– Бери подписывай, – шепнула я, набирая номер телефона.
Светка что-то невнятно пробормотала, но взялась за работу.
– Боюсь звонить, – призналась я Светке. – Сейчас как отправят подальше.
– Давай звони, – сказала Светка, и мне ничего больше не оставалось делать.
Никуда меня не отправили. Да, кого-то не было дома (если телефон домашний), у кого-то не работал мобильник, но все мне радовались.
– Когда? – спрашивали у меня. – Завтра? С утра? Приду!
Им было все равно, хоть в семь утра, хоть в шесть, кто-то готов был рвануть к нам прямо сейчас. Но я назначила сбор на завтра, к первому уроку, и чтобы без опозданий! С собой – ручки, фломастеры, карандаши: да все, что угодно!
– Еду несите! – покрикивала в трубку Светка. Она была права – такую ораву мне не прокормить. Разместить-то размещу – у меня хороший опыт размещения больших и шумных компаний. Это я о бульчатах, конечно.
Подумав об этом, я с опаской взглянула на подоконник. Некоторые бульчата стояли почти на краю, опасливо поглядывая вниз.
Потом пришел Микка, и мы стали сочинять утренник. Не знаю, понравится ли он детям, но мы ухохотались здорово. Родители то и дело заглядывали к нам спросить, что случилось. Мы честно зачитывали, и в результате папа с мамой присоединились к нам и давали ценные советы. У них тоже получалось смешно, хоть и посолидней. Микка ушел поздно, а Светка осталась у меня – завтра с утра снова приступать к работе, куда ей уходить?
Тихоня Сонечка пришла первой, за час до намеченного времени. В восемь утра. Мы со Светкой недавно встали, а потому напоили Сонечку чаем, накормили завтраком. Может, она и не хотела завтракать, но не умела отказываться. Она вовсю смотрела на самодельные гирлянды, которые теперь были развешаны по всему дому, и вполголоса говорила, что у нас здорово. Это мы ей еще снеговиков не показывали! И живую белую елку. А она выросла раза в полтора, и сегодня с утра на ней снова было множество адресов. Я даже снимать не стала – пусть каждый из одноклассников выбирает сам. Жаль все-таки, что теперь не нужно придумывать адреса. Но на некоторых были указаны и имена – а значит, этим людям мы могли отправить бандероли. У меня ведь ничего не вышло с подарками почтой. На почте сказали, что в таких случаях обязательно нужно указывать получателя! И я думала, что зря накупила подарки. Но теперь имена есть. Тут-то и пригодятся все мои чашки, мандарин желаний, значки, магниты – все ведь до сих пор пылится у меня на полке.
Потом стали подтягиваться пунктуальные одноклассники. Мальчишки шумели в коридоре, и из своей комнаты показался заспанный папа.
– Что происходит? – спросил он, сморщив нос.
– Ну… мы собираемся, – вроде бы объяснила я. – А ты почему не на работе?
– Вы с ума сошли? – недоумевал сонный папа. – Сегодня выходной.
– Да? – хором спросили мы с мальчишками.
Папа только покачал головой и скрылся в комнате.
– Ладно, мы будем тихонько, – прогремели мальчишки.
С этими каникулами мы совсем потеряли счет времени. Какая разница, выходной или нет, если у нас все дни – выходные? Всем приходящим я стала показывать поле деятельности, демонстрировала свою живую елку. Естественно, кто-то не взял ручек, карандашей, фломастеров, приходилось срочно отыскивать их у себя. Одноклассники, шумно переговариваясь, рассаживались по моей комнате, вешали на себя елочный дождик и выглядели по-новогоднему. Каждый захотел вылепить бульчонка, но, к счастью, у меня не было столько пластилина. Одноклассники пообещали, что завтра пластилин будет.
Мы со Светкой гордо смотрели на собранную компанию. Почувствовав важность момента, я порылась в ящике, достала мои «елочные» значки и каждого посвятила в елки. Никто не смеялся.
– И еще! – строго приказала я. – Одно и то же поздравление не пишем! Придумываем каждый раз разное! Интересное! Я проверю!
– У-у-у-у-у, – заныли одноклассники. Сказали, что так не умеют. Спрашивали, можно ли списывать у других.
– Нет!!! – взревела я. – Нельзя списывать у других! Все брать из головы! Своей! Вы же елки, в конце концов!
А сама только и думала – успеем ли мы всех поздравить за оставшееся до Нового года время? Сможем ли? Думая об этом, сорвала с елки очередной адрес. Развернула бумажку и прочитала: «Плюс десять дней». Быстро и слегка испуганно глянула на одноклассников. Спросила:
– Какое сегодня число?
И сразу несколько человек крикнули:
– Десятое декабря!
А другие добавили:
– Десять дней нам уже делать нечего с этими каникулами, а вы тут уже развлекаетесь по полной!
– Да, могли бы и раньше позвать!
– Ладно, ладно… – притихла я.
И все тоже замолчали, уткнулись в открытки. Грызли карандаши и ручки, смотрели в потолок, перешептывались. Кто-то включил новогоднюю музыкальную подборку, и песни закружились по комнате, как будто снежинки.
Значит, до Нового года еще куча времени. И мы, конечно, успеем. И все получат свои поздравления. Только Светка на меня смотрела удивленно. «Как – десятое?» – будто бы спрашивала она. Я пожала плечами. Сорвала следующий адрес с новогодней елки. Но и там не оказалось адреса. Там было просто написано: «Маша». У меня почему-то екнуло в груди, но в это время долговязый Пашка сказал будто бы невзначай, не отрываясь от открытки:
– Светка, а мне от тебя на днях привет пришел…
– Какой привет? – испугавшись, спросила Светка.
– Какой-какой… – терпеливо сказал Пашка. – Бумажный.
– А… откуда ты знаешь, что от меня?
Эх, Светка, ну ты даешь, подумала я.
Пашка пожал плечами и объяснил:
– Потому что там было написано: «До востребования». И что до востребования – это тебе…
Светка посмотрела на Пашку по-новому.
И он на нее по-новому посмотрел.
А я взяла открытку и подписала ее:
Новогодняя ночь – ночь одного мгновения.
Новогодний день – самый новый.
Такого больше не будет весь год.
Новогодние люди никогда не повторятся.
И много не бывает новогодних слов.
Каждое из них – подарок.
Каждое из них – тебе.
Полюбовалась написанным и рассеянно сунула бумажку, сорванную с елки, в карман.
Нам не показалось, что прибавилось десять дней. С этого времени дни полетели быстрее, чем раньше. Может, потому, что стало больше забот. Каждый день мы собирались с одноклассниками подписывать открытки. Конечно, можно было просто раздать всем открытки, чтобы подписывали дома, но это было бы не так интересно. И мы по-настоящему сдружились. Когда по моему дому летел свежий и снежистый хохот, когда мальчишки дружественно похлопывали меня по плечу, я с сожалением думала, что наш класс расформируют после каникул. Но в жизни должно происходить что-то новое. Пусть она движется вперед! А еще мы сделали утренник для детей. Выстроили небольшую площадку на пустыре (родители, и не только мои, а и других одноклассников, помогли), расклеили объявления.