В дверь ломилась толпа любопытствующих сотрудников, которые тоже вовсе не собирались соблюдать тишину.
Шум и обмен мнениями.
Я извлекла из сумочки свое просроченное удостоверение и, лихо продемонстрировав его, начала оттеснять народ в коридор, прихватив заодно и Катеньку.
— Сохраняем спокойствие, граждане. Освободите помещение. Вас позовут, когда это потребуется.
И тут несчастная девушка начала оседать.
Я уложила Катерину на стулья, стоящие вдоль стены. Потом вновь вернулась к толпе, пытаясь добиться своего и очистить наконец-то помещение.
Это мне удалось с огромным трудом.
Вера Николаевна продолжала рыдать и что-то приговаривать.
Вдруг я вспомнила про «жучка», который находился в сумочке Даши. Его нельзя было оставлять там. Пока на меня никто не обращал внимания, я быстренько выудила его оттуда.
Затем оттащила рыдающую Веру Николаевну от безвременно усопшей подруги и усадила ее на стул.
— Есть у вас что-нибудь успокоительное: валерьянка или корвалол? Вера Николаевна! Вы меня слышите?
— А кто вы такая? — она только сейчас меня заметила.
— Я знакомая Даши. Скажите, где у вас аптечка? Она, всхлипывая, кивнула, указав на шкаф с зеркальными дверками.
— Т-там.
В шкафу нашлись корвалол и нашатырный спирт.
— Вызывайте милицию. Вера Николаевна. Сама я занялась Катенькой. Намочив клочок ваты нашатырем, я дала ей его понюхать, потом им же потерла ей виски. Девушка открыла глаза и непонимающим взглядом уставилась на меня.
— Все будет в порядке, — утешила я ее. Она поднялась и села, стеная и охая и при этом яростно потирая виски.
Что мне остается делать? Теперь уж задать свой вопрос по поводу сестры Веры Николаевны мне придется не скоро. Иначе я могу навлечь подозрения и на себя, родную. Подумают, что я, воспользовавшись своими скромными познаниями, специально спровоцировала ситуацию. А это, как ни крути, очень похоже на правду.
Вера Николаевна вращала диск телефона, ошибалась, нажимала на рычаг и принималась заново набирать номер. Пришлось ей помочь.
— Дежурная часть УВД Центрального района. Говорите.
Я протянула трубку перепуганной насмерть женщине, прошептав:
— Лучше будет, если вы сами все скажете.
Она отчаянно закрутила головой, с мольбой глядя на меня.
Но я была неумолима и, взяв ее дрожащую руку в свою, вложила в нее трубку.
— Поверьте, так будет лучше.
— Это модельное агентство «Орлова & К°». У нас… несчастье. Погибла девушка.
Через несколько минут послышался вой милицейской сирены. Нестройный гул голосов в коридоре (толпа и не думала расходиться) неожиданно сбавил обороты. И тут же раздался стук в дверь, и властный мужской голос произнес:
— Откройте дверь. Милиция. Я открыла дверь, и в ее проеме возник оперативник. Габариты внушительные. Если уж я, Татьяна Иванова, ростом отнюдь не Дюймовочка, смотрела на него снизу вверх, то стоит ли объяснять дальше?
— Что произошло, гражданочки? — сурово пробасил он."
Несчастная Вера Николаевна затрепетала. А Катенька чуть снова не выпала в осадок. Ее била мелкая дрожь. Это было заметно сразу.
— Разошлись, граждане, разошлись все быстренько. Не мешайте людям работать.
Это за суровым оперативником прокладывали себе путь сквозь толпу его коллеги.
— Так-так, — пробасил великан. — Олег, закрой дверь. А то ничего не слышно. Галдят, как сороки.
Оперативники занялись своими прямыми обязанностями.
Великан обратился ко мне, по праву решив, что я среди этих дам самая вменяемая и хладнокровная:
— Ваша фамилия? Я назвалась.
— Как это произошло?
Я вынуждена была его разочаровать, поскольку сама ничего не видела. Могла только предполагать.
Однако избежать утомительной процедуры дачи свидетельских показаний мне не удалось. И хоть время на данном этапе работало против меня, сбежать с поля боя было бы непростительно. Я не могла так поступить, поскольку чувствовала за собой вину.
И, возможно, напрасно. Бог рассудил и наказал виновных. Лично у меня такой возможности не было.
— Вот эта девушка все видела, — я кивнула на Катеньку.
Выяснилось, что все произошло следующим образом.
Разъяренная Дарья Михайловна, схватив со стола вазу, бросилась на свою неверную подругу. А та ее просто оттолкнула. Даша зацепилась каблуком за полоску жести, которой был пробит шов линолеума, и упала, угодив виском на угол стола. Она, по словам Катеньки, даже охнуть не успела.
Когда меня спросили, что я делала в этом агентстве, я пояснила, что искала погибшую. Потому и появилась в агентстве. А потом услышала истошный крик и кинулась сюда вместе с остальными.
— Вы хорошо знали пострадавшую?
Пришлось расколоться и сообщить, что я — частный детектив, занимаюсь убийством Захарова и подозревала Дарью Михайловну в убийстве собственного мужа. Обо всем остальном я, конечно же, скромно промолчала.
— Странно все как-то. Все вокруг этого агентства крутится, — пробасил крупногабаритный оперативник.
Я только пожала плечами:
— Сама удивляюсь. Мне тоже все это кажется странным.
Ход, я полагаю, правильный: пусть они идут по тому же следу, по которому я мчалась столько часов. Им полезно. И у меня под ногами путаться не будут. Жуть как не люблю этого. Я хочу сама все распутать, все доказать и, таким образом, честно отработать свой гонорар, тем более что мне обещали заплатить больше моей обычной ставки.
Орлову задержали в связи с совершением непреднамеренного убийства.
А я, все еще надеясь заполучить адрес ее сестры, тут же предложила свои услуги:
— Вера Николаевна, может быть, необходимо сообщить о случившемся кому-то из ваших родственников? Я могу это сделать.
Таким образом и телефончик, и адрес ее сестры оказались у меня в кармане.
Я сидела в собственном автомобиле и держала совет со своими мудрыми кубиками, одновременно покуривая «Мальборо».
Мне предстояло решить весьма важный вопрос, отправиться ли сразу к сестре Веры Николаевны? По телефону я уже выяснила, что она дома и готова поговорить со мной. А может быть, мне попробовать застать дома неуловимую Елизавету Ивановну и проверить для начала некоторые свои соображения?
Кости выпали в комбинации:
14+28+10 — сие означало «Шумное обсуждение неожиданных событий».