Избалованный мальчик, умеющий рисовать, но мнящий себя гением… Увы. История банальна.
Некрасивый парень, маленького росточка и с белесыми жидкими волосами — изо всех сил старающийся выглядеть Казановой…
Мальчик, переживший в детстве отцовское насилие и от этого мечтающий отомстить всем.
Обилие денег не могло дать главного. От обиды на жизнь он возненавидел все красивое. Все талантливое. Все, что без усилий получало от бога то, чего не хватало юному Алексанову. Просто так. Без денег…
Он влюбился. Об этой любви знала вся школа.
Он ходил за ней по пятам. Он сходил с ума. И не мог подойти.
Он знал, что прекрасная Ксения никогда не станет его.
Он находил ее черты в творениях мастеров.
Но что же произошло дальше? Был ли он тем самым человеком, который убивал тарасовских девчонок? Или Ксения — была первой его жертвой?
* * *
Вероника молчала. Я тоже. Говорить не хотелось. Наконец Вероника достала из пачки сигарету и, закурив, сказала:
— Когда Ксения пропала, он был в больнице. Поэтому у него алиби, Танюша…
Я усмехнулась.
Вовремя организованное алиби — частое явление в нашей практике. Именно благодаря этому самому явлению мы можем похвастаться таким большим количеством нераскрытых преступлений…
Интересно, где будет находиться мой горячий поклонник в момент своего запланированного покушения на «Эмми Стюарт»?
Я почувствовала затылком дыхание опасности. Вероника посмотрела на меня немного испуганно.
— Тань, что с тобой?
Она взяла меня за руку.
— Ничего, — поспешила я успокоить ее.
Она мне поверила. Для большинства я — бесстрашная сыщица. Рисковая Танюха, способная прыгнуть с огромной высоты и раскидать целую толпу гопников.
Но в отдалении маячил черный «Мерседес». Я почувствовала, как мое сердце сжалось.
«Мерс» тихо всхлипнул и поехал прямо по направлению к нам.
Я вскочила.
— Тань! — услышала я сквозь звон в ушах голос Вероники, которая трясла меня за руку. — Тань, ты что?
«Мерс» ехал медленно, как катафалк. Я почувствовала себя фазаном.
«Спокойно, крошка, — взмолилась я к самой себе, — не давай ему победить себя с помощью страха…»
— Та-а-аня!
«Мерс» подъехал почти вплотную. Я закрыла глаза.
«Убирайся, вонючий ублюдок», — приготовилась сказать я.
Распахнув глаза, я застыла.
Из окна «мерса» скалились две гоблинские морды. Ни одна из них не принадлежала моему поклоннику.
— Танька, да что с тобой?
Я обернулась к Веронике с улыбкой. Пальцы еще дрожали.
— Все в порядке, Вероничка, все в порядке, — пробормотала я, опускаясь рядом с ней на лавку, — только если я сейчас не закурю, я спячу.
Она протянула мне сигарету.
Я затянулась. Вместе с каплей никотина, убивающей лошадь, в мой организм вошло спокойствие.
* * *
Я металась по квартире, как разъяренная тигрица. Мой страх меня разозлил.
Что ж. Посмотрим, кто кого. Я влезла в джинсы. Наверное, с точно таким же лицом рыцари надевали доспехи.
Я выиграю, пообещала я окружающим стенам. Вы-то мне верите?
Они верили мне. Я заряжалась их спокойствием.
На всякий случай я прихватила магические кости, сжала их в кулаке и поднесла к губам.
Главное — не струсить. Страх уменьшает силы.
«Пожелайте мне удачи», — попросила я их.
31+10+20.
«Хоть ваше намерение и опасно, оно не так уж и плохо».
— Спасибо, — ответила я.
Что ж, врать было не в правилах моих маленьких советчиков. Они предпочитали быть честными в любых обстоятельствах.
Поэтому их ответ был подарком. Он обещал мне победу.
Мое намерение было не так уж и плохо.
Оставалось еще одно дело.
Я набрала номер.
Трубку взял Робин. Сразу. Он ждал моего звонка.
— Я выхожу, — сообщила я.
— Хорошо, — коротко ответил он.
Я осмотрела комнату. Хотела сказать: «Прощай» — но одернула себя.
— До свидания, — улыбнулась я обеспокоенным стенам, — я скоро вернусь.
Поворот на Адымчар я заметила не сразу. Голова моя была так заполнена мыслями, что я почти проехала его. Но вовремя спохватилась.
— Черт! — выругалась я и развернула машину.
Слава богу, я отъехала недалеко.
Село жило своей обычной жизнью. Тетки на лавочках перед домами грызли семечки. Деревенские красавицы, одетые получше городских, вышли на вечерний променад с целью овладения сердцами сельских эсквайров.
Пастух гнал стадо домой по дороге, отчего моей «девятке» пришлось временно унять свою прыть.
От мирной картины адымчарской жизни в носу предательски защипало.
Ах, если бы я просто ехала на свою дачу! Алексановские хоромы меня отчего-то не прельщали…
Стадо коров прошествовало мимо меня, дружелюбно мыча и помахивая хвостами.
Я завела мотор, и моя железная подружка тронулась дальше.
* * *
Он подъехал за час до ее предполагаемого появления.
В том, что она появится здесь, он не сомневался. Сети были расставлены. Но перед этим он тщательно продумал все. Каждый ее шаг. Каждое движение.
Ему казалось, что он просчитал даже ритм ее дыхания…
Сейчас она выехала из Тарасова. В ее душе пустил ростки страх… Она пытается справиться с ним. Убеждает себя в том, что непобедима.
Он рассмеялся.
Любовно оглядел умело приготовленную ловушку, которая должна захлопнуться, лишь только его гостья войдет сюда.
Где тогда останется ее самоуверенность?
За порогом этой комнаты…
Он проверил все замки. Они действовали безотказно. На стене висел огромный, увеличенный портрет Эмми Стюарт.
— Извини за то, что это всего лишь фоторепродукция, дорогая…
Усмешка скривила тонкие губы.
Он вышел из помещения, не забыв прикрыть дверь.
* * *
Я подъехала к алексановской даче.
— Ну, вот и я. — Где-то там, внутри, находился мой фазанчик…
Я вышла из машины, подошла к воротам и толкнула их. Как и следовало ожидать, ворота распахнулись.