— А из родственников никто не мог…
— Нет, я никому не показывал то, над чем работаю.
— Почему?
— Не люблю демонстрировать отдельные куски. Вот разобрался бы с письменами до конца, тогда можно было бы и похвастаться.
У меня самой существовали определенные принципы работы, изменять которым мне было крайне неприятно, поэтому ответ сошел бы за правдивый, убери я из поля зрения жадность собеседника. Хальзов явно не желал делиться всей известной ему информацией. Придется дожимать директора, но это не сложно, ведь он платит деньги, и долгое расследование не в его интересах.
— Мне есть с чего начать. Я просто обязана поговорить и с вашей соседкой, и с Жукецким. Не порекомендуете ли вы хорошего специалиста по древним книгам?
— Ну если вам не достаточно моего мнения…
Он был обижен, но я не спешила его успокаивать. Увидев, что никакой реакции его слегка возмущенный тон не вызывает, он посоветовал зайти в гости к своему другу — имаму Али, уверяя, что с его собственными познаниями могут соперничать только его.
— Рассчитывая на то, что вы не откажетесь от моего предложения, я принес ксерокопии обеих книг, правда, сделаны они уже с фотографий. Сами понимаете, такие книги под ксерокс…
— Надеюсь, вы будете рассказывать все, что вам известно, — поддела я клиента, но он не обратил внимания.
— Кроме того, здесь мой перевод некоторых фрагментов, думаю, вам будет интересно.
На этом вводная часть оказалась завершенной. Я проводила гостя до двери, где получила мрачный совет, данный мне тихим скрипучим голосом.
— Да, чуть не забыл. Не читайте заклинания вслух.
— Вы в это верите? — в тон ему, почти шепотом спросила я.
— Достаточно того, что верили древние, — слегка философски заметил старик и скрылся в темноте неосвещаемого коридора.
Никто из жильцов, включая и меня, второй месяц подряд не решался вкрутить в патрон новую лампочку. «Вот доведу дело до конца и куплю с премии старика Хальзова», — решила я. Захлопнула дверь и пошла любоваться на оставленные бумажки.
Как оказалось, каждая книга состояла из восемнадцати листов, причем в одной из них последние два были чистыми. Почерк неведомого писаря оказался очень мелким. Десятка два строк арабской вязи в сочетании с иероглифами умещалось на каждой странице, но как это можно было соединить в одно целое и перевести, оставалось для меня загадкой. Пролистав копии, я принялась за переводы.
Позвонил Виктор, ненавязчиво пригласил сходить утром в ресторан позавтракать, где и собирался объясниться.
У меня не было никакого желания разговаривать с Жукецким как с мужчиной, но так как беседа с «качком» входила в мои планы уже непосредственно в рамках работы, я согласилась.
Он сказал, что к девяти заедет на своей машине, видимо, недоумевая, как это я так быстро простила его.
В восемь утра зазвонил телефон. Пришлось подползти к трубке.
— Алло…
— Татьяна Александровна?
— Да.
— Полковник Ежов беспокоит.
Похоже, свой первый звонок на рабочем месте он сделал именно мне.
— Не могли бы вы сегодня подойти ко мне до десяти утра?
— Что-то случилось?
— Не волнуйтесь. Вчера вечером мы задержали у ювелирного магазина несколько человек. Я надеюсь, что вы опознаете среди них того, кто продал вам золотую статуэтку.
Я жеманно согласилась, давая понять, что сделаю одолжение и зайду. У самой же потекли слюни в предвкушении беседы с мальчишкой. Только бы они взяли того, кого надо!
Виктор, как и обещал, заехал ровно в девять.
Никак не ожидала увидеть его прямо-таки сияющим. Он цвел, словно накануне стал мужчиной.
Узнав о необходимости заехать на «вокзал», с которого людей отправляют в места «не столь отдаленные», Жукецкий несколько сник, но никакого протеста не последовало.
— Это связано с твоей вчерашней покупкой?
— Да, меня пригласили на опознание. Задержали продавца.
— И сколько это займет?
— Не волнуйся, мы везде успеем. Я уложусь за час. Обычно требуется в два раза больше времени.
— Ты так говоришь, будто сама дела ведешь.
— Я частный детектив.
Он остолбенел.
— Никогда бы не подумал.
— В этом один из моих козырей.
— Тогда становится понятным, почему тебя никуда не забрали. Когда я увидел статуэтку, то принял тебя за воровку.
— Поехали, — скомандовала я.
Не начинать же в самом деле разговор о том, что он мог бы вместо того, чтобы устраивать спектакль, предупредить меня об опасности, будь я даже воровкой или перекупщицей, как-никак одноклассники.
«Ауди-100» — неплохая машина для научного сотрудника музея.
— Хорошее авто.
— За консультациями приходят почти каждый день. У меня тоже в некотором роде частная практика.
— Мне не так давно рассказывал о тебе Сыч.
Не могла не запомнить место работы клеившегося ко мне юноши.
Ключ зажигания попал в скважину после третьего захода.
Сыч контролировал большую часть рынка антиквариата в Тарасове. Если он рекомендовал человека, значит, это был его человек.
— Ты действительно осведомлена о моей второй работе, — согласился Жукецкий и тронулся с места.
Водил он отменно. Машина слушалась, как дрессированная собачка, и шла плавно. Покрышки лишний раз не тер, предпочитал риску оптимальный маршрут и соблюдал правила.
Чувствовалось, что едет спокойный человек, свободный от материальных и семейных проблем.
— Ты не женился?
— Было дело. Все закончилось через пару месяцев. После развода друзья привели меня в тренажерный зал, и пошло-поехало.
Я позволила себе пощупать бицепс:
— Потрясающе.
Он улыбнулся, принимая комплимент.
Сейчас хорошее настроение у тебя улетучится, мой дорогой.
— Наверное, тяжело было пару лет назад ворочать огромные булыжники в одиночку?
— Старик рассказал тебе о нашей экспедиции двухлетней давности?
— Да, вчера вечером.
— А зачем тебе…
Я так и не успела сказать ему, что меня нанял его шеф.
Неожиданно со встречной полосы влетела «шестерка» и заставила Виктора отвернуть вправо. Машина ушла на соседнюю полосу, по которой в одном с нами направлении шел поток транспорта. Сильный удар в правое крыло иномарки одноклассника засвидетельствовал окончание поездки. Когда я увидела, что в нас вписалась навороченная «Волга», то предположила с большой долей вероятности серьезный базар посреди трассы.