Я уже подумала было: а не наплевать ли мне на этот утренний анализ крови? Не прийти, да и все. Прогулять.
Но, само собой, ровно в восемь я уже была на месте. Написала на доске свою фамилию. Протянула руку медсестре. Поверила на пробирке, правильно ли написаны моя фамилия и дата рождения. Прижала ватку к пятнышку крови.
– Счастливо, – сказала сестра, когда я выходила из кабинета.
Вечно она со своим этим «счастливо». Этак свысока.
– Иди ты со своим «счастливо», – ответила я и ударила ее в нос.
Дж., не подумай только, что я и вправду так поступила. Конечно же нет. Я ответила: «Большое спасибо!» Потом я пошла в офис, и, само собой, Лейла была уже там; блестя глазами, тряся волосами, забранными в хвост, начала трещать, как отлично прошло окончание семинара в пятницу, когда мне пришлось уйти, как хорошо о нем отзывались, как двенадцать человек записались на семинар для продвинутого уровня.
– Ты хоть спросишь, почему мне пришлось уйти? – поинтересовалась я. – Знаешь, что с моей сестрой? Слышала, что она попала в больницу?
Знаешь, Джереми, ее серьезное лицо как-то сразу осунулось. Она словно потерялась, и у меня было такое чувство, что я пнула котенка. Она буквально рассыпалась в извинениях. Она уверяла, что думала, будто я не люблю говорить о личном.
Да, не люблю! И не любила никогда! Бедная женщина.
Вот и окончательное подтверждение, что я – ужасный человек.
Алиса сидела на ступенях передней веранды, нежилась в лучах осеннего солнца, доедала торт с заварным кремом, который оставила мать, и раздумывала, куда ей нужно идти. В ежедневнике на сегодня стояло: «Л – 10 утра». Что скрывалось за «Л» – человек, который где-то ждет ее? Важно ли это «Л»? Можно было бы позвонить Элизабет или матери и внести ясность, но казалось, у нее не хватало на это сил. Пойти, что ли, вздремнуть…
Вздремнуть? С ума, что ли, сошла? У тебя дел – вагон и маленькая тележка! – заорал внутри тот же противный голос.
– Замолкни, зануда, – вслух сказала Алиса. – Не помню я, что там за вагон и маленькая тележка.
Она закрыла глаза и с удовольствием ощутила на лице солнечное тепло. Было совершенно тихо, только где-то вдалеке гудел мотоцикл. Удивительно тихо в пригородах в середине рабочего дня. Обычно она замечала это, только когда болела и вынуждена была не ходить на работу.
Она открыла глаза и зевнула. Можно, пожалуй, и доесть этот торт с заварным кремом. Осталось-то всего ничего. С того места, где она сидела, на доме напротив виднелась табличка «ПРОДАЕТСЯ». Так вот где жила Джина. Наверняка Алиса не раз бывала в этом «шикарно отремонтированном, стильном доме», забегая занять сахару или еще за какой-нибудь ерундой. Если бы Алиса как следует обо всем поразмыслила, то предположила бы, что после тридцати не заводила новых друзей. У нее их вполне хватало. И потом, выходить куда бы то ни было ей хотелось только с Ником и Элизабет, а еще она готовилась стать матерью. Она полагала, что для развлечения этого вполне достаточно.
Но, похоже, дружба с Джиной занимала значительное место в ее жизни. Когда Джина умерла, на душе у нее стало невыносимо пусто. Это озадачивало Алису. Похоже, она слишком много суетилась из-за чего-то.
Звук мотоцикла стал ближе.
Ой… Он ехал по дорожке к ее дому. Это что, «Л»?
Алиса вытерла рот рукой и поставила тарелку на ступеньку рядом с собой.
Мужчина в черной кожаной куртке, с лицом, скрытым под непроницаемым черным шлемом, подъезжая к ней, приветственно махал рукой в мотоциклетной перчатке. Он остановился, поставил мотоцикл на тормоз, выключил зажигание.
– Здорово, старушка, – произнес он, снимая шлем и расстегивая молнию на куртке.
– Здорово… – растерянно откликнулась Алиса: так она еще никого не приветствовала.
Он был красив на грани пародии: широкий разворот плеч, бицепсы, сияющие глаза, четко очерченный подбородок. Алиса поймала себя на том, что огляделась в поисках какой-нибудь женщины. Что толку было в этом писаном красавце, если не с кем перекинуться многозначительным взглядом – ни с подругой, ни с сестрой.
Ну не с ним же она встречалась? Такого просто не могло быть. Он был, как говорится, не ее поля ягода и больше всего походил на персонаж из мультика. Она еле удерживалась от того, чтобы глупо не захихикать.
– Чем подкрепляешься перед занятием? – вопросило это олицетворение мужской сексуальности.
– Перед каким занятием? – переспросила Алиса.
В голове у нее все смешалось. Может быть, это жиголо и приехал он, чтобы обслужить ее по полной программе? Как-никак, а она была женщина средних лет, да к тому же с собственным бассейном.
– На тебя не похоже. – Он стянул куртку, и белая майка задралась, открывая его тренированный пресс.
Ну что ж… От этого мир в тартарары не провалится.
Не-е-е-ет, сэр! Допустим, она сделала предоплату…
Алиса принялась беспомощно хихикать.
– Ты чего это? – Он сухо улыбнулся.
Повесив шлем на руль мотоцикла, он направился к ней. Что нужно было говорить? «Вы так хороши, что мне даже смешно»?
От приступа смеха ноги у нее стали ватными. У него сделался испуганный вид. Да что же это такое! Привлекательные люди ведь существовали на самом деле. Они тоже умели чувствовать. Алиса взяла себя в руки.
– Со мной произошла неприятность, – заговорила она, глядя на него. – На прошлой неделе… в спортзале… упала, ударилась головой… Теперь страдаю от провалов в памяти. Поэтому прошу извинить – я не помню ни кто вы, ни зачем вы здесь.
– Да брось ты! – ответил он и подозрительно посмотрел на нее. – Сегодня же не первое апреля!
– Нет, – вздохнула Алиса. Дурацкий смех прекратился. У нее начинала болеть голова, и она повторила: – Я не знаю, кто вы.
– Я… это… – произнес он. – Я Люк.
– Извините, Люк. Мне этого мало.
Он усмехнулся и нервно повел глазами, будто кто-то наблюдал, как он оказался в глупейшем положении.
– Я твой личный тренер. Приезжаю каждый понедельник утром, и мы занимаемся.
А, так вот оно что… Неудивительно, что она так отощала.
– Значит, мы тренируемся, да? И что же мы делаем?
– Ну, много чего. Кардиоупражнения, работа с весом… В последнее время хорошо шли интервальные тренировки.
Алиса понятия не имела, что бы это значило.
– Я только что три куска торта съела, – сказала она, взяв в руки тарелку.
– Ладно, промолчу, сколько калорий ты в себя сейчас закинула. – Люк устроился рядом и прикончил остатки торта.
– Несколько тысяч, наверное, – отозвалась Алиса. – Несколько тысяч очень вкусных калорий.
– Если была травма головы, – он искоса взглянул на нее, – думаю, не стоит сегодня заниматься.