— Вы случайно не Энди Торвил, детектив?
— Откуда вы обо мне знаете?
— В деле заинтересованы многие люди. Внизу нас ждут Брюс Седжвик, старый сыщик, и Теодор Хайнц, шеф полиции. Информация от них.
— А, так в деле уже участвует полиция! — воскликнул Торвил.
— Полиция! — одновременно с ним выпалила Элис, в сумочке которой лежал фальшивый паспорт.
— Вы что же, всерьез полагали, что кто-то будет душить мою жену, а я стану ждать, чем дело кончится?
— Душить? — ахнула Элис, но тут же захлопнула рот.
Винсент отворил дверь библиотеки и, дождавшись, пока Энди пройдет вперед, взял свою жену за руку:
— Ты опять разговариваешь по-другому. У тебя пропал этот легкий акцент…
— Тебе нравился мой акцент? — тихо спросила она.
— Ну, в общем-то, да. Да, это было оригинально. Как тебе это удается? Акценты, языки… Никогда не мог понять этого.
— Винс, ты вообще меня мало понимал.
— Ну что ж, — громко сказал Хайнц, складывая ладони, когда Элис и Торвил заняли свои места в библиотеке. —Думаю, есть смысл суммировать информацию. Никаких протоколов, никаких официальных заявлений. Сейчас меня интересуют только факты. Да, пока мы не начали. Хочу проинформировать вас, Элис, что присутствующий здесь Брюс Седжвик был знаком с вашей матерью и знал о ее романе Виктором Хаттоном. По письмам вашей матери к Лоре Шмидт, которые привез Фред, вы уже знаете, что именно Хаттон должен быть вашим настоящим отцом.
— Письма? — взволнованно спросила Элис. — Письма Лоры Шмидт?
На самом-то деле она до этой минуты ничего не знала ни о письмах, ни о своем настоящем отце, и ей было трудно скрыть свое потрясение. Значит, Молли Паркер пришла в себя, и Фред выполнил-таки ее поручение. Вероятно, он съездил к Молли, выкупил письма и привез их в Вустер-сити. Вот только отдал он их, естественно, не ей, а ее сестре. Интересно, как она отнеслась ко всему этому?
— Однако, — Хайнц поднял вверх указательный палец и, поднявшись, принялся расхаживать по комнате, глядя на присутствующих сверху вниз, — Брюс утверждает, что Дейл Хоккес, муж вашей матери, с самого начала знал, что вы ему не родная дочь.
— Не может быть, — сказала Элис уверенно, покачав головой из стороны в сторону так энергично, что ее прическа рассыпалась. — Это какая-то ошибка.
— Нет, девочка, — вмешался Седжвик. — Никакая это не ошибка. Дейл был в свое время неверно информирован. Мной, если уж говорить по правде. У меня, конечно, не было никакого злого умысла, просто… Просто так вышло.
— Неверно информирован по поводу чего?
— По поводу того, с кем у вашей матери был роман.
— Дейл не знает про Виктора Хаттона? — вмешался Энди Торвил.
— Да, не знает. Он думает, что любовником Джули был Артур Хэммерсмит.
— Артур? — Элис, расширив глаза, повернулась к свекру. — Это совершенная чушь. Папа не мог так думать. Папа всегда очень хорошо отзывался об Артуре… Папа… Да что вы говорите, — перебила она сама себя звенящим голоском. — Папа позволил мне выйти замуж за Винсента! Если бы он думал, что мама и Артур были любовниками как раз в то время, когда я должна была появиться на свет, разве он был бы так спокоен?
— Загадка, — констатировал Хайнц. — Мы должны в ней разобраться. Думаю, есть резон вызвать на откровенность самого Дейла.
— Я бы не стал торопиться, — заявил Энди. — Давайте сначала проясним все неясное между собой. Такую тонкую материю, как измена погибшей жены, лучше трогать в последнюю очередь.
— Да, когда кто-то заводит разговор о маме, папа просто меняется в лице. По-моему, он до сих пор переживает ее смерть, как в первый день.
— Ладно, — согласился Хайнц. — Разговор с Хоккесом ненадолго отложим.
Брюс тем временем достал из кармана записку, которую Фред нашел в секретере Элис, и передал ему.
— Скажите, милая, это писали вы?
— Уф, — Элис прочла записку («Оч, важн. Узнать, почему Элис не вышла замуж за Дэнниса») и, опустив глаза, сунула ее Торвилу. Она явно сомневалась, что отвечать. Записку, ясное дело, писала ее сестра, а о сестре здесь никто ничего не знал.
— Объясни, пожалуйста, — помог ей Энди. — Кто такой Дэннис и почему ты не вышла за него замуж.
— Говори, Элис, — подбодрил Винсент, почувствовав ее замешательство и неверно истолковав его. — В конце концов, мы должны сказать друг другу правду о нашем брачном союзе.
— Какую правду? — живо спросил Брюс Седжвик.
— Почему я сделал ей предложение и почему она согласилась.
— Может быть, начнем с тебя? — неуверенно сказала его жена.
— Хорошо, — Винсент глядел ей прямо в глаза. — Когда я делал предложение, я не был в тебя влюблен, Элис. — Он замолчал. Ему хотелось еще кое-что добавить к сказанному, но он понимал, что сейчас не время.
Элис неуверенно улыбнулась:
— Я догадывалась. Только не могла придумать ни одной причины, отчего ты решил вдруг сделаться моим мужем.
— Меня шантажировали.
— Что-о? — Элис была поражена. — Шантажировали?
— А тайна? — спросил Энди. — Что за тайна, которая позволила шантажисту добиться желаемого?
— Несколько лет назад один из наших служащих ехал на папиной машине и сбил человека. Происшествие удалось замять.
— Не замять, — вмешался Хайнц, — а расследовать тихо.
— Это «тихо» меня погубило. Я знал, что у отца были какие-то неприятности, но думал, что, раз он не рассказал, в чем дело, это вовсе несущественно.
— Вам сказали, что ваш отец сидел за рулем и есть свидетели?
— Примерно так.
— Как шантажист связался с вами?
— По телефону, — пожал плечами Винсент. — Как еще? — Рассказывая, он украдкой поглядывал на свою жену, которая выглядела совершенно ошарашенной. — От меня потребовали немедленных действий. Я должен был жениться на Элис Хоккес. Брак с ней был условием того, что моего отца оставят в покое.
— Черт возьми! — воскликнула Элис. — Что бы тебе раньше признаться?
— Да? Я полагал, ты в этом тоже участвуешь.
— В шантаже? Ты думал, что в браке с тобой был и мой интерес?
— Иногда думал, иногда нет. Кстати, Элис, — Винсент склонил голову набок, — что ты сделала со своими волосами?
— Э-э… Покрасила.
— Когда же?
— Как только отдохнула.
— Женщины оригинально снимают стресс, — поспешно вмешался Энди Торвил. — Макияж, прическа — все это отвлекает. Не правда ли?