— Милый, — сказала она достаточно громко, чтобы Кайл точно расслышал. — Как это ты ко мне подкрался!
— Ага, — ответил он, сияя спортивным энтузиазмом. — Точно, подкрался. Ну и как оно идет?
— Превосходно, — заверила она. Интересно, слышал ли Декстер, как Кайл с ней поздоровался?
Декстер наклонился вперед, глядя на Кайла поверх головы Кейт. Черт возьми!
— Вы знакомы?
«Господи, — про себя взмолилась Кейт, — сделай так, чтобы Кайл не свалял дурака!»
— Нет, — ответил Кайл.
— Но вы же поздоровались!
— Обычная вежливость.
Кейт смотрела прямо, пока эти двое говорили о чем-то поверх ее головы.
— Меня зовут Декстер Мур. А это моя жена Кейт.
— Кайл. Рад с вами познакомиться.
— Вы здесь остановились? — спросил Декстер. — Или приехали из другого курортного местечка?
— Заехал на денек. Я из Женевы. Я там живу.
Кресло с грохотом прошло над опорной мачтой.
— Мы решили тут покататься с еще одной американской парой. Сегодня прибыли, — сказал Декстер. — Это наши друзья из Люксембурга. Мы и сами там живем.
Кайл никак не мог взять нужный тон, не знал, как продолжить этот разговор или как его прекратить. Кейт и сама не представляла, что нужно делать в такой ситуации. Так что сидела себе тихонько и помалкивала, пока мужчины обменивались ничего не значащими репликами.
Билл снял перчатки, Кайл сделал то же самое, и они пожали друг другу руки. Все перезнакомились.
— Мы обнаружили этого одинокого американца наверху, — пояснил Декстер. Они стояли на продуваемом ветрами склоне, который резко обрывался вниз, переходя в крутой спуск по полю, с одной стороны ограниченному замерзшими снежными валами, а с другой — непроходимыми для лыжников утесами и огражденному провисшим желтым канатом, вряд ли способным замедлить спуск, не говоря уж о том, чтобы остановить кого-то на пути к верному падению.
Билл окинул Кайла взглядом.
— Не может быть.
Кайл улыбнулся, показав здоровенные белые зубы, хорошо выделяющиеся на покрасневшем от холода лице.
Декстер взглянул на часы.
— Нам пора. Автобус лыжной школы будет через несколько минут. — Он повернулся к Кайлу: — Выпьете с нами после лыжной прогулки?
Кайл поколебался, но не слишком долго. Недостаточно долго, чтобы кто-то успел подумать, будто это нечто иное, а вовсе не обычные колебания человека, получившего неожиданное приглашение.
— Конечно, — сказал он наконец. — С удовольствием.
Темнело, солнце спряталось, зашло за гору, за иззубренный хребет, тянувшийся на юго-западе. Пятеро американцев извивающейся цепочкой, один за другим перевалили через гребень — боковины лыж издавали громкий скребущий звук, цепляясь за каменистые наносы, и этот скрежет перемежался свистящим шуршанием лыж по более мягкому снегу, шуршанием нейлона, трущегося о нейлон, и звяканьем палок, зацепивших ботинок. Кейт слышала, что Билл идет прямо позади нее, и не могла унять дрожь, то и дело пробегавшую по спине.
Все молчали.
Прошли поворот, и перед ними открылся centre de la station [78] — несколько высоких зданий, окружающих Виллаж-дез-Анфан, запряженные лошадьми сани, несущиеся с удивительной скоростью, — и все это окутано свежевыпавшим снегом с яркими точками электрических фонарей на его фоне — необычно насыщенный красками вид, контрастирующий с бесцветным обрывом каньона, долиной, множеством горных пиков и безграничной широтой лазурного неба.
— Кто он такой, этот Кайл? — спросил Билл.
Кейт безразлично пожала плечами:
— Просто попутчик. Вместе ехали наверх.
— Ага, как же, — фыркнул Билл. — Тогда я — королева Сиама.
У Кейт голова пошла кругом. Она не поняла, почему Билл так сказал, и дважды пыталась объясниться, но не сумела придумать ничего подходящего, чтобы не выдать себя. Но ведь и молчанием можно себя выдать.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Порыв ветра поднял в воздух мягкий снег. Небо, казалось, с каждой секундой становилось темнее.
— Объяснишься или нет?
Билл секунду смотрел на нее в упор, потом резко оттолкнулся и умчался прочь, так ничего и не ответив.
Объяснение могло быть только одно: он что-то знал. К тому же знал, что и ей это известно.
Кейт тронулась следом за Биллом вниз по склону, потом свернула, следуя изгибу трассы, промчалась через плато и влетела в гущу толпы, теснившейся на центральной площади курортного городка — родители спешат на детскую площадку, повсеместные объятия и похлопывания по плечу, рукопожатия, карапузы плачут, наконец завидев мамочку после бесконечного и, вероятно, пугающего дня, проведенного без нее.
Декстер заехал на территорию лыжной школы, а Джулия и Билл рванули в ближайшее кафе, чтобы занять там столик. Кайл и Кейт остались наедине. Они стояли бок о бок посреди главной улицы городка, окруженные тысячами людей.
— Вам это совсем не понравится, — сказал он.
Кейт смотрела, как Декстер наклонился, обнимая мальчиков, широко разведя руки. Несмотря на разделявшую их толпу, на царящий вокруг шум и бесконечное движение, на их шлемы и защитные очки, Кейт отлично видела, как ребята широко улыбаются. Ничем не запятнанная искренняя радость от воссоединения.
— Вам совсем не понравится то, чем они занимаются, — повторил Кайл.
Кейт обернулась к нему:
— Да-да?
— Они расследуют что-то, связанное с вашим мужем.
Кейт даже пожалела, что совсем не удивилась; это действительно не удивило ее. Даже чуть-чуть не тронуло. Каких бы дел ни наделал ее муж, они не могут оказаться омерзительней ее собственных делишек в прошлом.
— И чем он, по их мнению, занимается?
Декстер стаскивал с ребят ярко-желтые жилеты с надписью «Premier Ski» — в этом наряде они походили на участников соревнований по слалому-гиганту.
— Киберворовством.
— И что он ворует?
Внезапно вернулась Джулия.
— Мы вон там сидим, — показала она.
У Кейт замерло сердце, пропустило несколько ударов.
— Вон в том бистро с зеленым навесом, — продолжала Джулия. Кейт едва разбирала ее слова в царящем вокруг шуме; Джулия ведь не могла услышать их разговор. Или могла?
Дети уже подходили к ним, тащили свои лыжи, ухватив их наперевес, за ними шел улыбающийся Декстер. Кейт обняла сыновей, безуспешно стараясь хоть на секунду отвлечься от охватившего ее отчаяния.
Все пошли по нетронутому снегу к толпе и к Биллу, сидевшему в одиночестве возле огромного стола для пикников; он походил сейчас на опозоренного начальника, только что изгнанного из совета директоров.