— Нет! — отрезала Серое Привидение.
— Это не составило бы сложности, а еще...
— Нет, дух! — рявкнула Серое Привидение. — Я запрещаю.
Глаза духа на мгновение разгорелись еще ярче. Потом он кивнул чуть почтительнее:
— Как вам будет угодно.
Серое Привидение повернулась к Листену:
— Мой слуга полагает, что логичнее всего было бы убить тебя и отослать тело твоему господину в знак моего неудовольствия.
Листен поклонился еще раз.
— Таких, как я, много — меня легко заменить. Моя смерть не доставит моему повелителю особого огорчения и, полагаю, будет воспринята им как проявление слабости.
Пару мгновений Серое Привидение молча смотрела на него.
— Когда бы ты не говорил правды, я бы с удовольствием позволила черепу расправиться с тобой. Но у тебя ведь начисто отсутствует инстинкт самосохранения, не так ли?
— Разумеется, он у меня есть, леди Тень. Я ни в коем случае не отношусь к своей жизни легкомысленно. Я бы согласился отдать ее исключительно в том случае, когда это доставит максимум пользы моему господину.
Серое Привидение тряхнула головой под капюшоном.
— Ты дурак.
— Не буду оспаривать ваших слов, — произнес Листен. — Как бы то ни было, леди Тень, я вынужден просить у вас ответа, дабы передать его моему господину... В какой бы форме вы ни пожелали его дать, — невозмутимо добавил он.
— Передай ему, — раздраженно произнесла Серое Привидение, — что я поступаю так, как мне угодно, когда вопрос касается подходящего для меня тела.
Ого...
Леди Тень присматривает себе плотскую оболочку.
Я отогнал от себя размышления на эту тему — подумать об этом можно будет и позже. Важнее сосредоточиться на разговоре.
— Вы не упоминали, что собираетесь позаимствовать у него столь ценный экземпляр, — заметил Листен.
— Посмотри, с кем мне приходится работать, — огрызнулась леди Тень, махнув рукой в сторону столпившихся у ямы Капюшонов. — С отбросами, не способными поддержать всей мощи моего таланта. Передай Омогу, что, если ему нужен союзник, способный сразиться со Стражами, ему придется потерпеть. Для его целей этот экземпляр особой ценности не представляет, тогда как для моих — в высшей степени.
Листен помолчал, обдумывая ее слова, и кивнул.
— А что с Леди-Оборванкой?
— Как только я освоюсь в смертной оболочке, я с ней разберусь, — пообещала леди Тень. В голосе ее явственно слышалось предвкушение. — Если, конечно, вы не ликвидируете ее сами. Что это у тебя на щеке, Листен, уж не ожог ли? Надеюсь, он не причиняет тебе особой боли?
— Вы очень добры, леди, — ответил Листен с новым поклоном. — Пустяки меня не беспокоят. Могу ли я передать моему господину, что вы одарите его этими лишенными цены тварями, как только восстановите телесную оболочку?
Леди Тень призадумалась с ответом, но потом кивнула, оглянувшись на Капюшонов:
— Да. Пожалуй, да. От подобных бездарей все равно немного толку.
— Отлично, — сказал Листен. Вид у него при этом был неподдельно удовлетворенный.
Леди Тень снова покачала головой:
— Неужели он питает слабость к подобным недоучкам?
— Минуту назад, — ответил Листен, — я собирался информировать его о потенциальной потере способного смертного. Теперь же могу сообщить ему о том, что он, вероятно, получит в свое распоряжение с дюжину экземпляров попроще. Меня радует возможность извлекать для моего господина выгоду в невыгодных ситуациях.
Продолжавший висеть над ямой Морти неожиданно вскинул голову.
— Передай ему, — пробормотал он заплетающимся языком, — что прибыли ему не светит. Сучка меня не получит.
Листен приподнял брови и посмотрел на леди Тень.
— Я требую его покорности, — перехваченным от ярости голосом произнесла леди Тень, — и я ее получу. Если бы ты мне не помешал, я бы ее уже получила. А теперь близится рассвет. Возможно, пройдет несколько часов после захода солнца, прежде чем я завершу перемещение.
— А, — кивнул Листен. Ничто в его тоне не выдавало скептицизма, и все же у меня сложилось впечатление, что оный там присутствовал. — Если так, с вашего позволения, я уберусь, дабы передать ответ своему господину и более не беспокоить вас.
Злобный Боб снова подпрыгнул за спиной у Листена, чтобы взглянуть поверх его плеча на леди Тень.
— Ты уверена, миледи, что не желаешь, чтобы эту тварь убрали раз и навсегда?
— Ступай с миром, Листен, — произнесла леди Тень, не Удостоив Злобного Боба даже взглядом. — Передай своему господину, что я ожидаю нашего выступления на Леди-Оборванку и ее союзников в крепости где-нибудь завтра вечером.
Листен снова отвесил низкий поклон, повернулся и в сопровождении парившего в воздухе черепа погрузился с пол, спускаясь по невидимым ступенькам обратно в мир духов.
Стоило ему скрыться из виду, как леди Тень махнула рукой, и рой клубившихся в яме духов с возмущенными воплями устремился из нее к выходу. Пульсирующий бас призывного заклятия разом смолк. Воля леди Тени подхватила духов, как порыв ветра, гоня их прочь из подземного зала.
Я тоже ощущал энергию ее воли, и мне пришлось приложить изрядные усилия к тому, чтобы она не коснулась меня и не сорвала оболочку моей завесы. Мне даже удалось немного подпитать завесу от этой энергии.
— Дети мои, — объявила она, не особенно пытаясь скрыть разочарования. — Будьте осторожны: близится рассвет. Всем по убежищам! — Она повернулась к Капюшонам: — Дорогие мои смертные, мамочка вами довольна. Охраняйте нашего пленника до вечера. Его жизнь мне дорога. Сберегите ее хотя бы ценой своих собственных.
Капюшоны поежились, словно у них в головах звучал голос божества, и разом, как-то механически, поклонились, пробормотав ритуальные слова, смысла которых сами явно не понимали. Лемуры по одному покидали помещение, бросив свои занятия (точнее, отсутствие оных).
Мне снова повезло. Ни один из них по случайности в меня не врезался.
— Что ж, — пробормотала леди Тень, повернувшись к Морти. — Мы продолжим нашу беседу через несколько часов. Ни еды, ни питья ты не получишь. Тебя не развяжут. Уверена, рано или поздно ты начнешь видеть мир с моей точки зрения.
— Я скорее умру, чем впущу тебя, — прохрипел Морти.
— То, что ты хочешь, детка, ты можешь получить всегда, — невозмутимо, даже как-то обыденно отозвалась леди Тень. — Я продолжу мучить тебя. И рано или поздно ты пойдешь на все, только бы остановить боль. К сожалению, таковы ограничения смертных.
Морти не ответил. Не знаю, поежился ли он от той ледяной уверенности, что звучала в ее голосе, но лично меня пробрал озноб.
И тут до меня вдруг дошло, с кем я имею дело.