– На некоего Монтгомери?
Полицейский промолчал.
– А полиция в курсе, на кого работает Монтгомери?
Полицейский встал и протянул Альмену свою карточку:
– Если вы еще что-нибудь вспомните, пожалуйста, не забудьте позвонить.
В остальном дни тянулись спокойно и ничем знаменательным не запомнились. «Дело о розовом бриллианте» перекочевало в архив фирмы «Международные расследования Альмена». Свой творческий потенциал Альмен снова оттачивал, имитируя платежеспособность, а Карлоса больше беспокоило то, что он в свое время перешел на полставки в фирму «K, C, L&D Treuhand» [58] . Впрочем, его тревоги искусно развеивала оптимистка от природы, всегда жизнерадостная Мария Морено.
С тех пор как благодаря премии за успешное завершение дела о чаше со стрекозами Карлос стал обладателем небольшого капитала, он начал интересоваться экономическими темами. И вот как-то вечером в экономическом разделе брошенной Альменом еженедельной газеты он наткнулся на следующее объявление:
Подозревается фирма «Hedge&Win»
Английский страховой фонд «Hedge&Win» подозревается в краже HFT-программного обеспечения, которое было изъято у бывшего сотрудника инвестиционного банка «Брукфилд Клейн» при задержании в международном аэропорту Бостона. Во всяком случае такой вывод можно сделать из промежуточного доклада прокуратуры Нью-Йорка, которая в настоящее время ведет расследование данного дела.
Названная компьютерная программа стала итогом многолетнего труда программистов. Банк использовал ее для обработки высокочастотных биржевых сделок. Установлено, что подозреваемый, канадец Пол Ла Рут, в прошлом сотрудник инвестиционного банка «Брукфилд Клейн», специализировавшийся на высокочастотной торговле, в течение нескольких месяцев до своего ареста поддерживал интенсивные контакты со страховым фондом.
Пол Ла Рут? Это имя ему уже где-то встречалось. Вечерняя темень теперь наступала рано, месяц обновился и светил слабо, так что Карлос мог подняться к каминной трубе, не опасаясь, что его заметят. Погода стояла по-прежнему теплая и безветренная. Вилла была погружена во тьму. Через окна было видно лишь слабое свечение и мигание конторской электроники. Большая стеклянная крыша библиотеки была слабо освещена. Из крыла доносились звуки ноктюрна – Альмен понемножку осваивал новое произведение.
Карлос осторожно выудил ноутбук из каминной трубы и спустился через свое окно в мансарде. Среди почты нашлось тринадцать сообщений, где «Ла Рут» фигурировал либо как отправитель, либо как получатель. В первом письме он писал: «Hi, Артем, back in NYC [59] , все еще не могу избавиться от похмелья, тем не менее я достаточно трезв, чтобы заверить тебя: о проекте Вивид П. я говорил со всей серьезностью. Надеюсь, что и ты отнесся к нему так же. Cheers! [60] Пол».
Ответ был отправлен в тот же день: «Hi Пол, let’s go then! [61] Артем».
Ла Рут в ответ пишет: «Great! Я с тобой свяжусь. Пол».
Десять дней тишины, и поступает очередное сообщение. В нем ссылка на некий сервер и сведения: пользователь: artjom, пароль: vividp33. Ниже краткий текст с инструкцией, где сказано, что файл нужно скачать до 5 часов пополудни по нью-йоркскому времени, записать на флешку и сразу после этого удалить с жесткого диска. Он сам, то есть Ла Рут, тоже удалит его с сервера.
В 10.32 по швейцарскому времени Соколов отправляет подтверждение: «Copied and deleted. Скопировал и удалил».
Минуту спустя Ла Рут подтверждает: «Deleted».
Через несколько дней Соколов пишет Ла Руту: «Х очень заинтересовался! Переговорить с ним?»
Ла Рут отвечает: «Переговорить».
Далее целых пять сообщений на эту тему: В первом уведомление о переводе денег: «Тебе причитается – «your share of the advance payment» [62] – аванс – 200 000 долларов». И просьба сообщить реквизиты банковского счета.
Спустя час Соколов шлет свои банковские реквизиты.
Следующее сообщение пришло только через три недели, и в окошке «тема» было указано: по поводу «vivid p». Письмо было написано Соколовым и адресовано Ла Руту: «Hi Пол, в следующий свой приезд ты будешь жить у меня (см. фото). Regards [63] , Артем». К письму прилагалась фотография особняка, в котором Карлос узнал дом на Шпетбергштрассе.
Среди поступившей на электронный адрес почты Соколова в несколько последующих дней одно сообщение было помечено особым уровнем важности: Тема: «Troubles!!! [64] Сделай резервную копию файла и спрячь в надежное место (напиши мне, куда именно!). Уничтожь все файлы, которые указывали бы на связь между нами! Все!»
Ответ Соколова датирован тем же числом. Он состоял из одного-единственного слова: «Grotto» [65] .
Карлос попробовал поискать в компьютере словосочетание «vivid p» в разных вариантах: среди сообщений, отправленных Полом, среди сообщений, оправленных на имя Пола, еще раз в сочетании с именем «Ла Рут», просмотрел содержание всех сообщений во всех почтовых ящиках, не встретится ли ключевое словосочетание и там, как в тех одиннадцати письмах. Ничего. Ни одного упоминания и даже намека на розовый бриллиант. Снизу все еще слышались фортепьянные аккорды. Карлос захлопнул ноутбук и с ним под мышкой спустился по крутой узкой лестнице.
Альмен, по-видимому, точно так же ломал голову над разгадкой тайны розового бриллианта. И упражнения с ноктюрном – всего лишь попытка отвлечься от навязчивых мыслей. Не каждое фортепьянное произведение способно отвлечь от размышлений. Обычно бывало так: он садился за рояль и играл, что в голову придет, из своего обычного репертуара, мысли вскоре уходили от музыки и отправлялись своевольно блуждать. Не успевал он и оглянуться, как они сами собой возвращались к тому, над чем он ломал голову. Однако игра с листа требует полного внимания. И на игре это сказывалось не самым лучшим образом, зато помогало отрешиться от действительности, как, наверное, способно отвлечь только чтение.
И когда Карлос своим «con permiso» [66] нарушил его сосредоточенное уединение, Альмен от неожиданности вздрогнул.
– Disculpe [67] , – сказал Карлос, – я слышу, вы еще не ложились.