Черт побери, если картина, которую он только что нарисовал в своем воображении, верна, то получается, что с Воробьевым вполне можно работать. Общая ошибка и оперативников, и частных детективов была в том, что они, обнаружив одну любовницу, не подумали о существовании второй. Если бы воробьевской любовницей был кто угодно, но не его жена, Стас тоже вряд ли стал бы рассматривать эту версию. Ему самому Вика очень быстро надоела, почему этого не могло случиться с Воробьевым?
Итак, женщина. Только Воробьев может сказать — кто она. Может быть, прямо сейчас стоит поехать в Тушино, вытащить его и вероломную Вику из постели и, воспользовавшись эффектом неожиданности, расколоть обоих? Нет, при Вике Воробьев ни слова не скажет. Придется ждать, пока они расстанутся.
Утром Стаса поднял Саша Таганов, который заехал за ним на его же машине. Он зевал во весь рот и сердито ворчал:
— Мозговой штурм! Лично мой мозг думает только о сне.
Первым делом Стас рассказал Пучкову о своих последних умозаключениях.
— Если ты прав, — сказал шеф, — получается, что Воробьева нужно охранять. Получается, он тоже опасен убийце. Потому что знает, кто стащил пистолет.
— Выходит, убийца — его вторая любовница? — уточнил Таганов.
— Или мистер Икс, для которого она украла оружие.
— Я сейчас же пошлю людей наблюдать за квартирой в Тушино, — решил Пучков.
— Ни черта себе у нас дело! — восхитился Таганов. — Всех к чертовой матери уже переубивали. Скоро до нас доберутся.
— Ничего особенного, — проворчал шеф. — Человек совершает одно убийство, а потом пытается скрыть его любой ценой.
Все было тихо до тех пор, пока Фадеев не инициировал расследование. Как только мы взялись за дело, убийца почувствовал опасность и в панике начал заметать следы.
— В панике? — завопил Таганов. — В панике люди совершают ошибки. А этот пока что ни разу не прокололся.
— Он наверняка напортачил, — не согласился Пучков. — Просто мы его проколов не видим. Потому что у нас нет «работающих» версий.
— Думаешь, он будет убивать и дальше?
— Возможно. Понимаешь, Стас, ему пока что все удается. Все получается просто и легко. Он выпихивает Чекмарева с балкона — его никто не видит. Он привозит Регине Никоновой некачественную водочку — и его никто не может опознать. Он стреляет в Фадеева — и нет ни одного свидетеля. Он пытается избавиться от Шороховой — и уходит без проблем.
— Нет, проблемы у него были.
— Но опознать ты его не сможешь.
— Если эта рыжая борода и очки — часть маскарада, то не смогу.
— Мы собирались устроить мозговой штурм, — напомнил Таганов. — Кстати, а где у нас Вероника Матвеевна?
Вероника Матвеевна действительно не подавала о себе никаких вестей. Из ряда вон выходящий случай!
— М-м… — пробормотал Пучков, хватаясь за телефон. — Сейчас я все узнаю.
Трубку долго не брали, затем Вероника Матвеевна ответила слабым голосом:
— Алло?
— Душечка, вы заболели? — участливо спросил Пучков. — Может, вам чего-нибудь привезти? Меду? Молока?
Лекарств из аптеки? — Он и мысли не допускал, что примерная Вероника могла не появиться в офисе по какой-то другой причине.
— Я не заболела, — ответствовала та сытым домашним голосом.
— Ладно, — сказал Пучков, пытаясь скрыть беспокойство. — У вас ничего не случилось?
— Ничего, — успокоила его секретарша и томно вздохнула. — Я скоро приеду.
— Мы будем ждать!
Пучков повесил трубку и пожал плечами:
— Она какая-то странная. Впрочем, что это я? — пробурчал он. — Все женщины странные, потому что мыслят не так, как я.
Телефон на столе неожиданно зазвонил, Стас взял трубку и услышал голос Насти.
— Что? — испугался он. — Что-то не в порядке?
— Руслан пришел в себя! — воскликнула та радостно. — Мы можем к нему поехать?
— Конечно. Я заеду за тобой через полчаса.
Стас перезвонил в больницу, убедился, что Фадеев и в самом деле очнулся, и тут же сорвался с места.
— А как же мозговой штурм?! — крикнул ему вслед Таганов, уже обложившийся бумажками с записями.
— Придется отложить. Будет новая информация!
— Не забывай, это Фадеев заплатил за все, — напомнил Саше Пучков. — Мы, конечно, должны заниматься им самим в первую очередь.
— Мы и занимаемся, — буркнул Таганов. — Уже дозанимались до полного офигения.
После ухода Стаса Пучков с Тагановым стали обмениваться соображениями.
— Думаю, наблюдение со Степана Фокина можно снять, — в задумчивости проговорил шеф. — Он ведет себя тривиально. И слежка ничего, кроме расходов, не приносит.
— Зато благодаря ей у нас есть уверенность, что Степан не причастен к гибели Чекмарева.
— Пока мне это дело представляется беспорядочным нагромождением фактов.
— Давайте следить за всеми подозреваемыми, — предложил Таганов.
Пучков снисходительно рассмеялся:
— Тотальную слежку может оплатить только правительство. А Фадеев, увы, всего лишь рядовой бизнесмен.
— Что, неохота напрягаться?
— У меня Стас напрягается. Не боись, он обязательно поймает какую-нибудь рыбку в этой мутной воде. Я верю в его интуицию. У него башка варит — ого-го как.
— Я знаю, — вздохнул Таганов. — Только очень все опасно. Теперь вот покушение на Шорохову. Если этот тип и впрямь решил избавиться от нее, он ведь предпримет вторую попытку?
— Вряд ли. Не верю я в это. Вообще не верю в то, что Шорохову на самом деле хотели убить.
— То есть?
— Думаю, это какой-то отвлекающий маневр со стороны нашего мистера Инкогнито.
— Но если бы Стас не задержался там…
— Да он знал, что Стас задержался! Он наверняка следил за домом, дожидаясь появления Шороховой. Бессонов приехал и, если я правильно понял, втащил Анастасию в подъезд на руках. Убийца что, по-твоему, совсем кретин?
Он ведь должен был понимать, что Стас наверху.
— Да ничего он не понял! — вскипел Таганов. — Ведь было уже темно. Я Стаса караулил на площадке больше часа. Об этом преступник вряд ли догадывался. Я вышел из подъезда, сел в машину Стаса и уехал, понимаешь? Этот тип, если он и впрямь следил за домом, наверняка подумал, что я — это Стас и что он уехал.
— В таком случае покушение было настоящим, — пробормотал Пучков. — И Шорохову тоже надо охранять.