Наверняка восемнадцать уже стукнуло. Что ж, даже лучше. Не люблю пугать детей. Да, но вот как к нему подобраться? У меня нет на него никаких рычагов воздействия Вот разве что подкупить? Зарплата у него наверняка смехотворная… Так чего я жду?
Самое любопытное, что мы двигались в ту сторону, откуда я приехала, и прошли целых две троллейбусных остановки. Вот как надо поддерживать фигуру — ходить пешком! Я прямо чувствовала, что оставляю позади себя шлейф из калорий. Конечно, это не аэробика доктора Вайса, но все-таки. Гарик шел быстро и ни разу нигде не задержался. Окликнуть его, что ли? Впрочем, кажется, мы уже пришли. К моему великому изумлению, мы с Гариком оказались соседями. Его дом находился буквально в трех шагах от моего.
— Эй, Гарик! — громко позвала я, когда пацан уже протянул руку к двери подъезда. — Не уделишь мне пару минут своего драгоценного времени?
Он обернулся и тут же поморщился. Еще ни разу никто из представителей противоположного пола не делал при виде меня такую физиономию. Неужели я так сдала, что не могу вызвать улыбку радости на лице юноши? Надо срочно сходить в какой-нибудь салон красоты и попытаться что-нибудь сделать. Впрочем, в душе я знала, что во всем виновата нервотрепка. Стоит только улечься страстям, как мое лицо тут же вернет себе утраченную свежесть.
— Это вы! — удивленно воскликнул Гарик, после чего довольно самоуверенно добавил:
— Если хотите поболтать, пойдемте вон туда, на детскую площадку. Там сейчас пусто.
Скамья в беседке оказалась сухой, и мы устроились на ней, развернувшись друг к другу вполоборота.
— Ну и чего вы хотите? — спросил юнец, доставая откуда-то из недр куртки плоскую коробку и зажигалку.
— Хочу поправить твое материальное положение.
— Так это смотря чего надо.
— Думаю, ты догадываешься.
— Не-а.
— Ну, хорошо. Почем будет узнать, кто вложил в книгу записку? — деловито осведомилась я.
— Полтинник, — ответил Гарик, закуривая. — Зеленью, естественно.
— Ничего себе, ну и аппетиты у тебя!
— Полтинник, — уперся Гарик. — Иначе я вряд ли что вспомню.
Меня до такой степени распирало нетерпение, что я внутренне готова была заплатить гораздо больше, лишь бы узнать хоть что-нибудь. Дурацкое дело! Прибавляются загадки и трупы, и ничегошеньки не разъясняется. Даже в общих чертах.
— Ладно, уговорил. — Я открыла сумочку, чтобы достать оттуда деньги, как вдруг Гарик схватил меня за руку.
— Шухер! — шепнул он. — Подождите с бабками, тут моя маман партизанит.
Действительно, к беседке сзади подкралась моложавая дама с длинным носом и рыжими волосами в паре с коренастым мужиком.
— Хватайте ее! — крикнула она, глядя на меня глазами злобной лисицы. — Она как раз полезла в сумку!
— Что-то мама у тебя какая-то агрессивная. А это кто, твой папа? — спросила я.
— Я лучше, чем папа, — ответил мужик. — Я представитель правопорядка. Итак, граждане, чем занимаемся?
— Болтаем, — ответил Гарик вполне беззаботно, но я видела, что в глазах его плещется беспокойство.
— А вы, дамочка, кто будете?
— Просто знакомая.
— Вы губите моего сына! — с надрывом сказала женщина, похожая на лисицу. — И грабите нас с мужем! Вытягиваете у мальчика деньги и губите его!
— Я из него вытягиваю? — тут же возмутилась я. — Да ваш мальчик сам работает, словно пылесос.
— Я давно вас выслеживаю! — не слушала меня женщина, охваченная яростным негодованием.
Она меня выслеживает! Ну не смешно ли?
— Вы меня с кем-то путаете, — возразила я убежденно и сделала резкий отрицательный жест рукой. Мол, все, разговор окончен.
Однако от мента мне отмахнуться не удалось. Он не спускал с меня глаз и, когда женщина выговорилась, будничным тоном заявил:
— Что ж, пройдемте в отделение, будем разбираться.
— За что?! — возмутились мы с Гариком хором — Парень — за употребление, а вы — за хранение и распространение наркотических средств.
Я от души рассмеялась. Поскольку мы находились неподалеку и от моего дома тоже, отделение должно было быть тем самым, куда я дважды сообщала о трупах. Если этот мужик действительно милиционер и доставит меня туда, думаю, будет весело. Главное, чтобы мой капитан оказался на месте.
Итак, плоскую коробку, под завязку набитую сигаретами с недозволенным содержимым, при досмотре нашли у меня в сумочке.
— Что вы можете сказать на это? — спросил меня дежурный.
— То, что у Гарика ловкие руки, вот что, — не на шутку рассердилась я. У меня своих тараканов полно, не хватало мне еще чужих на себя навешать.
— То есть вы не признаете, что принесли с собой и продавали молодому человеку наркотические вещества?
— Нет, не признаю, — сказала я самым сварливым голосом.
Гарик сидел тут же, свесив голову так низко, словно вина сидела у него на горбу и гнула его к земле. Подсунув мне сигареты, он стал активно изображать наивную жертву, попавшую в лапы к опытной торговке наркотиками. Благо в коробке был не гашиш или что-нибудь в этом роде. Некоторые считают, что выкурить сигаретку, какими баловался Гарик, — все равно что выпить таблетку анальгина.
Мой любимый капитан, ни имени, ни фамилии которого я до сих пор не узнала, вышел из уборной, подтягивая ремень на штанах. Увидев меня, он замер на месте, несколько секунд молчал, потом как закричит:
— Кто ее сюда пустил?! Мне надоело ходить за ней и искать трупы!
Мать Гарика зажала рот двумя руками. Глаза ее поверх пальцев, окольцованных ювелирными изделиями, в ужасе глядели на меня. Сам Гарик тоже проявил повышенный интерес к моей особе и выпрямился на стуле.
— А! Это вы, капитан! — светским тоном сказала я. — Что, нервишки шалят?
— Нет, вы только подумайте! — не желал успокаиваться капитан. — Сначала профессор с двумя дырками от пуль, потом почтальон на лестнице с похожими телесными повреждениями. А виной всему, оказывается, дурь!
— Это вы несете какую-то дурь! — рассердилась я. — Да я даже дым от сигарет, которые курит королева, не смогу вдохнуть, чтобы не раскашляться!
— Королева не курит, — сказал кто-то из милиционеров, столпившихся вокруг.
— Какая королева? — опешил капитан. — Что вы мне голову морочите?
— Английская, — пояснили ему. — Ну, та, которая правит Англией.
— Он не знает, где это, — подала я голос. — Когда другие дети учили географию, наш капитан зубрил уголовный кодекс.