Они договорились встретиться через день здесь же, в «Какаду».
Только что Карлос нанял уборщицу. Такую роскошь не мог позволить себе ни он, ни Альмен. И теперь не оставалось ничего иного, как только найти этот розовый бриллиант.
Как и в ту памятную ночь, патрульная полицейская машина со скоростью пешехода бороздила улицы расположенного на горе аристократического квартала. На улице Шпэтбергштрассе сидевшей рядом с водителем женщине-полицейскому показалось, будто вдалеке, на стыке света и тьмы, куда почти не доставал луч фары, мелькнула человеческая фигура.
– Ты видел?
– Что? – Водитель не успел ничего заметить.
– Езжай помедленнее. Остановишься там, где я скажу.
Они проехали примерно пятьдесят метров. У входа в особняк номер девятнадцать она велела притормозить.
Как будто никого.
Она опустила боковое стекло и мощным фонариком осветила калитку. Все, казалось, замерло в луче полицейского фонаря под мелким моросящим дождем, кроме дрожащих теней от столбов калитки.
Женщина открыла дверь. Напарник простонал:
– Ну что такого там может быть?
– Не знаю. Вроде как человеческая фигура.
– Наверное, лиса. Или тень от наших фар.
Женщина вышла из машины, дошла до калитки и посветила фонарем в сад. Ничего.
Под ногами лежало что-то светлое. Она направила луч на этот предмет. Это оказалась рекламная листовка, приглашавшая на распродажу винной продукции. Она подняла листок. На ней четко отпечатался след профилированной подошвы.
– Погляди-ка. – В качестве доказательства она предъявила рекламный листок коллеге.
Тот закатил глаза:
– Кончай, поехали уже.
Какое-то время она постояла в нерешительности. Затем подошла к почтовому ящику и бросила листок внутрь.
Карлос переждал, пока звук мотора окончательно не растворится в шуме дождя, и только потом выбрался из живой изгороди. Сердце колотилось с такой силой, что он опасался, как бы этот стук не достиг ушей полицейской дамы. Все это время он простоял, вжавшись в тую. А когда женщина оказалась всего в нескольких сантиметрах, он затаил дыхание и сейчас жадно хватал ртом воздух и никак не мог надышаться.
Если бы его обнаружили, наверняка отвели бы в участок и проверили личные данные. На этом бы его пребыванию в Швейцарии настал конец. Следовало отхлестать себя по щекам за подобное легкомыслие.
Два или три раза, заслышав звук приближающегося автомобиля, он заставлял себя идти обычным шагом, но потом снова переходил на бег.
Под полой ветровки он прятал от дождя похищенную добычу – стопку корреспонденции из почтового ящика. Ведь Альмен вскользь упомянул, что было бы неплохо в нее заглянуть. В оранжерее горел свет. Дон Джон сидел в библиотеке.
Карлос поднялся по лестнице к себе и аккуратно повесил на плечики промокшую куртку. Только сейчас он заметил, что весь дрожит. Он перешел во вторую комнату мансарды, служившую ему гостиной. Здесь хватило места для стола со стулом, мягкого кресла и комода, на котором стояло несколько напоминавших о родине сувениров: пара небольших копий голов майя, имитирующих те, что находят на раскопках древних могил, резной подсвечник, пара разукрашенных сосудов из высушенных тыкв. Стену украшал кусок ткани, вышитый яркими птицами, и деревянная маска.
Он выложил на стол содержимое почтового ящика и стал просматривать: местные газеты, пропагандистские листовки политических партий, реклама службы доставки на дом рыбного магазина, уведомление об открытии фитнес-студии, уведомление об изменении плана вывоза мусора, о льготных тарифах какой-то фирмы по очистке помещений, частное объявление о сбежавшей из дома черепахе, туристические проспекты. Среди прочего в кипе бумаг обнаружилось несколько конвертов, однако все они были помечены либо «Всем, кто готовится в отпуск», либо «Внимание, гурманы!», либо «Сердечно поздравляем!».
На одном конверте большого размера стояла печать бюро путешествий. Кто-то от руки приписал: «К сожалению, никого не застал дома. Жду звонка от вас». Далее неразборчивая подпись.
А снизу тем временем до его каморки доносилась фортепьянная музыка.
Стук в дверь в столь поздний час заставил Альмена вздрогнуть. После покушения он уже никогда не чувствовал себя в безопасности в стеклянной библиотеке. Он просил Карлоса задергивать шторы до сумерек и постоянно менял место.
А дело с розовым бриллиантом только добавило нервозности. Это профессиональное свойство постепенно приобретало характер своего рода постоянной мобилизационной готовности, или, как он это называл, синдрома охотника.
Нынешним вечером ему стоило немалых трудов сосредоточиться на чтении. Сначала он в который раз взялся перечитать «В Патагонии» Брюса Чатвина. Но вскоре отложил книгу и открыл тонкое досье, подготовленное Карлосом из того, что он сумел отыскать в Интернете по делу о розовом бриллианте. Среди прочего тут была и справка о неправильном строении молекул углерода, в редких случаях становящемся причиной появления бриллиантов розового оттенка, которые стоили в двадцать раз дороже обычных алмазов. Но тут он понял, что его прежний безраздельный интерес к этой теме куда-то испарился и с каждой фразой читать становилось скучнее и скучнее.
Тогда он сел за «Бехштейн» – свою единственную отраду, не будь заказа на розовый бриллиант, – и попытался с грехом пополам наиграть кое-что из «Американского песенника». Пока в дверь не постучали. Не успел он ответить «войдите», как Карлос уже стоял в дверях.
Не говоря ни слова, он подошел к Альмену и протянул свою находку, торжественно проговорив: «Из почтового ящика Соколова». Сверху лежал запрос со штампом отправителя – какого-то бюро путешествий. Из множества опций крестиком была выделена одна: «По телефонной договоренности». К запросу прилагался проспект пятизвездочного курортного белоснежного отеля на берегу Мекленбургской бухты под названием «Le Grand Duc». Название курорт получил по имени основателя, великого герцога Фридриха Франца Первого, и считался старейшим приморским курортом Германии.
На полях проспекта кто-то шариковой ручкой неразборчиво написал, по-видимому, по поводу телефонного разговора: «С 10.7», «Шпэтбергштр. 19» и «Соколофф».
Карлос доложил, как прошла встреча с Марией Морено, впрочем, умолчав о том, что практически нанял женщину на работу. Так Альмен узнал о телефонном разговоре с бюро путешествий и о чемодане, с которым исчез Соколов.
– Итак, после десятого июля, – заключил он, – да, после десятого ему позвонили, и он узнал, что англичане забрали сервер.
Карлос кивнул.
– И было это чуть больше месяца назад.
– Возможно, он все еще там. А если и нет, нам может повезти и мы узнаем, где он нашел новое пристанище. Не вижу другого выхода, кроме как продолжить розыски на месте. – Деланный вздох, которым он сопроводил это высказывание, не показался Карлосу особенно убедительным.