– Мы все очень устали, а дорога до дома долгая, – перебил их Уилл.
Человечек прервал свою напыщенную лекцию и улыбнулся.
– Прошу прощения, я не знал, что вы прибыли все вместе, сэр. Мистер?.. – Он протянул Уиллу руку, которую тот проигнорировал, сделав вид, что поглощен изучением места преступления.
– У погибшего были враги?
– У мистера Мэриуэзера? Нет. Его все очень ценили.
– Ну, может быть, он кому-нибудь не нравился, – проворчал Маллой.
– Когда-нибудь он мог стать Досточтимым Мастером. Его речь в «Киванис-клубе» в прошлом году была встречена с большим энтузиазмом. Очень большим.
– Уилл, у нас по нулям. Черт возьми! – Маллой раздраженно пнул ногой стул.
Несмотря на кропотливую работу, они ни на шаг не приблизились к разгадке. В зале повисло отчаяние, смешанное с прогорклым дымом. Эви незаметно приблизилась к телу погибшего. Оно прогорело до иссиня-черного цвета, кое-где была видна плоть. Скрученные руки вздымались вверх, а голова была запрокинута назад, словно он в агонии испускал вопль. Страшно было представить те муки, что ему довелось испытать перед смертью. И если Эви удастся сделать то, что она собиралась, ей тоже придется пережить их. Ее сердце, как птица, колотилось в груди, и она все больше собиралась с духом, принимая решение. Масонское кольцо Юджина Мэриуэзера пригорело к почерневшему пальцу, но оно еще могло хранить воспоминания.
Уилл с Маллоем и «совоподобным» человечком были полностью поглощены разговором. Несколько полицейских покрывали мебель в зале холстиной и делали какие-то записи. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Сейчас или никогда. Стараясь дышать ртом, Эви прикоснулась к ладони Мэриуэзера. Когда она потянула за кольцо, обугленная кожа начала слезать, и она закусила губу, чтобы не завопить. На глаза навернулись слезы, и к горлу поднялся тяжелый ком.
Она не могла этого сделать, не хватало мужества. Убрав руку от тела, она схватилась за свой заветный кулон в поисках поддержки. Воспоминание накрыло ее.
– Но почему ты должен уйти? – спрашивала она Джеймса в их последний день в саду.
– Потому что, старушка моя, – он нежно вытер ей слезы, – нужно стоять за правое дело. Нельзя позволять плохим парням оставаться безнаказанными.
Эви сделала несколько глубоких вдохов, закрыла глаза и крепко взялась за оплавленное кольцо, застрявшее на обугленной плоти масона. Она уже не чувствовала, что скрипит зубами от напряжения, потому что медленно, как капли начинающегося дождя, перед ней стали мелькать картинки.
Вот Мэриуэзер полирует кольцо специальной тряпочкой. В нем – вся его гордость. Они отдыхают с друзьями на пляже. Эви почти почувствовала прохладный вкус лимонада. Но ничто из этого не наводило на след убийцы. Эви сконцентрировалась из последних сил, стараясь выжать из кольца максимум, но картинки оставались размытыми и сбивчивыми, будто ей с огромной скоростью показывали кипу фотографий, на которых нельзя было ничего разобрать.
«Дыши, – приказала себе Эви. – Успокойся. Смотри как следует».
Но она была выбита из колеи: ее шокировало ужасное состояние тела и не давали покоя собственные нервы. Эви полностью потеряла связь с воспоминаниями, и пришлось выстраивать ее заново. А потом она услышала насвистывание. Та же самая мелодия, которую она слышала, держа пряжку Руты Бадовски. Эви почувствовала, как ее сердце начинает биться быстрее. Она будто видела сон. Юджин Мэриуэзер шагал по темному коридору к двери, из-за которой сочится золотистый свет, в Готическую Залу. Вот он протягивает руку. Холодная блестящая латунь. Дверь раскрывается…
– Что ты делаешь? – Один из полицейских с силой взял ее за руку и разорвал связь. Он смотрел на нее с нескрываемым отвращением.
– Я… я… – пробормотала Эви. – Я молилась.
Она уже подобралась так близко – еще немного, и можно было бы увидеть лицо убийцы. Слезы разочарования стекали по ее лицу. Полицейский смягчился и похлопал ее по плечу.
– Пойдем отсюда поскорее, милая.
Она позволила увести себя с места преступления и принялась лихорадочно обдумывать увиденное. Неужели эта мелодия имела какое-то значение? Ее насвистывал убийца, или Эви знала ее откуда-то еще? Неужели это та же самая мелодия? Безо всяких сомнений, да. Она была совершенно уверена.
Команда уборщиц в накрахмаленных передниках с ведрами и швабрами в руках выстроилась у двери.
– Ничего не трогать! – в один голос взвыли Уилл с Маллоем. Совиный человечек прогнал уборщиц щелчком пальцев, и они удалились в коридор, ожидая дальнейших распоряжений.
– Нам с тобой опять не повезло, Уилл, – сказал Маллой.
* * *
Моргая от яркого света, они вышли на 23-ю улицу и тут же были захвачены врасплох толпой репортеров, которые стремились перекричать один другого. Сверкнула вспышка, и Эви заморгала, разгоняя золотистые пятна перед глазами.
– Стервятники! – проворчал Маллой. – Освободите дорогу!
К ним подбежал Вудхауз с блокнотом и карандашом в руке. Его непокорная челка сегодня была зализана назад, но одна прядь выбилась и свисала над левым глазам, как вуалетка. Эви от всего сердца понадеялась, что он ее не выдаст.
– Прошу прощения, джентльмены! Вудхауз, газета «Дэйли Ньюс». Слышал, что у вас еще одно происшествие. И уже не какая-то танцорка из Бруклина или беспризорник с Вест-Сайда.
– Уйди с дороги, дятел Вуди, – прорычал Маллой.
Тот совершенно не был смущен оскорблением. Он быстро посмотрел на Эви и затем повернулся к Уиллу.
– Каково ваше мнение, профессор? Полицейским, наверное, приходится несладко, если они привлекают к расследованию гражданское лицо. Что это – война гангстеров? Проделки анархистов? Коммунистов? Членов рабочего союза? – Вудхауз улыбнулся. – Или фантастического монстра?
– Скорее всего это был репортер! – поддразнил Маллой. – Почему бы тебе не написать об этом, Вуди? Дайте нам хотя бы малейшую возможность отправить всех вас посылкой в Россию.
– Свобода прессы, детектив.
– Свобода шакалов, я бы сказал. То, как вы играете фактами и подтасовываете сведения, просто возмутительно. Скоро мы все будем читать новости такой же степени достоверности, как рыбацкие байки моего деда.
– Цель анархистов – подорвать государственные устои, – с отсутствующим видом сказал Уилл, словно отвечая на предыдущую реплику. – Они хотят устроить хаос, разрушить существующий порядок. Все это методично и запланировано.
Репортер принялся черкать что-то в блокноте.
– Получается, это все-таки фантастический монстр?
– Приятель, ты не слишком ли молод, чтобы заниматься подобными вещами? – одернул его Маллой.
– Настала пора избавиться от старых пыльных мешков, робко корябающих занудные истории. Добавить свежей крови, я бы сказал, во всех смыслах. Это новый мир. Людям нужна интрига, да понакрученнее. Немного энергетики. Разве не так, мисс О’Нил?