666
…отъезд камеры. Мы видим мертвого мужчину, обнаженного, с выпученным правым глазом. Он лежит на постели на спине, руками держится за багровую шею. В левом глазу мужчины торчит бутылочное горлышко. Рядом – паяльник, от которого еще поднимается дымок. Вместе с ним камера поднимается под потолок, и снова вылетает через окно из номера, показана машина, резво отъезжающая от гостиницы. На мосту – мы видим уже с высоты птичьего полета, – окно машины раскрывается и рука с золотыми перстнями выбрасывает что-то. Порыв сильного ветра поднимает это, и несет к оврагу у цирка.
Мы слышим звук гитары.
Бреньк…
ХХХ
Мы видим зеркало заднего вида.
На нем болтается большой плюшевый мишка, на котором розовыми буквами вышита надпись.
«Ай лав ю мэри кристмас», написано на мишке по-английски, с ошибками.
Несмотря на то, что надпись выполнена, разумеется, в латинской графике, в ней есть некоторые неуловимые восточные черты, дающие основания предположить, что и мишка и «ай лаю ю мэри кристмэс» сделаны в Китае.
И верно!
Камера, обернувшись вокруг игрушки, показывает нам маленькую надпись – «Сделано в Китае».
Еще рядом с мишкой на зеркальце болтается огромный золоченый крест, икона Божьей Матери и турецкий амулет с «глазом Фатимы». Крупно – надпись на всех них.
«Сделано в Китае».
Мы видим салон автомобиля, на зеркале заднего вида которого болтается стандартный набор молдавского водителя. Это лимузин генерала ФСБ, Альбаца. Мы видим шофера, который с равнодушным видом – крупно руки в перчатках на руле, – смотрит перед собой. Автомобиль не двигается, он стоит на обочине. В салоне полуголый генерал, без трусов и штанов, но в кителе и фуражке, пьет шампанское. Крупно – его лицо, и весь процесс. Генерал смакует напиток, он не глотает его, как грязная, невоспитанная советская свинья, а наслаждается. Крупно – лицо генерала.
Он отпивает глоточек шампанского, и полощет рот.
Потом – задрав голову, – горло. Мы слышим клекот, доносящийся из горла генерала. Мы видим его кадык, щетину на шее. Несмотря на то, что генерал каких-то пару месяцев назад был молодым лейтенантом, сейчас он уже выглядит, как нормальный советский генерал (чудеса маскировки, если они умеют омолаживаться ботексом, значит, и старить так же научились? – В. Л.).
Прополоскав горло, генерал вновь полощет шампанским рот, после чего глотает.
Блаженная улыбка.
Генерал говорит:
Вот как надо, молодая, – говорит он.
Чтоб блядь весь алкоголь впитать до капельки, – говорит он.
Чтоб, сука, каждый винный блядь пар в поры пошел, – говорит он.
КПД потребления спиртного, – говорит он.
А вы говорите, культура трезвости, культура трезвости, – говорит он.
Несмотря на то, что генерал говорит «вы говорите», в салоне никто, кроме него, не разговаривает. Камера разворачивается, и мы видим, к кому обращается генерал. Это его молодая попутчица по самолету, девушка по имени Наталья. Она по-прежнему обнажена, но выглядит уже не такой воодушевленной, как в прошлой сцене. Она выглядит так, как будто ей сообщили пренеприятнейшее известие (и куда там несчастному ревизору – В. Л.) вроде того, что ее партнер инфицирован каким-нибудь неприятным заболеванием. У нее дрожат губы, она в смятении. Крупно – папка рядом с ней. Надпись на папке.
«Договор о сотрудничестве».
Девушка говорит:
Это грязный шанта… – говорит она.
Генерал смеется, как любитель порно, которого уличили в том, что он смотрит порно.
Ясен хуй, молодая, – говорит он.
Да ты не сцы, молодая, – говорит он.
Подписывай скорее, пойдем дальше, – говорит он.
В гостиницу махнем, закроемся… – говорит он.
Вы… вы… вы отвратительны мне! – говорит девушка.
Начинает плакать. Как всегда, когда это делают женщины – даже искренне – в этом есть некоторый налет неискренности (а может, все дело в том, что она время от времени исподтишка поглядывает глазком на реакцию генерала, что он, конечно, прекрасно видит? – В. Л.). Вздохнув, генерал кладет себе на ляжки ноут-бук. Говорит:
Горячий, блядь, – говорит он.
Заебали пылесборники в центре подсовывать, – говорит он.
Смотри, молодая, – говорит он.
По экрану бегут титры. «Дубль номер 29475, материалы вербовочного дела номер 56575-а, Кишинев, Молдавия». Появляется картинка. Это, в некотором смысле, прямая трансляция того, что происходило в лимузине несколько часов назад, и что мы, конечно, видим впервые. Слышны характерные стоны, возня, шлепки. Картинка увеличивается, мы смотрим уже как бы и не кино, а запись чекистов (ну, позволил же себе фон Триер порносцену в «Идиотах» – В. Л.). Мы видим Наташу и генерала, которые бешено совокупляются, причем генерал старательно прячет лицо. Девушка, сидя на генерале, и перебирая его планки (китель по-прежнему на мужчине, даже во время этой сцены – В. Л.) говорит:
О боже, да, – говорит она.
Да-да-да-да, – говорит она.
Блядь, да, – говорит она.
Что ты блядь на хуй сделал со Своим?! – говорит она.
Парафин… – тяжело дыша, говорит генерал.
Парафин закачал, три блядь шарика, – говорит он.
ВДВ, Тамань, 1976—1988, – говорит он.
Три укола и хуй больше, чем атомная бомба, – говорит он (бомба произносит как «бонба», на манер Хрущева, он вообще, чем дальше, тем больше становится похожим на этого гауляйтера Украины – В. Л.)
Матросы в болт плексиглас сували, – говорит он.
А мы, на Даманском, значит, парафин, – говорит он.
Одной медсестре, значь, присунул, чуть не померла, – говорит он.
Ах ты ж еб твою мать грязный старикашка, – говорит девушка.
Как же ж ты блядь меня ебешь своим парафиновым хуем, – говорит она.
КАК ТЫ ЕБЕШЬ, – говорит она.
Возится с ручкой двери, продолжая ожесточенно двигать бедрами.
Чего, поссать охота? – говорит генерал.
Ссы так… прямо на меня… – говорит он.
Да не ссы ты, давай, ссы, мне нравится, – говорит он.