— Но она говорит… позже вы встречались еще!
— Это ложь. Чародей Ардест все это время был очень далеко от Цитадели, он вернулся лишь несколько дней назад, и я могу это засвидетельствовать, — учтиво сообщил Саргенс, но за этой учтивостью Бересту послышалась тонкая издевка.
А еще его потрясло, что эти слова были правдой, и тем не менее лукавы, словно признания лисички.
— Так можно дать ей зелье истины, — добродушно заметила Кастина, — у меня с собой есть. Пусть расскажет, зачем на княжича напраслину возводит!
— Это не напраслина! — отчаянно закричала вдруг Анастия. — А лжете вы все! Этот красавчик вовсе не Ардест! И голос у него другой! А княжич урод, мерзкое, криворотое и слюнявое страшилище! Днем ходит в маске, а ночью… мне даже подумать гадко, что и у меня могла бы родиться такая жаба!
— Потому ты и нашла себе красавчика… вместо жениха, — спокойно кивнула Кастина. — Так почему же не отказалась от княжича?
— Терсия! — возмущенно оглянулся на травницу Берест. — Что такое ты говоришь? От чего отказываться? Я ей никогда своего браслета не предлагал и даже не собирался! Мне даже с кривым ртом такой потаскушки не нужно было!
— Но ведь ребенок… — судорожно терла виски княгиня. — Как же так?
— А она знала, что у нас в семье браслеты женихам не возвращают и договор из-за таких вещей не разрушают, — осторожно подводя жену к своему креслу, терпеливо объяснял ей князь. — Вот на это и надеялась. Раз с Ансертом не вышло, то хоть Ардеста заполучить.
— Но она говорит… криворотый? — начал доходить до расстроенной Доренеи смысл обвинений, выкрикнутых обожаемой невесткой. Ну, или почти невесткой. — Ардест… я ничего не понимаю!
— Ну, матушка, ты же знаешь… у чародеев всякое бывает, — загадочно улыбнулся матери Берест и хмуро взглянул на деда с наставницей, не оставивших ему места рядом с невестой.
Вот ведь прилипли… а она сидит так тихо и покорно, что у ястреба начинает болезненно ныть сердце, его Веся себя так не вела, даже когда стояла одна против кучи степняков.
— Но вы дали мне слово! — Анастия оскорбленно смотрела на Илстрема, не подозревая, какую бурю поднимает в его душе своими словами. — Вы мне обещали, что он женится! Я требую… пусть отдаёт мне браслет!
— А его у меня нет, — почти ласково усмехнулся ястреб, — его уже носит самая лучшая девушка!
— Вот как! — злобно зашипела Анастия, оглядела незнакомых женщин и почти сразу остановила взгляд на Весе. — Так это ты самая лучшая?! А разве самые лучшие уводят женихов у беременных? Или тебе чародеев не хватило? Ну, давайте, выгоняйте меня отсюда! Я пойду и сяду на площади… и буду плакать и рассказывать, как князь Илстрем обошелся с бедной, наивной, неискушенной в жизни сиротой… не имеющей материнского совета… — она так разжалобила сама себя, что даже всхлипнула, а Саргенс вдруг ехидно похлопал в ладоши.
— Отлично. Ты доподлинная комедьянтка. Но мы все же чародеи, а не ярмарочные зеваки. И тебе придётся рассказывать, кто отец твоего ребёнка и почему он не желает на тебе жениться.
— Да нету там никакого ребёнка, — невозмутимо сообщила вдруг Кастина, — я сотни женщин на сносях повидала и роды не один десяток раз принимала, за сто шагов непраздных молодок вижу. А у этой ни одного признака… наверняка особенную накладку надевает. Потому и сарафан для брюхатых без смущения носит… другие стараются подольше в обычной одеже ходить.
В кабинете после этих слов на миг наступила тишина, открыв возмущенно рот, искала слова оправдания лженевеста, бледнела Доренея, хищно хмурился и начинал ядовито ухмыляться князь.
— А вот это мы легко проверим, — спокойно заявил Саргенс, крутя в пальцах что-то невидимое, — сейчас она нам сама принесет свою хитрую исподницу. Мне одно любопытно, сколько лет она ее носить намеревалась?
Но Анастия, наконец-то сообразившая, что всесильная княгиня для нее больше не защита от этой толпы враждебно настроенных чародеев, вдруг развернулась и помчалась к двери, высоко поднимая полы своего широкого сарафана. Однако убежать не успела, за дверью раздался какой-то шум, крик, и она вдруг распахнулась.
— А вот я сам у него спрошу! — сердито рыкнув на невидимого охранника, в кабинет шагнул дородный мужчина в богатом кафтане. — Илстрем, это верно, будто ты не велел меня пускать?
Из-за открытой настежь двери виднелись лица крепких вооруженных мужчин, явно из числа личных охранников княжьего кузена.
— Батюшка, — ринулась к нему Анастия, вцепилась в руку и громко зарыдала, — он не хочет жениться!
— Кто? — проницательно обежав взглядом присутствующих, недоуменно нахмурился Бервод.
— Ардест! — Пальчик лжебеременной ткнул в княжича.
— Это не он, — уверенно сообщил Бервод, — тебя обманывают. Ардест сейчас в степи под Турой…
Договорить богач не успел, к нему прыснули сразу две видимые лишь чародеям неярко светящиеся капли, сиреневая и бледно-зеленая, прерывая готовое сорваться с губ разоблачение. Бервод покачнулся, схватился за голову и осел на пол, а его охранники сообразительно бросились прочь, грубо оттолкнув стражника князя. Но ушли недалеко, Веся мгновенно послала и в них, и в Анастию по капле своей силы, заставив ее усыпить всех так, как раньше усыпляла лишь тяжелораненых. Вспыхнул ярким обручем на охраннике, убегающем первым, алый отсвет, пытаясь остановить Весино заклятье, и тотчас погас, а куница лишь насмешливо фыркнула. Хоть и недавно она в чародеях, зато в воинах уже три года и точно знает, зачаровывая воинам обереги, ни один маг не станет ставить преграды от силы лекарей.
А вот этот наемник таких подробностей явно не знал, потому и пытался сопротивляться. Даже успел дунуть в висевший на груди рожок, и незнакомый, резкий и пронзительный звук вырвался в коридор, отразился эхом от высоких потолков и унесся вдаль, чтоб отозваться где-то вдалеке новым взвизгом.
— Измена! — крикнул князь и ринулся к двери, но чародеи оказались быстрее.
— Ты остаешься здесь! Береги мать и женщин! — резко приказал отцу Дест и, на ходу выхватывая оружие, бросился вслед за Саргенсом.
— Я еще не женщина, — выдернув из рук Ольсена свою накидку, кинулась следом за ними Веся, — меня этот приказ не касается.
— Меня тем более, — помчался за ней мельник, доставая из карманов свои алхимические запасы, — а тут посидит Терсия.
— Размечтался, — едко фыркнула Кастина и не думая от него отставать, — нет еще того человека, чтобы мог мне указывать.
— Будет, — буркнул себе под нос Ольсен, и Веся предпочла сделать вид, будто не расслышала этого обещания.
В большом зале, который они прошли меньше часа назад, направляясь в кабинет, уже шел бой, и валялись на дорогих коврах, орошая их кровью, первые раненые, застигнутые врасплох недавними соратниками. Несколько охранников князя ястребов отбивались от толпы наседавших на них воинов в одинаковых новеньких зелёных куртках, и Веся, не раздумывая, швырнула в ближайших «зеленых» свою силу, уже привычно усыпляя необычных «пациентов».