Хайден едва взглянул на распечатку, прежде чем сунуть ее в карман. Явно не желал, чтобы его увидели в таком виде — стоит посреди музейного зала, но рассматривает фото в своей руке.
— Сзади записан телефонный номер.
— Твоего мобильника?
— Совершенно верно, — покраснела она, предвидя критические замечания, которые он непременно ей выскажет. Но Хайден по этому ее смущению понял: она сама себя казнит за то, что воспользовалась своим телефоном, назначая эту встречу; ему и не требовалось говорить об этом.
— Ты знаешь, кто они такие? — спросила Кейт.
— А что, должен знать?
— Я подумала, может, это наши…
— Нет, не наши.
Семейство с маленькими детьми — французское — было уже в соседнем зале. А еще дальше, может, ярдах в шестидесяти отсюда, стоял одинокий мужчина, повернувшись спиной к Кейт. Он был в пальто и шляпе — коричневой мягкой Федоре. Это в помещении-то!
— Ты уверен? — спросила она.
— Уверен, насколько это вообще возможно.
Кейт это не до конца убедило, но в данный момент она ничего не могла с этим поделать.
— Мужчина справа — мой муж. — Она говорила спокойно и тихо, почти шепотом, но не шептала — соблюдала достаточную осторожность. Шепот привлекает внимание. — Мужчина слева именует себя Биллом Маклейном, он валютный спекулянт из Чикаго, сейчас живет в Люксембурге.
Они пошли дальше через хорошо освещенную южную галерею, под взглядами святых, мучеников и ангелов, и шаги их эхом отдавались от стен огромного зала.
— А на самом деле это не так?
— Не так.
Хайден прошел мимо еще одного Рубенса.
Кейт взглянула на полотно — сплошные ужасы.
— Эта женщина вроде как его жена, Джулия. Чуть моложе Билла. Дизайнер. Декоратор. Тоже из Чикаго.
Хайден помолчал, глядя на «Жертвоприношение Исаака». Авраам как раз намеревался зарезать своего единственного сына и ладонью прикрыл глаза юноше, словно защищая Исаака от неминуемой судьбы. Но ангел уже появился, очень вовремя, и ухватил старика за руку. Нож выпал и как бы повис в воздухе, все еще опасный на вид, этакое свободно парящее орудие смерти. Нож-обманщик.
— Может, расскажешь, какие у тебя соображения на их счет?
Кейт продолжала смотреть на огромное полотно Рембрандта, на смену эмоций, отражающихся на лице Авраама, — ужас, жалость, горе, но и облегчение.
— Эти люди не те, за кого себя выдают, — сказала она. — У них фальшивые имена. И фальшивое прошлое.
Она отвела взгляд от полотна, посмотрела на Хайдена и краем глаза заметила еще одного мужчину, прошедшего через двери, едва уловив профиль, этого недостаточно…
— И что? — спросил Хайден. — Кто они такие? Какие-то теории у тебя имеются? Что мы должны выяснить?
— Я думаю, — тихо произнесла Кейт, — они намереваются кого-то убить.
Хайден поднял брови.
— Да, я знаю, это звучит дико.
— Но?..
— Но они живут через улицу от дворца монарха, из их окон открывается ничем не перекрываемый вид на множество никак не защищенных зон. А система безопасности во дворце достойна сожаления. Сам дворец забит всякими причиндалами, якобы обеспечивающими полную защиту, но реальной безопасности они не дают. Если понадобится найти действительно отличное, наиболее подходящее место для убийства, это будет самое то. Лучшего местечка, чтобы снять очень важную персону — президента, премьер-министра, просто не найти.
— А это не может быть случайным совпадением?
— Конечно, может. У них отличная квартира, в такой здорово жить. Но есть и оружие. По крайней мере один ствол.
— Откуда ты знаешь?
— Я видела этот пистолет.
— У меня тоже есть пистолет. Возможно, и у тебя. И мы с тобой никого убивать не собираемся.
Кейт бросила на него недоверчивый взгляд:
— Не собираемся?
— Перестань. Ты же понимаешь, о чем я. Ну хорошо, допустим, наличие оружия оправдывает некоторые подозрения. Но на свете есть сотни причин, в силу которых люди обзаводятся…
— Американец? В Европе?
— …и только одна из них — подготовка убийства.
— Да, но очень немногие из этих причин можно оправдать.
Хайден пожал плечами, состроил гримасу, долженствующую продемонстрировать, что у него имеется собственное мнение на этот счет, которое он не намерен высказывать.
— А как тогда насчет их фальшивых имен? — спросила Кейт.
— Да ладно тебе… Кто это нынче не живет по фальшивым документам?
— Обычные банковские деятели, перебравшиеся в Люксембург, вот кто. — Кейт уже теряла терпение; Хайден, кажется, не желал признать вероятность, что эти люди — потенциальные убийцы. — Я знавала в свое время некоторых ассасинов.
— Я тоже.
— И тебе отлично известно, что они именно так и действуют; именно таким образом.
По сути дела, они и сами так действовали, когда Кейт подобрала команду, чтобы убрать одного сальвадорского генерала. Они сняли дом на Барбадосе, на берегу, где, как им было известно, генерал рано или поздно должен объявиться — рядом располагалась вилла крупного торговца оружием, основного поставщика генерала. Получилось так, что команде наемников пришлось ждать почти два месяца, и за это время они отлично, дочерна загорели и здорово улучшили свои показатели в гольфе. И даже научились серфингу.
В итоге однажды вечером, в час коктейлей, женщина просунула дуло своей винтовки в окошко ванной комнаты на втором этаже и сделала совсем нетрудный выстрел с трех сотен ярдов — а могла бы попасть в цель и с расстояния в два раза больше, может, даже в три, — и пуля прошла над соседней крышей прямо в тщательно ухоженный садик на берегу моря, где генерал удобно расположился в шезлонге с бутылкой пива «Бэнкс», — и у него вдруг образовалась здоровенная дыра прямо посредине лба. Другая часть команды уже сидела в машине, мотор работал, вещи были уложены в багажник, а на взлетной полосе в восточной части острова, всего в тридцати минутах езды от места только что совершившегося преступления, в Пэйнс-Бэй, уже ждал частный реактивный самолет.
Кейт снова краем глаза заметила того мужчину в соседней галерее. И теперь не выпускала его из виду.
— И еще кое-что произошло в Париже. На нас напали, поздно ночью, и он справился с налетчиками, прогнал их… и его действия были слишком… ну, я не знаю… слишком…
— Профессиональными?
— Да!
— О’кей, предположим, я с тобой согласен. Но если они ассасины, то какова их цель?
— Не имею понятия. Но во дворце все время появляются разные важные лица.
— И это отнюдь не сужает круг наших поисков, не так ли?