Из первых же слов стало ясно, что звонил с отчетом Мельников. Наплевав на приличия, я задержалась в гостиной и стала жадно прислушиваться к разговору. Любопытство так и снедало меня, но ничего толком понять было невозможно. Сергей отделывался односложными фразами, и я терялась в догадках. Закончив телефонный разговор, Сысоев даже не подумал посвящать меня в его подробности. Я не собиралась мучиться неопределенностью, поэтому взяла на себя смелость поинтересоваться успехами Андрея. Хотя мне почему-то показалось, что Мельникова, как раз наоборот, постигла какая-то неудача. Увы, я ошиблась.

– Да, это вне всяких сомнений Аркаша, – угрюмо произнес Сергей. – Как он мог! Мы ведь столько лет дружили! Как же он стал бы дальше жить, если я...

– Мы с Андреем не допустим, чтобы с вами что-нибудь случилось. – Я поспешила успокоить клиента, гадая, на чем же зиждется уверенность Мельникова. – Да, Сергей, ты забыл сказать Андрею про химика.

– Не забыл, а не счел нужным. Андрей смог прослушать телефонный разговор Терешко и потом проследил за ним. Аркаша встречался с одной аптекаршей и получил от нее какую-то коробку. Потом он поехал к Ярцину...

Эта новость произвела на меня сильное впечатление. Выходило, что личная версия не оправдала себя. Что с того, что Слава Семенов имеет химическое образование? Ничего. Пусть он любовник Натальи, это тоже не повод для того, чтобы убивать ее бывшего мужа. Да, Таня, ты хотела соригинальничать, поэтому упорно не прислушивалась к чужому мнению. Хорошо, хоть не стала рассказывать Сергею о том, как ездила в Трубный район на поиски Натальи, как со слов одного алкаша искала розовую «Ладу Калина»... Это все пустые хлопоты, совершенно пустые...

– Таня, наверное, пора ложиться. Пойдем, я покажу тебе спальню.

Банкир проводил меня в спальню. Мы стояли около огромной кровати, застланной белым покрывалом, и смотрели друг другу в глаза. На какой-то миг наши отношения утратили былую определенность, возникло ощущение нереальности происходящего. Еще чуть-чуть, и мы, поддавшись инстинкту, наверное, бросились бы в объятия друг друга. Искушение было очень велико, но я вовремя опомнилась.

– Спокойной ночи, – сказала я и отошла в сторону.

– Да, спокойной ночи, – ответил Сергей, но не поспешил тут же выйти из спальни.

Наверное, он увидел во мне Лилю, и крышу снесло... Сысоев немного потоптался на месте, но так ни на что и не решился.

* * *

В это трудно поверить, но я лежала на шелковых простынях, смотрела в темный потолок и думала о том, что может произойти в субботу и реально ли уберечь Сысоева от принятия смертоносного яда. Не так уж много времени оставалось до часа «икс». Хотелось заранее знать, кто и в какую по счету рюмочку собирается подсыпать Сергею яд. А может быть, это вовсе будет не рюмочка, а порционный салатик. Моя задача состояла в том, чтобы схватить этого недостойного человека за руку и... Кстати, что делать с ним дальше, клиент мне пока не сказал. В милицию сдавать его нельзя, иначе может произойти что-то непоправимое. Так было написано в письмах. Кажется, его автор беспокоился больше о себе, нежели о судьбе киллера. А почему? Непонятно.

Кто собирается травить Сысоева – сынок юбиляра, этот химик-экспериментатор, он же любовник Натальи, или Терешко с Ярциным, заполучившие у какого-то фармацевта заветную коробочку? Все они имели зуб на Сергея Эдуардовича. К тому же могли активизироваться мелкие держатели акций, которых Сергей вовсе не брал в расчет. Странно, что это я о них вдруг подумала? Надо будет утром расспросить Сысоева об этих людях.

Тишина ночи стала постепенно сменяться гулом наступающего дня. Только под утро я заснула, устав от множества неразрешимых вопросов.

Глава 8

Сергей разбудил меня легким стуком в дверь.

– Да, уже просыпаюсь, – позевывая, ответила я.

– Таня, у тебя на все про все полчаса, – предупредил меня банкир, – иначе я опоздаю на работу.

Я накинула махровый халат, вышла из спальни и буквально столкнулась с Сысоевым. Он был уже побрит, надушен и одет. А я снова предстала перед ним в халате, ненакрашенная и непричесанная. Говорят, что сложившиеся традиции надо свято чтить...

– Доброе утро, – смущаясь, сказала я.

– Доброе утро! – ответил банкир и сразу же отвел от меня взгляд. – Поторопись, Лиля. Я уже сварил кофе.

Мне не понравилось, что Сергей назвал меня в этот момент Лилей, но я не подала виду. Минут через десять мы уже сидели за столом, пили изумительный кофе, ели остатки вчерашнего пирога с куриной печенью и молчали. Надо сказать, Сысоев мастерски умел держать паузу. Но лучше бы он был неисправимым болтуном, тогда я знала бы гораздо больше о нем и его окружении.

Перед тем как выйти из дома, я открыла сумку, чтобы достать губную помаду. Сергей стоял рядом и каким-то образом углядел краешек малинового мешочка.

– У тебя там что, мешок с двенадцатигранниками? – без всякой деликатности осведомился банкир, и в его глазах появился нездоровый блеск.

– Нет, – соврала я, потому что сегодня собиралась сама задать им вопрос. Ночью-то про них как-то забыла. – Это – косметичка.

– Нет, это не косметичка, а мешок с гадальными принадлежностями, – нагло возразил мне Сысоев и даже протянул руку к моей сумке. – Я хорошо помню его. Таня, дай мне, пожалуйста, кости. Я хочу погадать.

– Ты уже два раза гадал, – ляпнула я по простоте душевной и осеклась, ведь про первое мрачное предсказание он ничего не знал.

– Не два, а только раз. Знаешь, меня всю ночь мучил один вопрос. Я должен получить на него ответ.

– Сергей, ты же сказал вчера, что не веришь в это гадание, потому что это мура. К тому же ты опаздываешь на работу. – Я все еще надеялась сама бросить сегодня двенадцатигранники.

– Ничего, задержусь на пять минут, это не страшно. Таня, дай, пожалуйста, косточки. – В глазах Сысоева было столько отчаяния и мольбы, что я не смогла устоять.

– Ладно, бери. – Я вынула из сумки мешок и скрепя сердце протянула его банкиру.

Ну зачем я выдумала правило насчет того, что клиентам надо всегда идти навстречу, потакать их желаниям, забывая порой о своих! Кто бы мог подумать, что Сергей окажется таким заводным насчет гадания! Впрочем, стремление узнать будущее как болезнь. Излечиться от этого недуга очень сложно.

Банкир достал из малинового мешочка три двенадцатигранника, зажмурился и легонько катнул косточки по полке для телефона. Когда они остановились, я присмотрелась к цифрам на верхних гранях, они составили комбинацию: 14+25+7.

– «В жизни самые лучшие условия для развития бывают в трудные моменты, только надо уметь правильно их использовать», – прокомментировала я результат гадания.

– Да, я это знаю, но что сказали косточки?

– Сергей, ты не понял. То, что ты только что от меня услышал, было не мое мудрое изречение, а как раз ответ двенадцатигранников на твой вопрос.