– Ее казнили.
Лорд Пол нервно заерзал в своем кресле:
– Казнили? Прямо вот так, с палачом и приговором?
– Именно, – подтвердил Эшвуд.
Ему вдруг стал тесен ворот идеально белой рубашки. Если он выполнит указание Кроффа и повесит на эту Лауру Паркинс убийство леди Статенхейм, вместо того чтобы доказать ее невиновность, то женщину ждет пожизненный тюремный срок.
Он закашлялся:
– Сожалею, дружище Пол. Я что-то совсем не в духе. Крофф ждет меня в конторе. К сожалению, я должен откланяться.
* * *
Разговор с Кроффом оказался неприятным и затянулся до полуночи. Мортон раздражался все больше. Обычно он хорошо ладил с Кроффом, но дело об убийстве леди Статенхейм столкнуло их лбами.
– Вы не можете всерьез думать, что я возьмусь за защиту этой женщины с твердым намерением не защищать ее, а, наоборот, возложить на нее вину. Это против совести.
– А что ваша совесть говорит о том, что эта женщина убила беспомощную, парализованную, пожилую леди? – Крофф не скрывал своего возмущения.
– Если вина Лауры Паркинс будет доказана, то она сядет в тюрьму и отсидит там сколько положено. Но намеренно обвинять человека заранее – это уж слишком, – настаивал Мортон.
Обычно Крофф был весьма приятным в общении человеком, но убийство леди Статенхейм вывело его из себя:
– Вы знаете, что мы с Перси были друзьями, Мортон! Поэтому смерть леди Статенхейм я принимаю очень близко к сердцу. Перси очень любил свою бабушку. Она ему заменила мать.
Мортон прекрасно понимал, почему Крофф себя так ведет. Однако он не хотел, чтобы эмоции определили исход дела. Лаура Паркинс не должна сидеть в тюрьме только потому, что Кроффу этого захотелось.
Крофф продолжал свою взволнованную речь:
– Перси даже расстался с двумя девушками, которых очень любил, только чтобы не расстраивать свою бабушку. Это я точно знаю.
– Женитьба? – спросил Мортон, поморщившись. – Каждый сын рано или поздно становится мужчиной, женится и создает свою собственную семью. И с этим каждой матери приходится считаться. И бабушке в том числе.
– Не каждая мать или бабушка сделает столько, сколько сделала для Перси леди Эдит, – уверенно возразил Крофф. – Перси был для нее всем.
– Женитьба не отняла бы его у нее! – сказал Эшвуд. – Это неразумно. Его жена могла бы стать ей дочерью.
– В первую очередь, невесткой, – поправил Крофф. – Но дело в том, что обеих девушек, которых любил Перси, леди Статенхейм на дух не переносила.
– И поэтому он с ними расстался?
– Во второй раз это далось ему с большим трудом, – Крофф помедлил. – Я иногда думаю, что история с его второй возлюбленной могла иметь продолжение, если бы не истерика и последующий паралич леди Эдит. Она вдруг оказалась беспомощной и прикованной к инвалидному креслу! В такой ситуации Перси не решился доводить дело до женитьбы и приводить в дом женщину, которая не нравилась бабушке.
– Вероятно, этой женщине никогда бы не понравилась ни одна девушка в мире, – проворчал Мортон.
– Вполне может быть, – отозвался Крофф. – Но это не значит, что она должна была умереть такой страшной смертью. В память о своем друге я не потерплю, чтобы это осталось безнаказанным!
Эшвуд пожал плечами:
– Тогда пусть степень вины определяют судья и присяжные. А меня снимите с этого дела.
– Чтобы какой-нибудь тщеславный коллега перехватил дело и выиграл? Нет, мой дорогой! Об этом не может быть и речи!
Мортон понял, что спорить с Кроффом бесполезно. Возможно, эта женщина и в самом деле виновна.
– Меня интересует вот что, – сказал он. – Почему мисс Паркинс обратилась именно в наше адвокатское бюро? В Лондоне хватает солидных адвокатских компаний!
– Это же очевидно! – с энтузиазмом ответил Крофф. – Это гениальный шахматный ход! Весь Лондон знает, что мы с Перси были друзьями. И если наше бюро станет защищать ее интересы, то все подумают, что ее невиновность уже почти доказана. Этот ход говорит об ее изощренном уме!
Мортон нахмурился:
– Да какой уж тут ум! Она даже улики скрыть не смогла!
Крофф нетерпеливо махнул рукой:
– Возможно, она была настолько уверена в себе, мой дорогой! Все преступники делают ошибки. И еще кое-что. Если вы прислушаетесь к моей просьбе, то я, в свою очередь, буду готов сделать для вас одолжение.
Больше он ничего не сказал. Но Мортон Эшвуд знал, о чем идет речь. У шефа были серьезные связи в самых разных кругах.
– Хорошо, – сказал он.
* * *
Плотный туман лежал на крышах и башнях Эшвуд-холла. Серые стены старого поместья были черными от влаги.
Лорд Адам Эшвуд сидел в своем кресле-качалке у полыхающего камина и смотрел на языки пламени. В большой библиотеке Эшвуд-холла не горело ни одной лампы. Дворецкий Банч ушел несколько минут назад – лорд хотел побыть в одиночестве. При этом Банч сильно волновался за него. Он с радостью остался бы рядом с хозяином, но тот отправил его прочь.
– Я скоро лягу в кровать, – сказал ему лорд Адам. – Обещаю тебе.
Старый владелец замка вдруг почувствовал холодное дуновение. Он с трудом повернул затекшую шею.
«Дитя снова здесь», – подумал он. Старик знал это. Маленькая Дудочка навещала его почти каждый вечер.
Он разглядел расплывчатую маленькую фигуру, окруженную аурой света. Ребенок снова стоял к нему спиной.
Старик слышал, как привидение тихо поет, но разобрать слов не мог. Малышка бесшумно приблизилась к столу, на котором лежало несколько игрушек.
– Я снова пришла, – произнесла девочка, не оборачиваясь к лорду. – Как ты себя сегодня чувствуешь?
– Плохо, дитя, – ответил старик. – Сердце болит. Думаю, мой конец близок.
– Это хорошо, когда после долгой жизни обретаешь вечный покой, – ответила девочка серьезно.
Лорд Адам заметил, что маленькая фигурка направляется к красивому старинному игрушечному домику. Он знал, что эта игрушка привлекала ее больше всего. Он сидел неподвижно, наблюдая за малышкой.
– Дудочка, – тихо позвал он.
– Что такое? Мне принести плед? – спросил ребенок.
– Нет-нет. Я хочу, чтобы ты подошла ко мне. Я хочу увидеть твое лицо. Я хочу…
– Ты, видимо, забыл… Я тебя предупреждала. Мое лицо ужасно, и я…
– Мне все равно. Ты такая милая, Дудочка. Пожалуйста, посмотри на меня.
Он говорил с трудом, вдруг почувствовав, как железная рука медленно сжимает его сердце.
Словно зачарованный, старый лорд смотрел на девочку. Дудочка медленно повернулась к нему лицом. Лорд Адам захрипел, его глаза расширились от ужаса. Он увидел голый череп с пустыми глазницами.