изображение со сканера наложилось на снежную пургу. Яровцев тяжело вздохнул, сбавил скорость и стал осторожно продвигаться вперед, стараясь не заблудиться в снежной круговерти.
Он снова почувствовал, что с флаером что-то не так, когда пересек черту города. Ярослав попытался снизиться, сбросив пару сотен метров, и дернул штурвал на себя, когда с ужасом обнаружил, что на него с угрожающей скоростью несется черный, в грязной снежной каше асфальт. Флаер резко ушел носом вверх. Ярослав с трудом удержал управление в руках и попытался перебросить флаер на автомат, но автоматика отказалась включаться, обнаружив сбитые настройки руля высоты. Яровцев судорожно сглотнул накопившуюся во рту слюну и обнаружил, что руки мелко дрожат, выплясывая на штурвале зажигательный танец.
Руль высоты не мог оказаться сбит в результате технической поломки: если он не работает или показывает не те параметры, значит, это кому-то оказалось нужно. А в гибели Яровцева заинтересован только Костарев. Вот, значит, откуда такое радушие! А Семен еще и попрощался с ним, как будто отправлял камикадзе на достойный вылет.
Ярослав стиснул зубы и попытался снизиться. Он осторожно отодвигал от себя штурвал, наблюдая за показаниями приборов и напряженно вглядываясь в экран. Посадить флаер с поврежденным рулем высоты без поддержки с земли казалось практически невозможным. Яровцев не знал случаев, когда флаеры падали по причине неисправности руля. Если так и было, то компании, которые занимались производством флаеров, и в частности рулей высоты, постарались бы скрыть сей факт от потребителей. Кто будет покупать флаер у компании, которая хоронит клиентов в результате собственных ошибок.
И тут Яровцева осенило. Если он сейчас разобьется, причиной назовут вовсе не руль управления. Следствие придет к выводу, что он производил пилотирование флаера в состоянии алкогольного опьянения. Анализ крови покажет наличие алкоголя. Недаром Костарев настаивал на бокале вина.
— Вот сука! Врешь, не получишь меня! Сволочь! — заорал Яровцев.
Сканер показывал, что он находится в двух минутах лета от дома. Яровцев вслепую сбросил скорость и в последнюю минуту увернулся от смертельного поцелуя со спутниковой антенной. Царапнув крышу днищем, он поднял машину вверх и тут же резко бросил вниз, стараясь уменьшить скорость, добившись мгновенной остановки. Салон наполнил жуткий скрежет. Штурвал в руках Яровцева забился в истерике, но он не выпускал его. Снежная каша мешала рассмотреть место посадки, поэтому он и увидел чужой флаер, мирно стоящий на приколе, в последний момент, когда до столкновения оставались считаные секунды. Ярослав бросил штурвал, рванул дверцу на себя и вывалился в снежное марево.