— Нет, спасибо, — быстро сказала она. — Не буду больше вам мешать.
— Ты мне совсем не мешаешь. Кроме того, — добавил он с невозмутимым выражением лица, — если ты закажешь прямо сейчас стакан сока, то получишь от нас чашку кофе совершенно бесплатно. Нужно будет только оплатить транспортировку.
Рейчел рассмеялась. Это была лучшая информативная реклама, которую она когда-либо видела.
— Я собираюсь пить кофе. Может, составишь мне компанию? — Карим улыбнулся. — Транспортные расходы за счет фирмы.
«Нет», — сказал ей здравый смысл.
— Хорошо, — ответила она. В конце концов, что в этом плохого?
Карим сварил кофе. Рейчел приготовила сэндвичи. Он выбрал сэндвич с клубничным джемом, она — со сливочным сыром.
— Джем лучше, — сказал он.
Она покачала головой:
— Слишком сладко с утра пораньше.
— Я не против побаловать себя с утра пораньше чем-нибудь сладеньким.
Хотя в его словах не было двусмысленности, Рейчел покраснела, и Кариму захотелось наклониться через стойку и поцеловать ее… Но он этого не сделал, чтобы не нарушать хрупкое перемирие, установившееся между ними. Вместо этого он прокашлялся, сказал, что на улице не по сезону холодно. Затем они немного поговорили о том о сем и замолчали.
«Что, если он меня поцелует?» — подумала Рейчел.
«Я хочу ее поцеловать», — подумал Карим.
Ее пульс участился. Ее тоже.
Их взгляды встретились.
Они поднялись и начали расходиться в разные стороны.
— Мне пора, — хрипло произнес Карим.
— Мне тоже. — Ее голос прозвучал ниже, чем обычно.
Он сказал себе, что рад, что не прикоснулся к ней. Она сказала себе то же самое, но это время, проведенное вместе на кухне, было единственным, о чем они оба думали весь день.
Рейчел сделала все возможное для того, чтобы их утренняя встреча на кухне больше не повторилась. Она не покидала свою комнату, не убедившись, что Карим ушел на работу.
Она обнаружила, что в ее похитителе есть что-то человеческое, но что с того?
Время шло, и, хотя он не упоминал об анализе ДНК и встрече с его адвокатом, рано или поздно это произойдет. Что она будет делать тогда? Она ошибалась, когда думала, что ей удастся взять Итана и исчезнуть, поэтому ей придется бороться с Каримом.
В конце одного долгого дня, когда капризничающий Итан наконец уснул, Рейчел приняла душ, надела ночную рубашку и села в кресло-качалку с блокнотом и карандашом в руках.
«Пришло время составить план действий», — сказала она себе и начала писать.
Обратиться в общество юридической помощи или начать искать платного адвоката. Узнать, должен ли он быть универсальным специалистом или специализироваться только на семейном праве. Как узнать, хорош адвокат или нет? Выяснить, выплачивается гонорар в любом случае или только в случае выигрыша.
Рейчел зевнула. Она очень устала. Она вздремнет полчасика, а потом… потом…
Блокнот и ручка упали на пол, и она погрузилась в сон.
Несколькими часами позже Карим вышел из своего частного лифта. В квартире царила тишина. Освещение было приглушенным.
Рейчел в это время всегда у себя. Их утренняя встреча ни разу не повторилась. Он больше не делал зарядку и уходил на работу раньше. Так было безопаснее.
«Иначе бы», — мрачно подумал он, ослабляя узел галстука.
Иначе бы что? Он бы овладел Рейчел? Ни в коем случае. Это только привело бы к катастрофе. Он собирается получить право опеки над Итаном. Последнее, что ему нужно, — это переспать с матерью мальчика. В таком случае почему он до сих пор не позвонил ни своему адвокату, ни в лабораторию? Почему каждый вечер он, тихо идя по коридору, останавливается перед закрытой дверью Рейчел и с учащенно бьющимся сердцем представляет себе, как открывает эту дверь, заходит в комнату, заключает Рейчел в объятия и…
Черт побери. Он повторяется. Разве он не думал об этом пять минут назад? Разве он не осознает, что их близость только все усложнила бы? Разве он не принял во внимание возможность того, что ее реакция на него могла быть притворной? Что таким образом она пыталась отвлечь его от его плана?
Тело Карима напряглось.
Или, может, ей так же, как и ему, необходимо утолить эту безумную жажду? Может, сейчас для этого самое подходящее время. Может…
Из-за двери донесся тихий звук. Что это? Похоже на хныканье ребенка.
Карим помедлил, вспомнил о той ночи, когда он увидел Рейчел, спящую в кресле-качалке с Итаном на руках. Тогда на ней была старомодная ночная рубашка из хлопка, какую ни за что не надела бы ни одна из его любовниц. Все его женщины носили шелковое и кружевное белье, но ни одной из них не удалось возбудить его так сильно, как Рейчел в ее по-монашески скромном одеянии. Ему хотелось опуститься перед ней на колени, обнять ее и увлечь за собой на пол. Покрыть поцелуями ее тело, заставить ее стонать от наслаждения.
«Ребенок. Думай о ребенке».
Итан лежал в кроватке, сучил ручками и ножками, словно бегун, и тихонько хныкал.
— Привет, приятель, — прошептал Карим.
Мальчик тут же затих и заулыбался.
Шагнув вперед, Карим на что-то наступил. Это был блокнот. Подняв его, он посмотрел на исписанную страницу. Похоже, Рейчел составила план своих дальнейших действий. Он не должен был его читать, и его охватило чувство вины. Это было нелепо. Ведь речь шла о сыне его брата. Он должен позаботиться о мальчике ради памяти Рами и своего народа.
— Гаа, гаа, — произнес малыш, словно соглашаясь с ним.
Положив блокнот на стол, Карим взял малыша на руки и тихо покинул комнату.
* * *
Когда Рейчел проснулась, до рассвета было еще далеко.
— М-м-м… — пробормотала она, потягиваясь.
Похоже, у нее вошло в привычку засыпать в этом кресле. Оно было на удивление удобным, и она чувствовала себя отдохнувшей и…
— Итан?
Кроватка была пуста.
Рейчел вскочила.
Он проснулся и заплакал, а она не услышала?
Она приказала себе успокоиться. С Итаном все в порядке. Он где-то в квартире, но когда она найдет человека, который забрал его, не разбудив ее…
Пройдя по коридору, она спустилась вниз и начала обходить комнаты. Ее внимание привлек приглушенный свет, идущий из большой гостиной. Именно там она нашла малыша и того, кто его взял. Оба крепко спали.
У Рейчел перехватило дыхание.
Комната с белыми стенами и белой мебелью с черной отделкой говорила о богатстве и безупречном вкусе ее хозяина. Принц растянулся на одном из диванов. Итан лежал, распластавшись на его широкой груди. На дорогой белой рубашке Карима было мокрое пятно от детской слюны. Его большая ладонь лежала на спине малыша, придерживая его.