Кис вернулся в комнату, уселся за указанный Костиком монитор и принялся просматривать запись с показаниями Насти, надев наушники.
– Значит, Людмила Пилипкина с самого начала намеревалась взять деньги из отцовского сейфа? – прозвучало на видео.
– Мила этого даже не скрывает. Так что вы зря подозревали Романа в ограблении, он никакого отношения…
– Не мы.
– Ну, вообще полиция… Мила попросила меня помочь ей сбежать, забрать ее из особняка и привезти на нашу дачу. А потом призналась, что заодно прихватила деньги из сейфа и собирается махнуть с ними за границу.
– Роман утверждает, что Мила обратилась за помощью к нему.
– Это правда, – кивнула Настя. – Я слышала их разговор на нашей даче. Он спрашивал Милу, почему она позвала на помощь меня, хотя договорилась с ним. Мила ответила что-то такое… Что решила его не беспокоить.
Алексей внимательно следил за выражением Настиного лица. То, что сказала девушка, стало для него неожиданностью, ведь он ни разу не обсуждал с Романом эту часть истории, и теперь Кис пытался понять: не лжет ли Настя. На роль записной врушки у него, конечно, уже есть звезда, но как знать, может, у них это семейное.
– Но Мила не предупредила его, – продолжала Настя. – В результате Роман, не дождавшись Милы в назначенное время, стал волноваться и забрался в ее комнату. Там остались его отпечатки, и полиция принялась его искать. Еще потому, что там осталась кровь на полу, Мила разбила голову, когда Никита ее толкнул, и Романа подозревали не только в краже, но и в убийстве…
Вопросы, которые задавали Насте, были необходимы для того, чтобы полностью закрыть дело на Романа, и это хорошо. Но никого не интересовала ложь Милы – она вообще ни в чем не обвиняется, Пилипкин никаких претензий по поводу кражи денег не заявил, к тому же они нашлись. Дальнейшие вопросы к Насте касались лишь того, что она знала о Никите и Коле.
Зато Алексея чрезвычайно занимала первая часть ее показаний. И у него возникли свои вопросы к Насте. Только бы девушка не покинула здание, пока он смотрел запись… Нет, вдруг понял он, она не уйдет, пока здесь Роман.
И в самом деле, он обнаружил их обоих за тем свободным столом, который им отвели в самом начале. Они о чем-то негромко говорили, но оживления не было на лицах. Скорее всего, беседа шла на отвлеченную тему – просто чтобы избежать неловкого молчания, – за которой каждый скрывал свои мысли…
Алексей сначала хотел задать свои вопросы при сыне, но быстро представил, как отреагирует Роман: бедная Мила, похищенная злодеем, чудом оставшаяся в живых, – а отец снова под нее копает!
Кис вежливо попросил Настю выйти с ним в коридор – поговорить. Роман мрачно взглянул на него:
– Что, тебе еще не все ясно?
– Можешь послушать, если интересно.
– Неинтересно.
Похоже, встреча с Милой в коридоре прошла не совсем так, как сыну бы хотелось.
Слушая Настю, Алексей делал пометки на листке бумаги, который он стащил из принтера, попавшегося на пути. Его интересовала точная хронология звонков Милы кузине перед побегом. Лист он разделил вертикальной чертой и напротив каждого пункта показаний Насти вписывал аналогичные пункты из первого рассказа Романа, еще в кафе коммерческого центра.
Выходило, что Мила обратилась с просьбой помочь ей сбежать к Роману в воскресенье, а к Насте в понедельник.
Время побега Роман назвал в среду вечером – и в среду же вечером Мила назвала его Насте.
Роман выбрал ночь с четверга на пятницу. Настю Мила попросила приехать за ней в четверг к одиннадцати вечера…
Получалась весьма занимательная арифметика. В пересказе Романа, Мила обратилась к двоюродной сестре с просьбой забрать ее сразу после того, как на нее напал Никита, будучи в шоке. Однако, по словам Насти, Мила договорилась с ней загодя…
То есть Мила запланировала два сценария. Разработала их детально и заранее. И никакой случайности в них места не было.
И с какой же целью?..
– Я хотела сказать об этом Роману, но он не стал меня слушать… – грустно произнесла Настя, глядя в листок детектива.
– У тебя есть какие-нибудь догадки, зачем это понадобилось Миле?
– Не представляю, – покачала головой девушка. – Мила, она такая… сочинительница. Загляните на ее страницу в Фейсбуке, у нее открытый доступ, сами увидите. Я ей даже посоветовала романы писать, – краешками губ улыбнулась Настя.
– Ты к ней как относишься?
– В детстве я ее обожала… А теперь… Неоднозначно, скажем так. А что?
– Пытаюсь сформулировать следующий вопрос таким образом, чтобы не задеть твои сестринские чувства.
– Да уж не мучайтесь.
– Ладно. Тот факт, что твоя кузина легко врет, мне известен с самого начала этой истории. Но это полбеды. Хуже то, что она пытается манипулировать людьми. Она не сочинительница, как ты интеллигентно выразилась, – она лгунья. Теперь возрази мне, если хочешь.
Настя медленно помотала головой. Возражений у нее не нашлось.
– Тогда помоги мне понять, зачем Мила придумала два плана. Она манипулировала моим сыном и тобой, но с какой целью, как ты считаешь?
– Не знаю… Она и своим отцом манипулирует, мне кажется. Весь этот побег якобы за границу она придумала только для того, чтобы его проучить. Мила мне сказала, что отец стал к ней относиться как к женщине, я ей поверила, жалела ее; но сейчас вижу, как дядя Владя трясется над ней, точно как в нашем детстве, ничего не изменилось. Мила его Драгоценная Дочурка, больше ничего.
– Он действительно запер ее из-за наркотиков?
– Наверное. Во всяком случае, кузина ими время от времени балуется. На Фейсбуке даже фотографию разместила с экстези… А сегодня утром, при свете, я рассмотрела у нее следы от уколов на сгибе локтя. Не много, точки три-четыре, но все же… Накануне – когда мы сидели с ней в саду, а потом она ушла в туалет – у нее в сумке зазвонил телефон. Как раз Роман звонил, к слову… Я полезла за мобильным в ее сумку… Мне показалось, будто я видела мельком на дне сумки шприц. В саду было темно, только три свечи горели на столе, и я решила, что ошиблась. Я никогда не думала, что Мила колется. Таблетки тоже плохо, конечно, но все-таки не так ужасно… Но когда я увидела точки на ее руке, то вспомнила про шприц… Выходит, Мила перешла от таблеток к внутривенному употреблению. Теперь я понимаю, почему дядя Владя попытался ее отвадить от наркотиков таким кондовым способом – арестовал в собственном доме… Но Мила привыкла к свободе, родители почти не контролировали ее с детства, – а тут вдруг «папан» решил ее наказать. Конечно, Милка взбунтовалась и решила ему за это отомстить. Не удивлюсь, если она даже с Никитой сговорилась, чтобы тот создал видимость похищения!
– Вот как? – поразился Алексей.
– Иначе как она могла опознать его номер? Она посмотрела в телефон, когда он зазвонил, и сказала: «Это Никита». Значит, он у нее записан в контактах, так ведь? А зачем ей контактировать со своим стражем, если только он не ее сообщник?