Теперь стало понятно, почему Дрего Мора сбежал. Вероятно, он думал, что Максимов умер от его удара бутылкой по голове. Решил, наверное, что случилось кровоизлияние в мозг, и не на шутку испугался. Ведь когда врач-криминалист констатировал смерть Максимова от отравления, в банкетном зале «Бонапарт» Дрего Мора уже и след простыл.
– Скажите, Наталья Михайловна, а этот Сундуков мог отравить Максимова? – в лоб спросил Коробов.
– Нет, не думаю, – ответила Сергеева. – Подножку подставить мог, как в случае с грибами, например, но вот отравить…
– Тогда кто мог это сделать, как вы думаете? – в упор посмотрел на собеседницу следователь по особо важным делам.
Наталья Михайловна повернула лицо в сторону столика, где сидели шеф-повара.
– Кто-то из тех троих, – сказала она, имея в виду Голубева, Михальчука и Галушко. – Больше некому.
Собственно, ее ответ мало чем отличался от ответа Сундукова. И он заставил крепко задуматься моего друга…
* * *
– Как тебе эта сушеф? – спросил Володя, отвлекшись, наконец, от раздумий.
– Умная, – ответил я.
– А еще? – поинтересовался Коробов.
– У нее, кажется, произошла какая-то драма в жизни, – помедлив, произнес я.
– Какая? – спросил Володя. Как мне показалось, он был согласен с моим утверждением про «драму» в жизни Сергеевой.
– Ну, может, она любила этого Максимова, – предположил я. – А он ходил по бабам.
– Не думаю, что она его любила, – возразил Володя.
– А что ты думаешь? – посмотрел я на него.
– Я думаю, что настоящая ее драма – это то, что у нее ничего не получилось с открытием собственного ресторана, – довольно убежденно произнес Володя. – Драма – то, что ей никак не удается стать независимой, чего она больше всего желает. Реализовать свой потенциал.
– Может быть, – согласился я.
– Как думаешь, она могла отравить Максимова? – спросил Володя.
– Зачем ей это? – удивился я, пожав плечами.
– Чтобы не зависеть от него, – произнес Коробов.
– Этого маловато, наверное, – сказал я уже не очень уверенно.
– Ну, брат, ты просто не знаешь, за что люди убивают друг друга, – невесело усмехнулся Володя. – Например, ты на своем «жигуле» не уступил дорогу «мерсу». Выходит владелец авто, оскорбленный до глубины души, и стреляет в тебя из дробовика. Или забивает до смерти бейсбольной битой, которую постоянно возит с собой под сиденьем. И не потому, что он такой крутой. Просто ты нарушил правила… Или, к примеру, взять ублюдка-наркомана. Он подкараулил старушку у сбербанка. И схватил ее сумку, куда она положила только что полученную пенсию. Но старушка вцепилась в сумку мертвой хваткой и не отдает. Ведь иначе ей просто нечем будет заплатить за квартиру и не на что будет жить. Тогда наркоман валит ее на землю и бьет ногами. Бьет до тех пор, пока она не испустит дух и не отпустит сумку. А бывает, что людей убивают и за сто рублей… Просто он попал под горячую руку или не повезло!
– Да я все это знаю, – сказал я. – Я ведь не из-за границы сюда приехал. Только вот какой у Сергеевой может быть мотив?
– А мотив у нее, как я уже сказал, освободиться от зависимости от Максимова, – ответил Володя.
– Но они с Максимовым были хорошими друзьями, – возразил я, как мне казалось, вполне обоснованно.
Но Коробов парировал мои слова не менее резонно:
– Это только с ее слов, что они были хорошими друзьями. И слова эти еще надо проверить.
– Кстати, насчет проверить, – я посмотрел на Володю, – а не поискать ли нам на кухне пропавшие грибы? Вряд ли настоящий квалифицированный повар – а здесь других нет – выбросит отличные белые грибы на помойку. Значит, тот, кто их украл, просто спрятал куда-нибудь подальше, чтобы Максимов не нашел.
– А что, это дельная мысль, – согласился Володя. – Пойдем, друг, поищем. В присутствии свидетелей, конечно.
Коробов встал, прошел к столику, за которым сидели шеф-повара, и громко произнес:
– Господа участники конкурса! Прошу пройти с нами на кухню.
– Зачем? – опасливо спросил Голубев, круглолицый мужчина с румянцем на щеках, шеф-повар ресторана «Ерема».
– Требуется ваша помощь, – исчерпывающе ответил Коробов.
Мы прошли на кухню. Плиты были выключены. Конкурсные блюда, которые повара готовили для членов жюри, вкусно пахли и притягивали своим аппетитным видом. Я не удержался и спер кусочек свиной вырезки с чесночком, который мгновенно растаял во рту. Пока остальные проходили на кухню, я повторил операцию еще раз. И еще… Такой вкусной свинины я никогда не едал…
– Не боишься отравиться? – тихо, заговорщицки спросил меня Володя, краем глаза наблюдавший за моими действиями и явно не одобрявший их.
– Нет, не боюсь, – так же заговорщицки ответил я. – Яд же в жидкостях, как сказал ваш криминальный доктор, а не в мясе. Да и Максимова отравили либо сегодня утром, либо вчера вечером.
– Или ночью, – добавил Коробов.
– Значит, надо узнать поминутно, что делал покойный последние сутки до прихода в банкетный зал, – произнес я.
– А то без тебя я бы не догадался, – хмыкнул Володя.
– Итак, господа участники конкурса, я попросил вас прийти сюда, чтобы сообщить вам то, что вы прекрасно знаете, – громко произнес Коробов, и его начало напомнило мне строки из «Ревизора» Гоголя… – А именно: у покойного ныне Максимова во время приготовления блюд для конкурса кто-то украл белые грибы, нужные ему для пельменей-кундюбок. Сейчас я и мой помощник, – Володя повернул голову в мою сторону, и все остальные тоже посмотрели на меня, – проведем досмотр помещения кухни на предмет обнаружения похищенных грибов…
– А если похититель выбросил эти грибы на помойку? – спросил розовощекий, словно младенец, Голубев. Очевидно, как и все малыши (а ему было немного за сорок), он был нетерпелив и непоседлив.
– Так это вы украли у Максимова грибы, а потом выбросили на помойку? – всем корпусом повернулся к нему Володя.
– Нет, не я, – опешил Голубев.
– Тогда помолчите, – урезонил его Коробов.
– А, правда, если эти грибы давно уже на помойке? – подал голос еще один шеф-повар из неугомонных по фамилии, весьма для него подходящей, – Галушко, поскольку был он весь обтекаемый и какой-то закругленный. – Вы что, и на помойке их будете искать?
– Будем, – спокойно ответил Коробов. – Если не найдем здесь. А может, тот, кто взял грибы, добровольно в этом сознается?
Ответом на вопрос Володи послужило общее молчание.
– Хорошо, – констатировал Коробов и прошел к первому столу: – Это чье место?
– Мое, – не сразу ответил Сундуков.
– Тогда с вас и начнем, – сказал Володя и стал выдвигать ящички, открывать створки и заглядывать в кастрюли и коробки. Наконец, он загадочно улыбнулся и вынул бумажный пакет. Раскрыв его, он с победным видом обвел взглядом собравшихся и изрек: