– Недаром говорят, что самолечение чаще всего переводит заболевание в хроническую форму и человек продолжает болеть, даже не подозревая об этом, – резюмировала собеседница Гурова. – Но при этом он продолжает заражать своих партнерш гонококками. Да и сам, если бы не умер, в перспективе гарантированно стал бы бесплодным.

– То есть американские антибиотики оказались вовсе не панацеей? – усмехнувшись, уточнил Лев.

– Если только они были настоящие, а не подделка, – Вероника поморщилась. – Вы думаете, тут подобного мало? Полным-полно!

Говоря о причинах, повлекших смерть врио атташе, докторша лишь развела руками. По ее словам, токсикологическая экспертиза пока ничего не дала. Мексиканцы пообещали эту работу продолжить, но предупредили, что за результат не ручаются. Вся причина в том, что у немалого числа представителей местной ядовитой фауны выделяемые ими токсины в крови и тканевых жидкостях организма разрушаются в течение часа. А Горбылин после наступления смерти пролежал в своей прихожей не менее того.

– Мне почему-то кажется, что установить реальную причину его смерти не удастся никому, – с сомнением в голосе объявила Вероника. – Я не вижу, за что тут можно было бы зацепиться, чтобы сделать хоть какие-то выводы. Сердце остановилось в момент диастолы желудочков – заполнения их кровью, выброшенной из предсердий. То есть они заполнились, но миокард сократиться уже не смог. Почему? Можно предположить паралич мозжечка, центра сердцебиения. Но отчего он мог отказать? В принципе, подобная картина возможна в случае отравления препаратами раувольфии – наперстянки. Но тогда кто и как угостил его раувольфией? Вне территории посольства? Исключено. Этот яд действует, по сути, мгновенно. В этой истории пока что вообще понять ничего невозможно…

Попрощавшись, Гуров пошел к себе. Взяв документы и денег, он решил проехаться по городу. Все равно больше делать было нечего, а сидеть без дела, дожидаясь невесть чего, Лев не любил.

Глава 7

Очередное появление в отделении полиции все тех же русских сеньоров удивления там не вызвало. Вечерний видеосюжет о происшествии в «Огнях Неаполя» видели все без исключения, поэтому Станислава и Константина встретили не только как старых знакомых, но и как героев дня. На просьбу Крячко связаться с тем райотделом, где содержались под стражей вчерашние налетчики, чтобы выяснить возможных заказчиков нападения, мексиканцы пообещали сегодня же решить этот вопрос.

Впрочем, местных полицейских такая постановка вопроса очень удивила.

– Сеньоры, вы хотите сказать, что нападение было совершено именно на вас? И именно в связи с проводимым вами расследованием? – недоуменно разводя руками, вопрошал капитан – заместитель начальника полицейского участка, с которым Станислав общался минувшим днем.

– Это пока лишь только подозрения, – пояснил Стас, собираясь уходить. – Мы проанализировали все обстоятельства происходящего, а также учли факт слежки, которую за нами ведет, вне всякого сомнения, представитель местного криминала.

Услышанное полицейского офицера удивило еще больше.

– Слежку вы тоже подозреваете или это установленный факт? – осторожно уточнил он.

– Процентов на девяносто девять, – авторитетно уведомил Крячко. – Мой коллега Лев Гуров дважды замечал за собой «хвост». Второй раз тот человек появился вчера вечером, во время нашего общения с журналистами, поэтому его видел и я сам лично. Он такой сутулый, весь какой-то перекореженный. Лет ему около пятидесяти, у него большие залысины и крупные, навыкате глаза. У него еще такой характерный жест – он периодически дергает вверх согнутой в запястье левой рукой.

Стас изобразил обратившее на себя его внимание движение руки, и его собеседник, хлопнув себя по коленке ладонью, сокрушенно сказал.

– Я знаю, кто это такой. Это некий Хосе-Попугай. Вор-домушник, не раз уже сидевший за кражи. Последние годы это ремесло он оставил, поскольку для того, чтобы забраться в чужую квартиру, нужна сноровка и ловкость. А в его годы – какая может быть сноровка? Вот он и нанимается к более молодым и удачливым ворам в качестве соглядатая и наводчика. Мы им займемся.

– А я бы попросил его не трогать. – Крячко широко улыбнулся. – Пусть думают, что мы ни о чем не подозреваем. Это дает шанс выйти на людей, которые напрямую причастны к смерти атташе Горбылина.

– Хм… Вы все-таки считаете, что имело место быть убийство? – с сомнением спросил замначальника отделения, потирая подбородок.

– В наибольшей степени – да, – пожал плечами Стас. – Есть немало того, что говорит в пользу этой версии. Да, да, я уже понял, что вы хотите сказать. Разумеется, как только мы выйдем на след настоящего убийцы, то немедленно поставим вас в известность. Мы на самодеятельность не настроены.

– Замечательно! – отметил капитан. – Только вот что я хотел бы сказать, сеньор полковник… Будьте осторожны! У нас оружие пускают в ход, к сожалению, гораздо чаще, чем этого хотелось бы. Вот вы сейчас отправляетесь в квартал, где уровень криминала гораздо выше среднего по городу. Может быть, не стоило бы?

– У нас говорят: волка бояться – в лес не ходить, – оптимистично проговорил Крячко и, попрощавшись с коллегами, вслед за Буряком вышел на улицу.

…В квартал Чатль-о-Котль, на улицу Красивых Облаков, они приехали на автобусе ближе к одиннадцати. Пройдя от перекрестка, у которого они вышли с несколькими местными жителями, «спецбригада» в составе Станислава и Константина миновала установленный в начале улицы столбообразный черный камень и углубилась в недра малоэтажной застройки – самые высокие здания тут были не выше двух этажей. Практически половина здешних домов представляла собой самого разного рода заведения, так или иначе связанные со «второй древнейшей».

Буряк, шагая рядом с Крячко, только успевал читать вывески вслух:

– …Массажный салон «Изюминка», секс-шоп «Дар Афродиты», опять массажный салон – «Уголок рая»…

Пройдя около десятка подобных «салонов» и «шопов», перемежаемых фотостудиями с сомнительной репутацией, а также мини-гостиницами «с почасовой и поминутной оплатой», Костя указал на вывеску с белой пушистой кошкой и надписью вычурными латинскими буквами.

– А вот и эта самая «Ласковая киска», – объявил он. – Станислав Васильевич, а можно, я туда не пойду? Что-то мне туда не хочется…

Крячко растерянно развел руками.

– Ну, приказать я никак не могу… Но тогда какой смысл был сюда ехать? Кто мне будет переводить?

– А-а-а! – Буряк с размаху хлопнул себя по лбу. – Я и забыл… Все, все! Идем, идем…

Когда они поднялись на крыльцо, навстречу им из салона вышел некий небедно одетый сеньор средних лет. Он удивленно взглянул на этих странных европейцев непонятной этнической принадлежности (явно не из англичан, французов, да и не из немцев тоже) и проследовал к своему авто, припаркованному невдалеке.

Покосившись ему вслед, Станислав усмехнулся и уверенно толкнул дверь салона.