Сердце снова заполнила чернота. Я не слышала, как оно бьется. Я ничего не чувствовала. Пустоту в голове внезапно заполнил Сарин шепот:
Ты не можешь отталкивать всех подряд… потому что в один прекрасный день ты проснешься, а рядом вообще никого не будет.
Я не помнила, как добралась до дома. Свернулась под одеялом калачиком на диване и закрыла глаза.
В голове звучали противные шепотки. Ядовитые семена упали на благодатную почву, унавоженную чувством вины и горечью утраты. Я была не в состоянии отогнать голоса. Оставалось только ждать, когда меня окончательно засосет пустота, а затем проглотит тьма.
* * *
— Это был знаменательный день, — объявила мама, вручая меню официанту, принявшему заказ.
— Спасибо, что позволила мне это сделать. — Я высоко оценил тот факт, что она не осудила меня за мое решение, хотя изначально я и исключил ее из процесса его принятия.
— Я понимаю твое нежелание втягивать меня, — ответила мама. — Но я ведь уже говорила и повторяю еще раз: я не собираюсь стоять у тебя на пути. Я верю, что ты поступаешь так, как лучше для тебя.
И только я собрался ей ответить, как у меня в кармане неожиданно завибрировал телефон. Я достал его, за что получил от мамы, которая запрещала пользоваться сотовыми телефонами за столом, укоризненный взгляд.
— Знаю-знаю, — примирительно сказал я. — Но это очень важный звонок. Извини.
Я отодвинул стул и, торопливо сказав «привет», вышел в холл рядом с туалетом.
— Все в порядке?
— Ну, я надеялась у тебя об этом узнать, — услышал я голос Сары. — Ты сегодня видел Эмму?
Я сделал паузу, вопрос показался мне бессмысленным.
— Что? А разве вы не вместе?
Теперь наступила очередь Сары озадаченно замолчать.
— Эван, а ты сейчас где? — наконец спросила она.
— В Сан-Франциско. А ты?
— На похоронах дедушки в Нью-Хэмпшире.
— Ой, вот как! Сара, прими мои соболезнования. Я не знал.
— Спасибо, — отмахнулась Сара. — Я не могу связаться с Эммой. И уже начинаю волноваться.
— Ее телефон остался у меня. Прости. Эмма забыла его, а я не успел отдать его. Вот потому-то тебе с ней и не связаться. Она ведь с Коулом, да? Можешь позвонить ему и поговорить с Эммой.
— Я пыталась, — ответила она. — Он не отвечает.
— Хочешь, я попрошу Нейта проверить, как она там? Она может перезвонить тебе с его телефона, — предложил я.
— Отлично. Уверена, что она в порядке. Просто я обещала ей позвонить, а с тех пор, как вчера уехала, от нее ни слуху ни духу.
— Я завтра возвращаюсь. И по пути заскочу к Эмме, — сообщил я. — Сара, еще раз прими мои соболезнования.
— Спасибо, Эван, — ответила она.
— Позже поговорим.
Я уже собрался было отключиться, но Сара неожиданно меня остановила:
— Эй, Эван!
— Слушаю тебя.
— Понимаю, что, наверное, лезу не в свое дело, но скажи: у вас с Эммой все хорошо? Я имею в виду… что все, конечно, не слишком хорошо, но ты ведь не перестанешь с ней разговаривать или типа того?
— Нет, конечно. — Меня несколько озадачил ее вопрос. — Э-э… А с чего ты это взяла?
— Ладно, проехали.
— Погоди-ка, она тебе что-то такое говорила, да? Неужели она думает, что я на нее обиделся?
— Не совсем так, — слегка замявшись, ответила Сара. — Просто у меня такое смутное чувство… Наверное, я, как обычно, слишком ее опекаю. Я возвращаюсь в четверг. Тогда и увидимся. — Сара отключилась, лишив возможности задать очередной вопрос.
Я понимал, что совершил ошибку, не заехав перед отъездом к Эмме и не сказав ей ни слова после ночи откровений. И Сарин обеспокоенный тон меня не на шутку встревожил. С Эммой что-то было не так. И я это знал.
Прежде чем вернуться к столу, я позвонил Нейту и попросил его проведать Эмму. Он явно не понял, в чем дело, но обещал заскочить к ней.
— Все хорошо? — обеспокоенно спросила мама, когда я сел за стол, вновь и вновь прокручивая в голове, что я сделал не так во время ночного разговора с Эммой.
— Прости. Звонила Сара. У нее умер дедушка, и она сейчас вместе с семьей в Нью-Хэмпшире.
— Ты серьезно? — вмешался в разговор Джаред. — Гас умер? Блин, мне нравился этот старикан. — Он перевел взгляд на маму и неожиданно выпалил: — Сейчас вернусь.
Я увидел, как он поспешно достает из кармана мобильник.
— А почему она звонила именно тебе? — Мама видела меня насквозь и всегда замечала малейшие изменения моего настроения.
— У меня случайно остался телефон Эммы, поэтому Саре не удалось с ней связаться, а она хотела узнать, когда я в последний раз разговаривал с Эммой. Сара не знала, что я уезжаю. Никто не знал, кроме парней, — объяснил я и, дабы предупредить дальнейшие вопросы, перевел разговор на другую тему: — И о чем говорилось в письме?
Мамины голубые глаза едва заметно сузились.
— Какое именно письмо ты имеешь в виду?
— Письмо, которое отдала тебе перед отъездом Эмма. Я нашел пустой конверт. Ведь именно письмо заставило тебя круто изменить мою жизнь. Так что было в том письме?
Мама ненадолго задумалась.
— Письмо чисто конфиденциальное. И я не имею права разглашать его содержание. Прости.
Моя мама придерживалась определенных жизненных принципов, что меня всегда в ней восхищало, хотя иногда и здорово раздражало.
— Понимаю, — вздохнул я.
Тем временем к нам присоединился Джаред.
— Итак, когда ты нас покидаешь? — поинтересовалась мама.
— Через час, — ответил Джаред, вид у него был крайне озабоченный.
— Пожалуйста, передай наши соболезнования Саре и ее родителям, — попросила мама, сделав глоток вина.
Джаред кивнул, он упорно прятал от меня глаза.
— Ладно, поскольку у нас осталось не так много времени, позвольте объяснить причину, почему я вас здесь собрала, — произнесла мама. — Я решила продать дом в Уэслине.
Джаред не отреагировал. Он и не должен был, поскольку не так часто бывал в Уэслине. Заявление было адресовано лично мне. Джаред просто послужил буфером, когда я сказал:
— Ты не можешь!
Мама сохраняла полное самообладание.